3. Критерии (теории) определения личного закона и национальности юридического лица
В странах англо‑американской правовой семьи традиционно используется критерий места учреждения (инкорпорации) юридического лица. В основе такого подхода лежит идея, в соответствии с которой юридическое лицо должно иметь государственную принадлежность и личный статут того государства, от которого исходит акт о наделении правоспособностью. «Эта теория исходит из того, что существующие юридические лица устанавливаются государством, утвердившим или зарегистрировавшим его устав. Юридическое лицо есть создание определенного правопорядка и потому должно считаться привязанным к этому последнему» 31 . Критерий учреждения возник в XVIII в. в Великобритании. Потребности британской колониальной империи обусловливали необходимость инкорпорировать компании по отечественному праву и одновременно гарантировать им применение этого права в месте их фактической деятельности. Это давало торговым компаниям возможность переносить свои органы управления на другие территории без риска утраты правового статуса и обеспечивало претворение в жизнь экономических интересов колониального государства 32 .
Легальное определение места учреждения юридического лица приводится, например, в ст. 20 Закона Венесуэлы 1998 г. «О международном частном праве»: «Существование, правоспособность, деятельность и прекращение юридических лиц частноправового характера определяются правом места их учреждения. Под „местом их учреждения“ понимается такое (место), в котором выполняются условия, по форме и по существу требуемые для создания упомянутых лиц» 33 .
Критерий места учреждения юридического лица используется в странах, принадлежащих к англосаксонской системе права (в США, Великобритании и большинстве государств, входящих в Британское Содружество наций, т.е. бывших английских колониях и доминионах в Индии, Нигерии, на Кипре, в Австралии, Новой Зеландии, Канаде), а также в ряде стран Латинской Америки (в Бразилии, Венесуэле, Мексике, на Кубе, в Перу). В советском законодательстве вплоть до 1977 г. вопрос об определении личного статута юридического лица законодательно решен не был, хотя в практике арбитражных органов и в большинстве двусторонних торговых договоров применялся критерий места учреждения юридического лица. 16 мая 1977 г. Указом Президиума Верховного Совета СССР 34 в ст. 124 Основ гражданского законодательства Союза ССР и союзных республик был закреплен принцип «закона страны, где учреждено предприятие или организация». Активно применяется этот критерий и в современном отечественном законодательстве, а также в законодательствах других стран, входящих в Содружество Независимых Государств (СНГ): закон места учреждения юридического лица закреплен в п. 1 ст. 161 Основ гражданского законодательства Союза ССР и республик 1991 г. и ст. 1211 Модельного Гражданского кодекса стран СНГ 35 , откуда он перекочевал в ст. 1272 Гражданского кодекса Армении 1998 г., ст. 1111 Гражданского кодекса Беларуси 1998 г., ст. 1100 Гражданского кодекса Казахстана 1999 г., ст. 1184 Гражданского кодекса Кыргызстана 1998 г., ст. 1175 Гражданского кодекса Узбекистана 1996 г. 36
Доктринальное обоснование целесообразности применения критерия места учреждения юридического лица в отечественном праве было дано, в частности, в работе A.M. Ладыженского: «Правосубъектность и физического и юридического лица зависит от государства, ее предоставившего. Юридическое лицо становится субъектом права в силу признания его таковым государством, где утвержден или зарегистрирован его устав. Поэтому не только с практической точки зрения, но и теоретически правильным критерием национальности юридического лица должно быть признано место инкорпорации» 37 .
Однако данный критерий подвергается серьезной и во многом обоснованной критике, причем не только со стороны представителей государств, придерживающихся иных критериев, но и со стороны авторов, чьи правовые системы исповедуют рассматриваемый критерий. Так, известный судья США Брандис «обвинил» законодателей штатов в беспринципном отношении к формированию корпоративного нормативно‑правового материала. По его мнению, «после того как в 1896 г. штат Нью‑Джерси первым разрешил создание корпораций в соответствии с его правовой системой, но с реальным местонахождением за его пределами, началась конкурентная борьба между штатами за самое либеральное право, победителем в которой стал штат Делавэр» 38 .
М. Вольф считает, что «эта доктрина берет свое начало в архаической концепции, по которой предоставление юридической субъектности нефизическому лицу является как бы исключительным актом милости, и государство, дарующее эту милость, тем самым создает закон, по которому это искусственное (юридическое) лицо должно жить» 39 . В одном из современных учебных пособий немецких авторов отмечается, что «теория места учреждения компаний не лишена недостатков, поскольку предоставляет неограниченные возможности для многочисленных манипуляций (например, создание фиктивных компаний по месту нахождения их контор, единственным назначением которых является регистрация деловой переписки, так называемые „компании почтового ящика“ („Briefkastenfirma“)» 40 .
В отечественной литературе критерий места учреждения юридического лица подвергался развернутой критике со стороны М.И. Бруна: «Если на территории государства находятся весь субстрат юридического лица и его центральный орган и если здесь же происходит вся его функциональная деятельность, то государство не может согласиться считать такое юридическое лицо за иностранное только на том основании, что устав этого лица утвержден или зарегистрирован за границей» 41 . Далее, опровергая теории, основанные на моменте формального образования юридического лица, он писал: «Все эти… воззрения имеют то общее, что они берут юридическое лицо не таким, как оно есть в тот момент, когда приходится решать конфликтный вопрос, а отсылают ко времени его образования или к другому, но также прошедшему моменту. Это одно делает их критерии неудовлетворительными своему назначению… При конфликте не спрашивают, где юридическое лицо родилось, а какова его национальность теперь, в момент конфликта, все равно, как о физическом лице спрашивают, не кто оно по рождению, а кто оно в настоящее время…» 42
В западноевропейских странах, принадлежащих к континентальной правовой семье, наибольшее распространение получил второй критерий— критерий места нахождения административного центра юридического лица (критерий оседлости). Согласно этому критерию применимым является право той страны, в которой находится главный административный центр компании (совет директоров, правление, иные исполнительные или распорядительные органы организации). В доктрине иностранных государств различают два возможных способа определения места нахождения административного центра юридического лица— «статутарную» (формальную) оседлость, указанную в учредительных документах, и «эффективную» (реальную) оседлость, которая учитывает фактическое место нахождения административного центра на каждый отдельно взятый момент времени 43 . Наглядно различие между двумя видами оседлости можно проследить на примере ст. 8 Закона Турции 1982 г. «О международном частном праве и международном гражданском процессе»: «Гражданская право— и дееспособность юридических лиц, а также объединений лиц или капиталов подчиняются праву места, где находится указанный в их уставах центр управления. В случае, когда фактический центр управления находится в Турции, может быть применено турецкое право» 44 . В данном примере статутарная оседлость является основной коллизионной привязкой, а эффективная оседлость используется факультативно в целях расширения сферы применения закона суда (lege fori).
Представляется, что применение критерия статутарнои оседлости в подавляющем большинстве случаев будет приводить к тем же практическим результатам, что и использование критерия места учреждения юридического лица, поскольку государства, придерживающиеся рассматриваемого, критерия, обычно требуют, чтобы совпадали место регистрации (инкорпорации) юридического лица и место нахождения административного центра, отражаемое в учредительных документах. Значение каждого из отмеченных выше критериев можно продемонстрировать на примере § 18 Указа Венгрии 1979 г. «О международном частном праве», который устанавливает следующую последовательность применения формул прикрепления: «(2) Личным законом юридического лица является право государства, на территории которого юридическое лицо было зарегистрировано. (3) Если юридическое лицо зарегистрировано по праву нескольких государств или если согласно праву, действующему в указанном в уставе месте нахождения этого лица, такая регистрация не требуется, личным законом является право места нахождения юридического лица, указанное в уставе. (4) Если согласно уставу юридическое лицо не имеет места нахождения или имеет несколько мест нахождения, и оно не было зарегистрировано по праву какого‑либо государства, его личным законом является право государства, на территории которого находится центральный орган управления юридического лица» 45 . Данная законодательная норма четко высвечивает совпадение функционального назначения критерия учреждения и критерия статутарнои оседлости, с одной стороны, и различие между статутарнои и эффективной оседлостью, с другой стороны.
Что касается критерия эффективной оседлости, то данный критерий взят за основу в таких странах, как Германия, Австрия (§ 10 Федерального закона 1978 г. «О международном частном праве»), Португалия (ст. 33 Гражданского кодекса 1966 г.), Греция (ст. 10 Гражданского кодекса 1940 г.), Египет (ст. 11 Гражданского кодекса 1948 г.), Польша (ст. 9 Закона 1965 г. «О международном частном праве»), Литва (ст. 612 Гражданского кодекса 1964 г. в ред. Закона 1994 г.), Грузия (ст. 24 Закона 1998 г. «О международном частном праве»).
Впервые критерий эффективной оседлости был закреплен в бельгийском Законе о торговых обществах от 18 мая 1873 г., ст. 129 которого гласила: «Каждое общество, чей главный управляющий центр находится в Бельгии, подпадает под бельгийский закон, даже если учреждение его было за границей» 46 . Активным приверженцем данной теории в отечественной доктрине был М.И. Брун, который выдвигал следующие образные аргументы в ее пользу: «Здесь заключаются договоры от имени юридического лица, устанавливаются отношения с другими субъектами права, отсюда посылаются распоряжения должностным лицам юридического лица и здесь же осуществляется контроль за выполнением указаний. Непосредственно воздействовать на юридическое лицо можно только через его центральные органы, что осуществимо лишь через государство, где они находятся. Здесь те же отношения, что между головой и туловищем, с одной стороны, и конечностями — с другой. Центральные органы юридического лица — это его голова, а руки и ноги могут распространяться в пространстве. Но всем управляет голова» 47 .
Основными недостатками данного критерия являются сложность его применения (зачастую достаточно трудно определить фактическое место нахождения административного органа либо сделать выбор в пользу одного из органов управления, находящихся на территории различных государств), а также порождаемые этим критерием конфликты, влекущие признание за данным юридическим лицом национальности двух государств либо отказ от признания национальности какого‑либо государства вообще. В литературе подчеркиваются враждебность этой теории по отношению к кредиторам компании, а также нарушение устойчивости гражданского оборота в результате непризнания государством правоспособности компании, внешне выступающей полноправным участником фажданских правоотношений 48 . Если критерий учреждения защищает интересы учредителей юридического лица, то критерий оседлости направлен прежде всего на обеспечение интересов страны, в которой действует юридическое лицо. Основной смысл критерия оседлости можно свести к следующему: необходимо не допустить, чтобы в государстве действовали юридические лица, которые не выполнили предписаний этого государства, касающихся учреждения юридических лиц.
Причина в том, что государство, следующее теории оседлости, презюмирует, что действующие в других государствах требования к созданию и организационной структуре юридических лиц не равноценны его собственным требованиям.
Традиционно в качестве третьего критерия определения личного статута и национальности юридического лица выделяют критерий мес та осуществления основной деятельности (критерий центра эксплуатации). Суть данной теории выражается в применении права государства, на территории которого юридическое лицо осуществляет свою основную коммерческую (производственную) деятельность. Этот критерий зачастую используется в законодательстве развивающихся государств, которые таким образом стремятся обеспечить контроль над юридическими лицами, ведущими деятельность на территории этих государств. В частности, в качестве альтернативной данная коллизионная привязка используется в праве Египта (ст. 11 Гражданского кодекса 1948 г.) 49 и Туниса (ст. 43 Кодекса международного частного права 1998 г.). Находит свое субсидиарное применение этот критерий также в праве Испании (ст. 41 Гражданского кодекса 1889 г.) и Италии (ст. 25 Закона 1995 г. «Реформа итальянской системы международного частного права»).
Главным недостатком рассматриваемого критерия является его неопределенность (юридическое лицо может одномоментно осуществлять свою деятельность на территории целого ряда государств, и сделать выбор в пользу одного (основного) может оказаться весьма трудной, если вообще разрешимой, задачей), а также неустойчивость (юридическое лицо в течение короткого периода может сменить несколько мест осуществления своей основной деятельности). Что касается сущностных недостатков, то они были удачно подмечены A.M. Ладыженским: «… здесь смешиваются регулирование хозяйственной деятельности юридического лица с определением его правосубъектности. Конечно, каждое государство юридически регулирует и контролирует хозяйственную и всякую иную деятельность на его территории физических и юридических лиц, как своих, так и иностранных, но отсюда не следует, что они становятся тем самым отечественными лицами» 50 .
Заметную роль на протяжении XX столетия играл также критерий государственной принадлежности участников юридического лица (критерий контроля). Он был призван наиболее достоверно с политической и экономической точек зрения охарактеризовать государственную принадлежность юридического лица. Активное использование этого критерия связано с событиями Первой и Второй мировых войн, когда на повестку дня встал вопрос о запрещении деятельности юридических лиц, принадлежащих к враждебным государствам, а также об экспроприации их имущества. Еще в циркуляре французского министерства юстиции от 24 февраля 1916 г. указывалось в связи с данным вопросом, что, когда речь идет о враждебном характере юридического лица, нельзя довольствоваться исследованием «правовых форм, принимаемых компаниями: ни местонахождение административного центра, ни другие признаки, определяющие в гражданском праве национальность юридического лица, недостаточны, так как речь идет о том, чтобы… выявить действительный характер деятельности общества» 51 .
В Великобритании данный критерий получил применение в известном деле «Continental Tyre & Rubber Co . v. Daimler Co.», которое рассматривалось в 1915 г. В ходе рассмотрения дела выяснилось, что из 25 тыс. акций, составлявших акционерный капитал компании «Даймлер», только одна принадлежала британскому подданному, а остальные находились в собственности германских акционеров. Несмотря на то что компания была инкорпорирована в Англии с соблюдением формальной процедуры регистрации, суд признал данное юридическое лицо «вражеским», т.е. принадлежащим Германии. Критерий контроля активно использовался законодателями и в период Второй мировой войны 52 . Критерий контроля используется в дипломатической практике США и некоторых других государств при заключении двусторонних договоров о поощрении и защите капиталовложений. С определенными оговорками этот критерий применяется также в Вашингтонской конвенции 1965 г. о порядке разрешения инвестиционных споров между государствами и иностранными лицами. Договор 1994 г. к Энергетической хартии, участниками которого являются РФ и другие государства СНГ, предусмотрел возможность для отказа в преимуществах в отношении юридических лиц, если такие юридические лица принадлежат к гражданам или подданным третьего государства или контролируются ими (ст. 17) 53 .
Зачастую используется критерий контроля и в праве развивающихся государств, которые стремятся сохранить некоторые преимущества и привилегии только для юридических лиц, находящихся под контролем местных жителей. Так, в соответствии со ст. 22 Ордонанса Мадагаскара 1962 г. «Относительно общих положений внутреннего права и международного частного права» «юридические лица, чье местопребывание находится на Мадагаскаре, пользуются всеми правами, признаваемыми за малагасийцами и совместимыми с их природой и их целью. Тем не менее, если ведение их дел каким бы то ни было образом передано под контроль иностранцев или органов, которые сами зависят от иностранцев, они пользуются не иначе как только правами, признаваемыми за иностранцами…» 54
Однако, несмотря на свои очевидные достоинства, этот критерий не получил большого распространения вследствие собственных недостатков и неудобств в практическом применении. Так, непонятно, каким образом его использовать в отношении юридических лиц с многонациональным составом участников. Кроме того, практически нереально уследить за изменениями состава участников компаний, выпускающих акции на предъявителя, а также компаний, чьи акции допущены к обращению на биржах.
В литературе в разное время предлагались и другие возможные критерии определения личного статута и национальности юридического лица, в частности место, где происходила подписка на акции компании, место заключения договора об учреждении юридического лица и др. Однако все эти критерии в дальнейшем не получили признания и практического применения 55 .
Не получил признания в данной области и принцип автономии воли участников юридического лица, который отстаивался в работах таких авторов, как П. Арминьон и Ж. Мазо. М.И. Брун следующим образом объясняет причины, по которым принцип автономии воли не применяется при определении личного статута и национальности юридического лица: «…говоря конкретно, это имело бы последствие, что если во Франции учреждается общество для функционирования в Мексике, то учредители были бы автономны в том, чтобы объявить в самом уставе, есть ли общество французское или мексиканское. Но это значило бы, если позволено так выразиться, делать счет без хозяина. Забывают, что сперва надо бы спросить французского законодателя, согласен ли он, чтобы общество, имеющее на его территории свое правление, было мексиканским, и спросить мексиканского, согласен ли он, чтобы общество, имеющее на его территории только центр эксплуатации, было мексиканским… Воля автономна в выборе той точки туземной или чужой территории, где будет правление и где центр эксплуатации; но после того, как этот выбор сделан, личный статут юридического лица будет зависеть от того, признает ли закон территории его домицилированным на том основании, что здесь правление или что здесь центр эксплуатации. Воля не автономна настолько, чтобы юридическое лицо могло иметь ту национальность, которую не хочет признавать за ним национальный законодатель, не желающий квалифицировать привязку юридического лица к известной точке на его территории, как домициль в конфликтном смысле этого слова. Так с новой стороны приносится подтверждение несостоятельности теории автономии воли, которая нашла себе приложение в сфере конфликтов договорного права» 56 .
В чем же причины такого разнообразия коллизионных формул прикрепления личного статута и национальности юридического лица, которое не наблюдается, пожалуй, больше ни в одной другой области коллизионно‑правового регулирования? Наиболее интересное и перспективное направление решения этого вопроса было указано М.И. Бруном, который полагал, что в основе каждого из приведенных критериев лежит та или иная теория, трактующая сущность и природу юридического лица как такового 57 . Так, последователи фикционной теории юридического лица ратуют за критерий учреждения, поскольку основной акцент делается на моменте наделения юридического лица правосубъектностью волей национального законодателя. Критерий административного центра имеет в своей основе институционную теорию (юридическое лицо — самостоятельное социальное образование), а также органическую теорию Гирке (юридическое лицо — не фикция, а социальный организм, который территориально связан с местом нахождения его органов). Теория целевого имущества Бринца оказала основное влияние при выработке критерия центра эксплуатации. Критерий гражданства (домицилия) участников юридического лица был предложен сторонниками точки зрения, согласно которой юридическое лицо не является самостоятельным правовым феноменом. Например, французский автор П. Варейль‑Соммьер считал, что «юридическое лицо есть не более как легкое покрывало, накинутое на членов группы в целях объединения их; оно конденсирует их в одно лицо, которое от них самих ничем не отличается, потому что оно есть они сами; его национальность не может быть иной, чем их национальность» 58 .
Практика показывает, что дискуссии о выборе какого‑то одного основного критерия определения личного статута и национальности юридического лица имеют тот же результат, что и многовековые споры о предпочтительности той или иной теории о сущности юридического лица. Многочисленные и по большей части безуспешные попытки решения проблемы определения личного статута юридических лиц предпринимались в XX в. на международно‑правовом уровне.
В рамках Гаагской конференции по международному частному праву была подготовлена и подписана 1 июня 1956 г. Конвенция о признании правосубъектности иностранных обществ, ассоциаций и учреждений. Авторы Конвенции попытались найти компромисс между сторонниками критерия учреждения и критерия административного центра. За основу был взят критерий учреждения, однако его применение было ограничено для стран, придерживающихся в своем законодательстве критерия административного центра. Такие государства, согласно положениям Конвенции, могли отказать в признании правосубъектности юридическим лицам, которые имели свой административный центр на территории государств, исповедующих критерий административного центра. Однако в том случае, если и в стране инкорпорации, и в стране места нахождения административного центра применяется критерий учреждения, образование должно быть признано юридическим лицом как в обеих этих странах, так и в любой третьей стране. Гаагская конвенция 1956 г. так и не вступила в силу из‑за недостаточного числа ее ратификаций 59 .
Возможные пути примирения указанных коллизионных принципов разрабатывались и на региональном уровне. Так, в рамках Европейского экономического сообщества (в настоящее время Европейский союз‑ЕС) 29 февраля 1968 г. была подписана Брюссельская конвенция о взаимном признании компаний. Основной принцип, использованный разработчиками, — принцип инкорпорации компаний «на территории Конвенции» (территории государств— участников ЕЭС). Предполагалось ввести важное правило о том, что в случае если компания инкорпорирована в одной из стран‑участниц, а ее административный центр находится в другой стране‑участнице, то остальные страны ЕЭС обязаны признавать такую компанию. При этом страна местонахождения административного центра получала право применять к таким компаниям императивные нормы собственных законов, которым подчиняются аналогичные типы местных компаний, включая нормы, регулирующие их создание и прекращение. В то же время нахождение административного центра компании вне территории стран ЕЭС предоставляло государствам возможность отказывать таким компаниям в признании на том основании, что их деятельность не имеет «серьезной связи» с экономикой одной из стран «Общего рынка». Однако Брюссельская конвенция о взаимном признании компаний так и не вступила в силу вследствие отказа Нидерландов от ее ратификации 60 . Определенного успеха достигли лишь латиноамериканские государства, подписавшие в 1979 г. в Монтевидео Конвенцию о коллизионных вопросах в отношении коммерческих компаний. В ней использован критерий учреждения юридического лица 61 .
Споры о критериях определения личного статута и национальности юридических лиц не утихают в юридической литературе. При этом каждая из спорящих сторон выдвигает достаточно веские аргументы. В качестве своеобразного промежуточного итога рассмотрения различных критериев определения личного статута и национальности юридических лиц хотелось бы привести блестящее высказывание В.М. Корецкого, которое четко показывает причины бесперспективности поиска одной‑единственной идеальной формулы прикрепления: «Примиримся ли мы с констатированием многоликости или, быть может, все же решимся оценить предложенные критерии и выбрать наиболее пригодный? Но они все равно хороши и равно недостаточны. Равно хороши, ибо каждый из них освещает одну сторону проблемы: критерий Vareilles‑Sommieres’a (критерий контроля. — A.A.)‑ связь юридического лица с физическими лицами, в нем непосредственно заинтересованными, критерий Weiss’а и Neukamp’a (критерий места учреждения. — A.A.)‑ связь с правопорядком, его порождающим, стремление ввести постоянство при изменчивом составе обществ и обеспечить государственный контроль над организацией обществ (путем концессий, регистрации и пр.), критерий до‑мицилярный (критерий оседлости. —А. А.) в его разновидностях — связь с имущественным комплексом — гарантия интересов кредиторов. Все они равно недостаточны, ибо тщатся охватить явление в целом под непременным условием подведения всех случаев под одну категорию» 62 .
Опираясь на проведенное исследование основных разновидностей коллизионных формул, вернемся к обозначенной ранее тенденции отделения личного статута юридического лица от его государственной принадлежности и к вопросу о совпадении критериев определения личного статута и национальности юридического лица.
ЧИТАТЬ КНИГУ ОНЛАЙН: Правовые формы участия юридических лиц в международном коммерческом обороте
Предлагаемая читателю книга кандидата юридических наук A. B. Асоскова посвящена исследованию сложных и практически важных проблем.
В условиях углубляющегося международного хозяйственного взаимодействия вопросы надлежащего определения статуса российских организаций, действующих на территории зарубежных государств, и иностранных юридических лиц, осуществляющих деятельность в России, являются весьма актуальными. В свете кардинального изменения экономических-условий в нашей стране, реформы российского международного частного права, необходимости осмысления вновь накопленного международного опыта, возникновения целого комплекса новых задач данная проблематика, безусловно, нуждается в углубленном анализе. Выход в свет монографии A. B. Асоскова является своевременным ответом на указанную потребность.
Автору, как представляется, удалось найти свой угол зрения в освещении избранной темы, а именно исследовать правовое положение соответствующих юридических лиц через призму методов регулирования в международном частном праве. Такой подход обладает достаточной новизной. Он также способствовал обеспечению комплексности исследования.
Книга обращает на себя внимание широтой охвата проблем, емкостью изложения. В ней затронуты в том числе такие важные вопросы, как содержание понятий «личный статут» и «национальность» юридического лица и соотношение между ними, критерии определения личного статута юридического лица, предметное содержание так называемого права иностранцев, проблемы признания юридических лиц иностранными государствами и перенесения места нахождения юридического лица на территорию другой страны. Раскрывается содержание правовых режимов, определяющих порядок деятельности иностранных юридических лиц, а именно режимов недискриминации и наибольшего благоприятствования, национального и преференциального режимов. На основе большого материала рассмотрены проблемы международной и внутригосударственной правосубъектности международных организаций, существующий опыт регулирования статуса коммерческих организаций в рамках Содружества Независимых Государств, Европейского союза, других интеграционных объединений.
Заслуживает отдельного упоминания сделанный в работе акцент на актуальные и практически важные проблемы правового регулирования групп коммерческих организаций, действующих на территории ряда стран (транснациональных компаний — ТНК), с анализом самого понятия ТНК, их видов, попыток регулирования ТНК в рамках ООН, Европейского союза, Андской группы, СНГ, а также в праве отдельных государств (ФРГ, Франции, Великобритании, США, России).
Практический интерес представляет также рассмотрение автором национального законодательства об иностранных инвестициях, международных договоров о поощрении и взаимной защите капиталовложений, инвестиционных соглашений между государствами и инвесторами из-за рубежа.
Нельзя не сказать несколько слов о самом авторе книги. A. B. Асосков в 1998 г. с отличием закончил юридический факультет Московского государственного университета им. М. В. Ломоносова, а затем Российскую школу частного права Исследовательского центра частного права при Президенте РФ (диплом магистра частного права с отличием). В 2001 г. после окончания аспирантуры по кафедре гражданского права юридического факультета МГУ им была успешно защищена диссертация на соискание ученой степени кандидата юридических наук. В настоящее время он продолжает трудиться на указанной кафедре. Это достойный представитель нового поколения российских исследователей, соединяющий глубину эрудиции со свежестью взгляда, нестандартностью подхода.
Предлагаемая читателю работа, имея в основе кандидатскую диссертацию автора, представляет собой дальнейшее развитие избранной темы, вобрала в себя актуальный и обширный материал.
По содержанию и характеру освещения затронутых в ней проблем книга представляет интерес не только для научных работников, преподавателей, но и для юристов-практиков.
Доктор юридических наук, профессор К. С. Зыкин, заместитель председателя Международного коммерческого арбитражного суда при Торгово-промышленной палате РФ
«Но когда спорам нет конца, когда мучительно и безнадежно ищут решения, когда доктрина, да и законодатель доходят до сознания безысходности, возлагая на практику решение каждого отдельного случая и т.п., тогда нужно призадуматься, не является ли это показателем невозможности найти надлежащее решение этим путем, не заложен ли, следовательно, порок в выбранном приеме регулирования?»
(Корвщий В.М. Очерки международного хозяйственного права. Вып. 1. Харьков, 1928. С. 77).
Настоящая работа посвящена комплексному исследованию правового статуса юридических лиц в современном мире, для которого территориальные границы уже не имеют столь большого значения. Новые экономические реалии привели к существенной трансформации классического института юридического лица, превратившегося в универсальный инструмент участия иностранных субъектов в хозяйственной жизни зарубежных стран. Конструкция юридического лица сегодня все чаще используется для организации обособленных экономических производств, полностью подконтрольных одному субъекту. На первый план при этом выходит функция ограничения предпринимательского риска размерами имущества, вложенного в его капитал. В результате юридическое лицо, которое традиционно рассматривается как самостоятельный субъект права, в огромном числе случаев перестает быть экономически самостоятельным субъектом, опосредуя использование единой массы капитала для различных экономических целей.
Важнейшим фактором хозяйственной жизни становятся группы юридических лиц, подчиняющие себе целые отрасли экономики в различных странах. Данное явление получило название «многонациональные (транснациональные) компании». При этом если с экономической точки зрения они представляют собой единое целое, то право признает за каждым юридическим лицом, входящим в структуру группы, юридическую самостоятельность. Такое оформление экономических реалий правовым регулированием порождает большое число проблем, требующих скорейшего решения.
На страницах этой книги мы постарались предложить свое видение поставленных вопросов. Естественно, их решение было бы невозможно без исследования большого массива международных документов, национального законодательства, судебной и арбитражной практики, доктринальных источников. Преподаватели юридических дисциплин, аспиранты и студенты вузов найдут для себя обширный учебный материал, большая часть которого ранее не была доступна на русском языке. Одновременно практические работники (юристы, практикующие в области международного частного права, лица, занимающиеся нормотворческои работой, предприниматели, планирующие свою коммерческую
Национальность и личный закон юридических лиц в международном частном праве
Юридическим лицом является учрежденное юридическое образование, которое образовано в целях получения прибыли или в других целях, входящее в частный или публичный сектор, в том числе и общество, находящееся в доверительном управлении (траст), имеющее форму товарищества (партнерства), совместного предприятия, индивидуального предприятия или ассоциации. Такое определение дает Генеральное соглашение о торговле услугами 1994 г.
Юридические лица являются главными субъектами МЧП и играют важнейшую роль в международных хозяйственных отношениях. В зависимости от того, к какому государству принадлежит юрлицо, определяется специфика его правового статуса.
Национальность и личный статут юридического лица
В Международном частном праве существует термин «национальность юридического лица». Категория «национальность» находится в плоскости публичного права.
Национальность юрлица – это его принадлежность, которая определяет действие публично-правовых норм конкретного государства, международных договоров, заключенных этим государством. В Международном частном праве «национальность» применяется в значении «личный статут юридического лица».
Между тем, личный статут юридического лица и национальность имеют различное категориальное значение. Личный закон (статут) относится к категории коллизионного права, права определенного государства, которое определяет правосубъектность юрлица. Государственная принадлежность юридического лица (национальность) – категория материально-правового порядка, «привязка» юрлица к государству, его законодательству. Национальность юридического лица не употребляется в том значении, как применяется к физическим лицам, скорее, это условное понятие. Отечественные юристы высказывают мнение о том, что национальность юрлица – это институт публичного права, который обозначает государственную принадлежность. Государственная принадлежность определяется по месту регистрации юридического лица.
Два этих понятия могут иметь общее значение только в случае, если в коллизионных нормах государства указано, что для определения личного статута следует использовать критерий инкорпорации.
Чтобы разграничивать собственные и иностранные компании, введен термин «национальность юридического лица». Если юридическое лицо осуществляет свою деятельность за границей, на него воздействуют две системы правового регулирования:
- система национального права государства «гражданства» юрлица, действие личного закона;
- система национального права государства места деятельности юрлица, действие территориального закона.
Самым сложным из понятий в МЧП является понятие «личный закон», так как в разных государствах отдельные его коллизии понимаются по-разному. Возникают проблемы двойной национальности, двойного налогообложения, признания банкротства, наложения ареста и т.д.
Проблемы личного статута
Положение о личном статуте признается всеми и имеет экстерриториальное действие. В основе лежит международный обычай. По сути, личный статут – отражение национальности, но определение государственной принадлежности вызывает большие трудности. Компания может иметь регистрацию в одном государстве, контроль за ней будет осуществляться на территории другого государства, административный центр может находиться в третьем, а акционерами компании будут представители нескольких государств. Признак, по которому следует выделять национальную принадлежность юрлица не определен в основных документах.
Доктрина указывает на отделение национальной принадлежности от личного закона. В этом же направлении движется и законодательство.
Личный статут – категория права, определяющая «генетический статус» субъектов, которые выходят на национальный уровень.
Этот термин имеется в праве почти всех государств и похоже трактуется везде. Статус организации в качестве юридического лица, его правоспособность по форме и содержанию, ответственность по своим обязательствам, внутренние отношения, реорганизация, ликвидация. Юрлицо не может ссылаться на ограниченные полномочия своих органов на совершение сделки, неизвестные праву страны места проведения сделки. Исключением являются только те случаи, где будут иметься доказательства того, что другая сторона знала об ограничении.
Теории личного закона юридических лиц
Теория инкорпорации признает личным законом право государства, где зарегистрировано юрлицо. По месту государственной регистрации направляется корреспонденция от государственных органов. Теория инкорпорации применяется в США, Великобритании, России.
Теория оседлости признает юрлицо, принадлежащим тому государству, где находится его административный центр. Местонахождение совета директоров, правления или другого распорядительного органа определяется в уставе. Если в уставе такого положения нет, то основной орган управления определяется фактически. Место нахождения юрлица можно определить по статуарной оседлости (формальной) и эффективной оседлости (реальной).
Теория эффективного места деятельности признает, что юрлицо имеет национальность того государства, где происходит его хозяйственная деятельность. В Канаде придерживаются данной теории.
Теория контроля признает юрлицо принадлежащим государству, откуда ведется контроль и управление деятельностью. Данная теория закреплена в Вашингтонской конвенции 1965 г., Договоре к Энергетической хартии 1994 г. Как коллизионная привязка теория используется в законодательстве США, Великобритании и др. государств.
Иностранные юридические лица определяются по двум основным критериям в национальных законодательствах: критерий инкорпорации и критерий оседлости. Существуют два второстепенных критерия: критерий центра эксплуатации и контроля.
В странах Европейского союза главной является теория оседлости. Регламент Рим I подчеркивает, что правовая оседлость означает четкое определение обычного местожительства, расположение административного центра для обществ, ассоциаций и юридических лиц. В противном случае невозможно будет определить право, которое следует применить. Обычным местом жительства для физического лица является место осуществления предпринимательской деятельности.
Если предметом договора является деятельность филиала, то обычным местом жительства является место расположения филиала на момент заключения договора.
В основном для определения национальности юридических лиц в международном частном праве используется критерий смешанного типа. Привязки дополняют друг друга. Это близко с определением гражданства физических лиц, где физическое лицо имеет право сменить гражданство, иметь двойное гражданство. Варианты коллизионных привязок отражают основной принцип МЧП: наиболее тесной связи. Применяется право той страны, с которой имеются наиболее тесные отношения.
В Лихтенштейне существует автономная модификация МЧП. Статус юридических лиц регламентируется специальным Законом об изменении регулирования о лицах и обществах. В Законе используются общие подходы, закрепленные в акте кодификации МЧП. В Законе четко разграничены иностранные и местные юридические лица. Критерием разграничения является право. В законе использован нестандартный подход: когда юрлицо создается, учредителям можно свободно выбирать права, автономия воли здесь является главной коллизионной привязкой. Дело в том, что Лихтенштейн – это респектабельный офшор и деятельность данного вида составляет более 30% дохода. Поэтому юрлицо может быть образовано согласно законам местного права, если это право применимо согласно учредительным документам и выполняет предписания о публичности и регистрации. Юрлицо должно иметь свое местонахождение по применимому праву. Если данные условия не выполняются, то юрлицо подчиняется праву того государства, из которого оно управляется.
Местными обществами являются общества, организованные по местному праву, а именно, выполняют местные нормы о публичности и регистрации, организованы по местному праву, обладают в Лихтенштейне своим управляющим органом и ведут свои дела в Лихтенштейне. Приведенный пример показывает, что для местных юридических лиц личный закон может определяться и инкорпорационной теорией и теорией оседлости, а также теориями места деятельности и контроля. Главное – подчинение местному праву, в нашем случае Лихтенштейна, которое обуславливается автономией воли участников объединения.
Теория контроля
Отдельно следует остановиться на теории контроля как на относительно новой. Она берет начало в английской практике. Личный закон корпораций закреплен законодательно. Корпоративный статус иностранных компаний определяется путем указания на законы территории, по которым компания считается инкорпорированной. Генеральной коллизионной привязкой считается теория инкорпорации, то есть применение права места учреждения юрлица. Но это лишь одно из доказательств при выяснении местонахождения центра управления компанией. Критерий контроля введен Казначейским отделением Высокого суда правосудия в решении по делу Cesena Sulphur Co. v. Nicholson, которое в последствии применяли суды неоднократно. Палата лордов в прецеденте – деле De Beers Consolidated Mines Ltd. v. Howe также подтвердила, что центральный контроль является правильным критерием. Наконец, существовало решение по делу Egyptian Delta Land and Investment Co. v. Todd, которое стало окончательным прецедентом, и критерий контроля был закреплен законом.
Этот принцип рассматривается как подлинная норма права, когда дела юрлица ведутся там, где находится руководящий центр. Если компания – дочка имеет свое правление и регистрацию за границей, но контролируется управляющим центром, собственниками, из Англии, она считается английской, даже если контроль внешнего порядка не предусмотрен ее уставом.
Наиболее востребованной теория контроля была в период Первой мировой войны. Английский парламент в 1914-19 гг. принял законы, в основе которых лежало общее право, целью их было воспрепятствование использованию существующих отношений в интересах врага. Вражеским признается лицо, если его управление или капитал в большей своей части находится в руках врага. Окончаттельно оформилась теория контроля в период Второй мировой войны. Вышел Закон о враждебных иностранцах. Суть его заключалась в запрещении любых сделок с врагом. Закон относил юридическое лицо к враждебным иностранцам, если оно было образовано на основании законов враждебного государства или находилось под контролем враждебных иностранцев.
В американском законодательстве тоже была закреплена теория контроля, претерпев влияние английского права. Закон Фара объявлял «иностранными агентами» компании, которые получали финансирование из-за границы и занимались в США лоббистской деятельностью.
Теория контроля трансформировалась под влиянием военного времени. Затем изменившись для мирного применения была закреплена в современном англо-американском и континентальном праве.
Критерий контроля отличает неформальный подход к определению личного закона юрлица. Учитываются основные характеристики компаний.
Личный закон юрлица в России
В нашей стране личный закон юрлица закреплен на основе теории инкорпорации, об этом говорится в ст. 1202 ГК РФ. Личный закон юридического лица устанавливается только по одному критерию. Государственная регистрация юрлица производится по месту нахождения учредительного органа. Здесь мы сталкиваемся с такой проблемой, как необязательность соответствия места регистрации и реального места нахождения юрлица. У юридического лица может быть статуарная оседлость, не зависящая от места регистрации.
При определении юрлица как российского к критерию инкорпорации добавляется критерий оседлости, так как орган управления в обязательном порядке должен находится в России.
Юридическим адресом компании не считается адрес указанный в учредительных документах. Признается тот адрес, где находится руководство. С 2007 года регистрирующие органы могут проверять достоверность данных.
Если компания создана по российским законам, зарегистрирована и находится на территории РФ, она является юридическим лицом российского права. Если юрлицо зарегистрировано за рубежом, отечественный правоприменитель признает национальность данного государства, право которого и является личным законом компании.
Некоторые вопросы регулируются личным законом юридического лица, об этом говорится в ГК РФ п.2 ст.1202.
К таким вопросам относится правомочность рассмотрения объединения лиц или капиталов как юрлица.
Организационно-правовая форма юрлица – это признаки, отражающие взаимоотношения участников юрлица, его руководящие органы, уровень обособленности имущества, степень ответственности участников по обязательствам.
В качестве отдельного вопроса выделены отношения внутреннего характера, отношения юрлица с его участниками. Проверочные действия по индивидуальности наименования юрлица – обязательное условие инкорпорации. И, наконец, группа вопросов о прекращении деятельности юрлица как субъекта права (ликвидация, реорганизация).
Юридическое лицо может быть исключено из личного закона в целях обеспечения стабильности хозяйственного оборота. Об этом говорится в п.3 ст. 1202 ГК РФ. Юридическому лицу запрещено ссылаться на ограничение полномочий его органа на совершение сделки, неизвестное праву страны, в которой юрлицо совершило сделку. Исключением являются случаи, доказывающие, что другая сторона знала о таком ограничении. Здесь необходимо подчеркнуть, что место совершения сделки является неудачной привязкой, ввиду того, что установить такое место достаточно сложно. Если иностранная организация не является юрлицом по иностранному праву, то личным законом будет право страны, где зарегистрирована организация. При применимом российском праве деятельность такой организации регулируется ГК РФ. Если юрлицо создано с иностранным участием, к нему применимо право страны, где производилась его регистрация.
Нужно отметить, что единственного критерия инкорпорации в условиях современного экономического оборота для определения юрлица недостаточно. Структура юридических лиц сильно усложнена сегодня. Происходит их интернационализация, развивается международный бизнес, офшорные компании. Становится сложным определить личный статус офшорных компаний, которые учреждены россиянами для осуществления деятельности на территории РФ, но зарегистрированы в других государствах. Критерий инкорпорации формален, поэтому возможны пути обхода закона.
В ГК нет коллизионных норм, которые определяют право, применимое к ответственности юрлиц по долгам их компаний-дочек. Такие нормы должны быть включены с учетом западно-европейской доктрины, которая личный закон дочерней компании дополняет коллизионными привязками субсидиарного характера. Именно они помогают скорректировать результат с учетом обстоятельств конкретного дела.
Если юрлицо учреждено за рубежом, но свою деятельность регулярно осуществляет на территории России к требованиям об ответственности по обязательствам юридического лица применяется российское право либо по выбору кредитора – личный закон такого юридического лица.
«Критерии определения национальности юридического лица»
Под национальностью юридического лица понимается его принадлежность к определенному государству.Определение национальности юридического лица необходимо, во-первых, для выяснения вопроса, является ли оно отечественным или иностранным субъектом права; во-вторых, для установления его личного статута, отвечающего на вопросы о статусе данного образования — является ли оно юридическим лицом, каков порядок его возникновения и прекращения, объем правоспособности, организационная структура и пр.
В науке МЧП разработаны несколько критериев, на основании которых делают заключение о национальности (государственной принадлежности) юридического лица:
• критерий места, учреждения («инкорпорации») — юридическое лицо имеет национальность той страны, по праву которой оно было создано (зарегистрировано, инкорпорировано);
• критерий, местонахождения («центра оседлости») — юридическое лицо имеет национальность той страны, в которой расположены его исполнительный орган либо зарегистрированный (основной) офис;
• критерий места деятельности («центра эксплуатации») — юридическое лицо обладает национальностью того государства, в котором осуществляет свою основную деятельность;
• критерий контроля — определяющей признается государственная принадлежность учредителей (участников) юридического лица или членов его органа управления.
Законодательство Украины устанавливает различные критерии для определения иностранного юридического лица в отдельных сферах правового регулирования.
В соответствии со ст. 25 ЗУ «МЧП» Личным законом юридического лица считается право государства местонахождение юридического лица. Местонахождением юридического, в соответствии с Законом, лица является государство, в котором юридическое лицо зарегистрировано или иным образом создано согласно с правом этого государства. При отсутствии таких условий или если их невозможно установить, применяется право государства, в котором находится исполнительный орган управления юридического лица.
Однако уже Закон «О внешнеэкономической деятельности» использует иной критерий для деления юридических лиц на отечественных и иностранных — в ст. 1 Закон определяет иностранных субъектов хозяйственной деятельности как субъектов, имеющих постоянное местонахождение или постоянное место жительства за пределами Украины. Под постоянным местонахождениемпри этом понимается местонахождение официально зарегистрированного главного органа управления (конторы) субъекта хозяйственной деятельности. Таким образом, в данном законодательном акте для разграничения отечественных и иностранных юридических лиц использован критерий местонахождения.
Закон «О налогообложении прибыли предприятий» определяет понятие «нерезиденты», используя две критерия —места учреждения и места нахождения. К юридическим лицам — нерезидентам данным Законом отнесены «юридические лица и субъекты предпринимательской деятельности, не имеющие статуса юридического лица, с местонахождением за пределами Украины, созданные и осуществляющие свою деятельность в соответствии с законодательством другого государства. ».
Если обратиться к международным договорам Украины — имеет место применение всех четырех критериев. Например, Соглашение с Францией о взаимном содействии и взаимной защите инвестиций от 3.05.1994 г. предусматривает применение нескольких критериев: «Термин «компании» означает любое юридическое лицо, созданное на территории одной из Договаривающихся Сторон в соответствии с ее законодательством и имеющее там свой юридический адрес, или прямо либо косвенно контролируемое гражданами одной из Договаривающихся Сторон или юридическими лицами, имеющими юридический адрес на территории одной из Договаривающихся Сторон и созданными в соответствии с ее законодательством». Данное определение указывает на необходимость применения трех критериев: места учреждения и местонахождения, а также контроля. Соглашение о взаимном поощрении и взаимной защите инвестиций с Польшей от 12.01.1993 г. предусматривает также и применение критерия места деятельности.
Включение в международные договоры тех или иных критериев определения национальности юридических лиц (обычно действующих комплексно, в совокупности) обусловлено различными подходами государств-сторон договора к определению национальности юридических лиц.
Признание иностранных юридических лиц.
Определение юридического лица как иностранного неизбежно ставит вопрос о его признании. Долгое время юридические лица, созданные по законам одного государства, не признавались и не могли осуществлять хозяйственную или иную деятельность в другом государстве. Данный подход объясняется сущностью юридического лица как искусственного, фиктивного субъекта права, созданного и существующего в рамках определенного национального правопорядка, — за рамками действия данного правопорядка такие лица соответственно не признавались. Однако развитие международных экономических отношений, глобализация хозяйственных связей показали неэффективность подобного подхода к иностранным юридическим лицам.
Сегодня вопрос о признании иностранных юридических лиц может решаться как во внутреннем праве, так и в международных договорах (двусторонних и многосторонних). Общепризнанным принципом МЧП является автоматическое и безусловное признание иностранных юридических лиц. Юридическое лицо, получившее статус субъекта права по законам одного государства, признается в качестве иностранного субъекта права на территории иного государства.
Иностранные юридические лица подтверждают свой статус выпиской из торгового, банковского или судебного реестра того государства, в котором было создано юридическое лицо и правопорядок которого наделяет его гражданской правосубъектностью, а также учредительными документами, заверенными в установленном порядке. Если иное не установлено международным договором, данные документы должны быть легализованы и переведены на язык той страны, где предполагается их использование (Приказ МВЭСиТорг Укр. от 18.01.1996г.№ 30).
Определение права, применимого к иностранным юридическим
Правовой статус иностранного юридического лица определяется:
1) личным законом (статутом) юридического лица (законом страны его государственной принадлежности);
2) законом государства, на территории которого осуществляется
деятельность юридического липа.
Личный закон юридического лица (личный статут) определяет:
• относится ли данное образование к категории юридических
лиц, может ли оно выступать полноправным участником гражданско-
• порядок его возникновения и прекращения;
• ответственность по обязательствам и др.
Допуск иностранного юридического лица к осуществлению деятельности на территории иностранного государства и порядок такой деятельности регулируется законами данного государства — т.е. применяется закон места осуществления деятельности.
Юридическое лицо не может иметь за границей больше прав, чем дал бы ему личный статут. В то же время иностранное юридическое лицо не может пользоваться правами, не предусмотренными законодательством государства, на территории которого осуществляется деятельность данного лица.
Иные подходы применяются в МЧП при определении правового статуса международных юридических лиц.
Международными юридическими лицами являются:
1) юридические лица, созданные непосредственно международным договором или на основании национального закона, принятого в соответствии с международным договором, учредителями которых выступают государства или иные суверенные субъекты прав;
2) юридические лица, созданные и осуществляющие свою деятельность в соответствии с нормами международных договоров, учредителями которых выступают субъекты частного права (европейская компания, европейское объединение с общей экономической целью и др.).
Такие юридические лица не имеют национальности, их личным статутом является международный правопорядок.
Тем не менее, международные юридические лица не являются полностью автономными по отношению к национальным правовым системам — по ряду вопросов, круг которых определяется в соответствующем международном договоре, данные юридические лица подчиняются национальному праву отдельного государства — например, государства, в котором находится штаб-квартира или представительство международной организации или зарегистрированный офис европейской компании.
Европейская компания является образованием нового типа, существенно изменяющим подход МЧП к вопросу о международных юридических лицах.
8 октября 2001 года Советом ЕС был принят Регламент об уставе европейской компании (Council Regulation (ЕС) N0 2157/2001 of 8 October 2001 on the Statute for a European company (SE)). Регламент вводит единую для всех стран ЕС систему правового регулирования деятельности нового корпоративного образования — европейской компании (European Company Societas SE). Европейская компания создается в форме публичной компании с ограниченной ответственностью и может быть зарегистрирована в любом из государств — членов ЕС. Наименование европейской компании обязательно должно содержать аббревиатуру «ЕС».
Статья 2 Регламента предусматривает различные способы формирования европейской компании. Европейская компания может быть создана двумя и более юридическими лицами путем подписки на ее акции, она может возникать вследствие слияния действующих публичных компаний или преобразования национальной публичной компании в европейскую. Европейская компания может быть также сформирована как холдинговая компания, объединяющая национальные публичные компании. Разработчики положения планировали, что европейская компания будет использоваться прежде всего для осуществления трансграничных слияний публичных компаний, расположенных в различных государствах — членах ЕС.
Правовой статус европейской компании является достаточно специфичным. Она подчиняется нормам Положения об уставе европейской компании, а также специальным правовым предписаниям государств — членов ЕС относительно статуса европейской компании. По вопросам, не урегулированным вышеназванными источниками, действует общее право страны местонахождения зарегистрированного офиса европейской компании (т.е. право данной страны, применяемое к национальным публичным компаниям). Так, Положение не затрагивает вопросы налогообложения, конкуренции, интеллектуальной собственности, а также неплатежеспособности компаний, и соответственно к данным правоотношениям будет применяться внутригосударственное право стран — членов ЕС.
Капитал европейской компании должен быть выражен в евро. Размещенный капитал должен быть не менее 120 тыс. евро.
Европейская компания может переносить свой зарегистрированный офис из одного государства ЕС в другое, не утрачивая при этом своей правосубъектности, — действие совершенно неосуществимое для национальных юридических лиц.
Критерии определения «национальности » юридического лица
- Места учреждения; данный критерий характерен для стран англо- американской системы права;
- Места нахождения его административного (управляющего) центра, который характерен для стран континентальной Европы;
- Места осуществления его деятельности, «центр эксплуатации».
Правовое положение иностранных юридических лиц в РФ определяется как правилами нашего законодательства, так и положениями международных договоров РФ с другими государствами. Основные положения о применении права к юридическим лицам содержатся в п. 1 ст. 1202 Гражданского кодекса: «1. Личным законом юридического лица считается право страны, где учреждено юридическое лицо». Таким образом, современное российское гражданское законодательство исходит при определении «национальности» юридического лица из критерия инкорпорации. Этот принцип применялся и в прежнем законодательстве. Из этого следует, что, для того чтобы установить, является ли то или иное образование юридическим лицом, необходимо выяснить, какую государственную принадлежность оно имеет. Согласно ст. 1203 ГК личным законом иностранной организации, не являющейся юридическим лицом по иностранному праву, считается право страны, где эта организация учреждена. Например, если личным законом полного товарищества будет английский закон, тогда такое товарищество не признается юридическим лицом.
Таким образом, как и в любом правоотношении с иностранным элементом, решить вопрос изнутри невозможно. Вопрос следует рассматривать шире, так как всегда есть вероятность более справедливого разрешения ситуации. Как уже отмечалось, на наш взгляд сегодня это наиболее успешно удается применить только по вопросам налогообложения в силу существования множества двусторонних соглашений.
Следует развивать именно международное сотрудничество, основанное на практике, без использования отсылочных норм, чтобы иметь более или менее обоснованную базу разрешения спора, минуя коллизионные нормы. На сегодняшний день законодательство позволяет говорить об интеграции России в мировое экономическое сообщество, так как тенденция восприятия мирового законодательного опыта уже существует.
При копировании любых материалов с сайта evkova.org обязательна активная ссылка на сайт www.evkova.org
Сайт создан коллективом преподавателей на некоммерческой основе для дополнительного образования молодежи
Сайт пишется, поддерживается и управляется коллективом преподавателей
Telegram и логотип telegram являются товарными знаками корпорации Telegram FZ-LLC.
Cайт носит информационный характер и ни при каких условиях не является публичной офертой, которая определяется положениями статьи 437 Гражданского кодекса РФ. Анна Евкова не оказывает никаких услуг.