Статья 2 Конституции России
Комментарий к Ст. 2 Конституции Российской Федерации
Статья формулирует одну из фундаментальных основ конституционного строя Российской Федерации. В Конституции понятие «высшая ценность» отнесено к человеку, его правам и свободам. Характерно, что в таких терминах не определяется никакой другой правовой институт, входящий в понятие основ конституционного строя.
Конституционным провозглашением прав и свобод человека как высшей ценности Российская Федерация признала требования демократического международного сообщества, таких общепризнанных актов международного права, как Всеобщая декларация прав человека 1948 г., Международный пакт об экономических, социальных и культурных правах и Международный пакт о гражданских и политических правах 1966 г. С вступлением России в Совет Европы обрела значение Европейская конвенция «О защите прав человека и основных свобод» от 4 ноября 1950 г.
Указанные международные акты и ст. 2 Конституции исходят из понимания того, что права и свободы человека возникают и существуют не по соизволению государства. Основой прав и свобод является человеческое достоинство.
Согласно преамбулам Всеобщей декларации прав человека и Пактов о правах человека признание достоинства, присущего всем членам человеческой семьи, их равных и неотъемлемых прав является основой свободы, справедливости и всеобщего мира.
Приоритетная ценность человека, его прав и свобод является основополагающим принципом конституционного строя большинства современных государств.
В статье формулируется правовой принцип в наиболее общем виде. Конкретный перечень прав и свобод излагается в ст. 6, ст.7, ст.13, ст.15 гл. 1 и в гл. 2 Конституции.
Права, свободы человека и гражданина разделяются на три основные группы (поколения):
- первое поколение — личные, или гражданские права, свободы и обязанности;
- второе поколение — политические права, свободы и обязанности;
- третье поколение — экономические, социальные и культурные права, свободы и обязанности.
Права, свободы, отнесенные к первому поколению, характеризуют правовое положение личности как таковой. Это права на жизнь и достоинство личности, неприкосновенность личности и частной жизни, судебную защиту своих прав и др., свободы мысли, совести, передвижения и выбора места жительства, обязанность соблюдать законы и др.
К второму поколению относятся права, свободы, связанные с участием личности в общественно-политической жизни, включающие права избирать и быть избранным, право на участие в управлении делами государства, на объединение, свобода слова, печати, собраний, митингов, демонстраций, обязанность защиты страны и др.
Третье поколение — это относящиеся к неполитическим сферам жизни и деятельности личности, — это право частной собственности, права на труд, выбор профессии и рода деятельности, забастовку, на образование, охрану здоровья и семьи, на отдых, жилище, участие в культурной жизни, свобода предпринимательской деятельности, свобода творчества.
В ст. 2 впервые провозглашается обязанность государства признавать, соблюдать и защищать права человека. Признание прав и свобод человека в Российской Федерации означает, что личность в ее взаимоотношениях с государством выступает не как объект бесконтрольной государственной деятельности, а как равноправный субъект, реализующий свои конституционные права.
В Российской Федерации никто не может быть ограничен в правомерных средствах защиты своего человеческого достоинства и основанных на нем прав. Государство не только воздерживается от вмешательства в сферу прав и свобод: обязанность соблюдать права и свободы предусматривает активную деятельность государства по созданию условий для их реализации.
Провозглашение защиты прав и свобод человека и гражданина означает также государственную обязанность создать специальные учреждения по охране прав и свобод. Это суды, органы охраны общественного правопорядка, прокуратуры, а также институт Уполномоченного по правам человека. Обязанность государства конкретизировать посредством законов права и свободы человека и гражданина и защищать их предусмотрена во всех главах Конституции.
В системе правосудия фундаментальной гарантией обеспечения прав человека является деятельность Конституционного Суда Российской Федерации, эффективно отстаивающего с момента своего существования права человека и гражданина.
Действующие акты в сфере гражданского, пенсионного, уголовного и других отраслей законодательства подвергаются Конституционным Судом Российской Федерации интенсивной ревизии с целью прекращения действия юридических норм, нарушающих Конституцию Российской Федерации.
Расширяется сфера презумпций и принципов в области прав человека: непосредственное, прямое действие норм Конституции и постановлений Конституционного Суда Российской Федерации, презумпция невиновности, признание возмещения морального вреда, запрет издавать законы, отменяющие или умаляющие права и свободы человека и гражданина, и ряд других.
Таким образом, ст. 2 Конституции обеспечивает свободу человеческой личности, демократизм и жизнеспособность государства и общества.
Что провозглашено высшей ценностью российской федерации
Человек, его права и свободы являются высшей ценностью. Признание, соблюдение и защита прав и свобод человека и гражданина — обязанность государства.
ФЗ о страховых пенсиях
ФЗ о пожарной безопасности
ФЗ об образовании
ФЗ о государственной гражданской службе
ФЗ о государственном оборонном заказе
О защите прав потребителей
ФЗ о противодействии коррупции
ФЗ об охране окружающей среды
ФЗ о бухгалтерском учете
ФЗ о защите конкуренции
ФЗ о лицензировании отдельных видов деятельности
ФЗ о закупках товаров, работ, услуг отдельными видами юридических лиц
ФЗ о прокуратуре
ФЗ о несостоятельности (банкротстве)
ФЗ о персональных данных
ФЗ о госзакупках
ФЗ об исполнительном производстве
ФЗ о воинской службе
ФЗ о банках и банковской деятельности
Проценты по денежному обязательству
Ответственность за неисполнение денежного обязательства
Уклонение от исполнения административного наказания
Расторжение трудового договора по инициативе работодателя
Предоставление субсидий юридическим лицам, индивидуальным предпринимателям, физическим лицам
Управление транспортным средством водителем, находящимся в состоянии опьянения, передача управления транспортным средством лицу, находящемуся в состоянии опьянения
Особенности правового положения казенных учреждений
Общие основания прекращения трудового договора
Порядок рассмотрения сообщения о преступлении
Судебный порядок рассмотрения жалоб
Основания отказа в возбуждении уголовного дела или прекращения уголовного дела
Документы, прилагаемые к исковому заявлению
Изменение основания или предмета иска, изменение размера исковых требований, отказ от иска, признание иска, мировое соглашение
В чем заключается высшая ценность, определенная Конституцией.
Согласно Конституции РФ высшая ценность — это человек, его права и свободы.
Высшая ценность по уставу любой Конституции — это сам Ч Е Л О В Е К. А также его права и свободы. Именно ради защиты прав человека ,а так же ограничения его противоправных действий, направленных на уничижение других людей и написали это свод законов.
Высшая ценность, согласно Конституции Российской Федерации,- это человек, его права и свободы. Это сказано в статье 2. Также там говорится о том, что признавать, соблюдать и защищать эти самые права и свободы призвано государство, то есть это является обязанностью государства. Какие же у нас есть права? Да по Конституции их много. К примеру, право на жизнь, право на свободу и личную неприкосновенность, право на семейную и личную тайну, право на свободу передвижения и многие другие (как известно правам и свободам человека и гражданина посвящена целая вторая глава Конституции Российской Федерации). Только вот некоторые эти права и свободы всё-таки могут быть ограничены. К примеру, та же самая свобода передвижения в условиях чрезвычайного положения. Тайна переписки тоже может стать достоянием государства, например в определенной ситуации. В общем, декларируется многое в Конституции, только на деле всё немного сложнее.
КС отказал россиянам в праве критиковать решение о начале СВО и провозгласил государство высшей ценностью
Конституционный суд России в один день — 30 мая 2023 года — принял тринадцать постановлений об отказе в принятии к рассмотрению жалоб на конституционность статьи 20.3.3 КоАП РФ о наказании за «дискредитацию Вооруженных Сил».
Все постановления совершенно одинаковы и отличаются только именами заявителей: Кристина Маркус, Константин Васильев, Екатерина Васильева (о деле петербурженки, оштрафованной за пацифистскую надпись на дамской сумочке, я рассказывал в «Новой»), Дарья Демяьнчук, Ольга Аптышева, Евгения Исаева, Алексей Кононов, Александр Мец, Иван Рубненков, Максим Филиппов, Кристина Шатрюк, Илья Яшин*, Константин Логидич.
Заявители оспаривали статью о «дискредитации» как противоречащую статьям 13, 15, 19, 28, 29, 31 и 55 Конституции РФ.
Поскольку в Конституции еще записаны права на свободу выражения мнений и убеждений, позволяющие гражданину давать критическую оценку решений власти, было интересно, как КС будет обосновывать отказ отменять статью о «дискредитации» (в том, что он откажет, сомнений не было никаких).
Суд справился с этой задачей, объявив государство «конституционной ценностью», его решения, касающиеся специальной военной операции, — не подлежащими сомнению, а их критику — отрицанием конституционного строя.
Как тут не вспомнить Евгения Шварца: «Господин Дракон велел передать, что любое сомнение будет наказано как ослушание». Или Стругацких: «Правда — это то, что сейчас во благо королю. Все остальное — ложь и преступление».
Статья 20.3 КоАП, которая предусматривает наказание за выражение критического мнения об использовании Вооруженных сил РФ и исполнении государственными органами своих полномочий, по мнению заявителей, нарушает права на свободу совести, мысли и слова, свободу собраний и запрет на установление какой-либо идеологии как государственной или обязательной, а также нарушает принцип равенства и запрет дискриминации, поскольку признает «административно наказуемыми исключительно те мнения и убеждения, которые связаны с критической оценкой использования Вооруженных Сил РФ и исполнения государственными органами своих полномочий за пределами территории Российской Федерации».
Однако, по мнению Конституционного суда, она не нарушает ничего.
Конституция, полагает суд, «не только не исключает, а прямо допускает принятие государственными органами РФ решений и мер, в том числе связанных с использованием Вооруженных Сил Российской Федерации, для защиты интересов Российской Федерации и ее граждан, поддержания международного мира и безопасности и задает конституционные параметры для таких действий».
А дальше следует пассаж, который, бесспорно, войдет в будущие учебники политической истории.
Из постановления Конституционного суда
Конституция РФ «не предполагает и не допускает, чтобы гарантированные ею права и свободы человека и гражданина использовались для отрицания конституционного строя Российской Федерации, в котором государство, образованное многонациональным народом Российской Федерации в определенных им параметрах, как гарант и средство обеспечения реализации и защиты прав и свобод человека и гражданина, является конституционной ценностью, подлежащей уважению и защите гражданами Российской Федерации и всеми иными лицами, находящимися на территории России, а защита Отечества признается не только конституционной — юридической обязанностью, но и прежде всего долгом гражданина Российской Федерации».
Еще раз и медленно: конституционной ценностью, подлежащей защите, объявлено государство.
Ни разу в решениях самого Конституционного суда государство не указывалось среди конституционных ценностей.
Потому что высшей ценностью — и это прямо записано в статье 2 Конституции — является человек, его права и свободы, а государство — инструмент, обязанностью которого (цитируя ту же статью Конституции) является признание, соблюдение и защита прав и свобод человека и гражданина.
Переворачивая эту пирамиду, объявляя конституционной ценностью само государство, КС заявляет о недопустимости использования прав и свобод граждан для «отрицания конституционного строя» — но что он понимает под этим отрицанием?
Из постановления Конституционного суда
«Отрицанием конституционного строя» КС объявляет «действия, посягающие на правопорядок, общественный порядок и безопасность и иные охраняемые Конституцией РФ ценности, «даже если внешне такие действия имеют признаки реализации указанных конституционных прав». И приводит в пример действия, подпадающие под статью о «дискредитации», отмечая, что хотя «статья 20.33 КоАП РФ не содержит указания на то, что речь идет о дискредитации в связи с проводимой в настоящее время специальной военной операцией, вместе с тем очевидно, что федеральный законодатель, действуя в рамках предоставленных ему полномочий и пределах своей дискреции, установил административную ответственность за соответствующие деяния, прежде всего принимая во внимание указанные обстоятельства».
После этого КС с римской прямотой пишет в своем решении, что с учетом ранее проведенной проверки конституционности международных договоров между Российской Федерацией и Донецкой Народной Республикой, Луганской Народной Республикой, Запорожской областью и Херсонской областью о принятии их в Российскую Федерацию, «такое регулирование в период проведения указанной специальной военной операции тем более не может вызывать сомнения с точки зрения конституционности».
Раз так, полагает КС, «принятые государственными органами РФ соответствующие решения и меры не могут быть произвольно, исключительно на основе субъективной оценки и восприятия поставлены под сомнение с точки зрения их направленности на защиту интересов РФ и ее граждан, поддержания международного мира и безопасности».
Вообще-то оценки всегда субъективны, как и восприятие. И, казалось бы, ставя под сомнение какие-либо решения и действия государства, граждане лишь реализуют свои конституционные права на свободу выражения мнений и убеждений?
Нет, говорит Конституционный суд,
хоть это (как процитировано выше) и имеет «внешние признаки реализации конституционных прав», на самом деле какое-либо сомнение в решениях по СВО — покушение на конституционные ценности и отрицание конституционного строя. Ни больше ни меньше.
И оно особо опасно потому, что «деятельность по защите интересов Российской Федерации и ее граждан, поддержанию международного мира и безопасности по своей природе осуществляется нередко в условиях высокого риска, с угрозой для жизни и здоровья», и «для ее эффективности большое значение имеет морально-психологический настрой лиц, непосредственно решающих соответствующие задачи и выполняющих тем самым воинский, служебный и гражданский долг, а одним из его важнейших условий является поддержка обществом как соответствующих решений и мер, так и реализующих их лиц, выступающая таким образом в качестве проявления конституционных принципов взаимного доверия общества и государства».
Фото: Константин Кокошкин / Коммерсантъ
Однако нигде в Конституции нет принципа «взаимного доверия общества и государства». Государство может это доверие заслужить, принимая решения на благо общества, а может и не заслужить.
И общество не обязано поддерживать решения государства: это нельзя вменять ему в обязанность, возводя в конституционный принцип.
Напротив, если общество полагает решения и действия государства неверными, государство обязано к этому прислушаться и изменить политику.
Это, между прочим, прямо следует из основ конституционного строя, где написано, что народ — а не государство и не его должностные лица — является единственным источником власти…
Впрочем, у Конституционного суда другая логика, все больше напоминающая советскую, и тексты передовых статей газеты «Правда».
Из постановления Конституционного суда
В постановлении говорится, что выступления и высказывания, «целенаправленно несущие в себе негативную оценку деятельности по защите интересов РФ и ее граждан, поддержанию международного мира и безопасности, могут, особенно с учетом их накопительного эффекта, оказывать негативное воздействие на реализацию соответствующих мер и решений».
И «снижать решительность и эффективность выполнения Вооруженными Силами РФ и другими государственными органами поставленных задач, мотивированность военнослужащих и иных непосредственно участвующих в этом лиц и тем самым фактически — даже не преследуя непосредственно именно такой цели — содействовать силам, противостоящим интересам Российской Федерации и ее граждан, препятствующим поддержанию международного мира и безопасности».
Из всего этого КС делает вывод о том, что статья 20.3.3 «не может рассматриваться ни как вводящая обязательную идеологию, ни как направленная на пропаганду войны, которая в Российской Федерации запрещена, или как дискриминационная по отношению к лицам в зависимости от их убеждений».
И не посягает на свободу личности «выбирать и придерживаться тех или иных убеждений и действовать в соответствии с ними, поскольку такая свобода не предполагает совершения лицом правонарушений».
И не ставит под сомнение «возможность выражать собственное мнение по поводу деятельности Вооруженных Сил РФ, лиц, им содействующих, и государственных органов РФ, в том числе указывать на наличие недостатков, если это не сопряжено с произвольным отрицанием конституционно-предопределенных характера, целей и задач данной деятельности и основывается на открытой достоверной информации».
При этом КС «не исключает выявления фактов направленности действий граждан, которым придается видимость конструктивного выражения позиции, на дискредитацию соответствующих решений, мер и деятельности».
Пассаж о «видимости конструктивного выражения позиции» — конечно, выдающийся с точки зрения права (впрочем, как и многие, процитированные выше).
Кто будет определять, конструктивная позиция содержится в действиях граждан или нет? Конкретный районный суд, который, как показывает практика, присуждает штрафы за «дискредитацию» за лозунги «Миру — мир», с которыми сорок лет назад советские граждане ходили на демонстрации, или за напоминание о заповеди шестой?
Впрочем, смысл сказанного КС предельно ясен: указывать на «наличие недостатков» при проведении СВО можно (этой трактовке, бесспорно, порадуются Пригожин и Гиркин), а сомневаться в ее правильности — нельзя.
…Читая это решение КС, вспоминаю другие времена — когда КС был другим и принимал другие решения.
Когда в «особых мнениях» судей КС, которые оценивали в 1995 году указы Бориса Ельцина о начале другой — «контртеррористической» операции в Чечне (среди них были и тогда Валерий Зорькин и Гадис Гаджиев, принимавшие сейчас постановления о статье о «дискредитации»), звучали достаточно жесткие оценки решений власти, и для них было очевидным, что в них можно сомневаться.
Когда в «особом мнении» покойного ныне судьи Анатолия Кононова говорилось, что «содержащиеся в актах решения обосновываются преимущественно необходимостью защиты суверенитета, территориальной целостности, конституционного порядка, государственной безопасности и прочих государственных интересов, а права человека стоят в этом перечне на последнем месте, однако их нельзя признать однопорядковыми: статья 2 Конституции Российской Федерации недвусмысленно и однозначно относит Человека, его Права и Свободы к высшей ценности». И констатируется, что «этот основной отличительный принцип настоящей Конституции был грубо нарушен в пользу государственных предпочтений».
Таких же мнений — о приоритетности ценности человека, его прав и свобод над другими конституционными ценностями — придерживались тогда и другие судьи: Николай Витрук и Владимир Лучин.
Но теперь приоритеты сменились: главным стало государство, в решениях которого недопустимо сомневаться.
Кстати, с точки зрения логики КС, в решениях государства времен Ельцина или Горбачева сомневаться тоже нельзя? Не говоря уже о временах Сталина?