Рульфы и ильфы что это

Корпоративный юрист вчера, сегодня, завтра

До появления в нашей стране бизнеса не было и корпоративных юристов. С возникновением в конце 1980 годов частных компаний наметилась потребность в их юридическом сопровождении, а также в специалистах в области налогового, договорного, банковского и других отраслей права. Восполнять этот пробел взялись активно создаваемые фирмы по оказанию юридической помощи, а также пришедшие на национальный рынок иностранные компании. Так в России появился юридический консалтинг, инхаус, ильфы и рульфы. О том, как сейчас развивается корпоративное право, обсудили на X ежегодном Юридическом форуме России, организованном газетой «Ведомости».

Ильфы vs рульфов

Изначально российские юридические фирмы представляли из себя разного рода объединения адвокатов, которые назывались «коллегии», «гильдии», «палаты» Модель их работы была построена по советскому образцу и предусматривала обслуживание одним адвокатом одного клиента по разному кругу вопросов. Такое положение не могло удовлетворить потребности бизнеса в получении широкого спектра услуг и ведении масштабных проектов. Клиенты хотели получить консультацию под ключ, что подразумевало наличие команды специалистов разного профиля. Спасать ситуацию взялись иностранные юридические фирмы (англ. International Law Firm, ILF или российский эквивалент – ильф).

Первыми ильфами, которые пришли на российский рынок, были Baker & McKenzie (1989), PricewaterhouseCoopers (1989), White & Case (1989), Deloitte Touche Tohmatsu Limited (1990), Chadbourne & Parke (1990). Во главе российских офисов западных юридических фирм были, как правило, иностранцы, которые начали набирать себе команду местных специалистов. При этом обязательным условием для получения ставки консультанта как в начале становления корпоративного права в России, так и сегодня является безупречное знание хотя бы одного иностранного языка и наличие юридического образования в вузе с высоким рейтингом. Анастасия Никифорова, партнер Odgers Berndtson, считает, что при найме юристов работодатели отдают предпочтение кандидатам, получившим образование в МГУ имени М. В. Ломоносова, МГЮА им. О. Е. Кутафина, ГУ-ВШЭ и МГИМО (У) МИД России. «Надо отметить, что хорошее образование – важный, но не единственный фактор, способствующий построению успешной карьеры. Большое значение имеют способности человека, мотивация, лидерские качества: коммуникативные навыки, готовность брать на себя ответственность, добиваться результата», – полагает Анастасия.

Михаил Демин, заместитель главы юридического отдела по России и СНГ, UBS Bank:

«Работа в консалтинге помогает воспитать в себе клиентоориентированность и привычку давать практически применимые советы. В этом смысле консалтинг является лучшей кузницей юридических кадров, чем многие внутренние юридические службы».

Глядя на набирающих обороты конкурентов, российские юридические фирмы начали перенимать опыт зарубежных коллег. По образцу ильфов появились такие юридические компании, как «Алруд» (1991), «Монастырский, Зюба, Степанов & Партнеры» (1991), Юридическая фирма «ЮСТ» (1992), «Егоров, Пугинский, Афанасьев и партнеры» (1993), Vegas Lex (1995), адвокатское бюро «Линия права» (2000), «Пепеляев групп» (2002) и другие. Российские юридические консалтинговые компании получили название рульфы (по аналогии с ильфами – англ. Russian Law Firm, RLF). Рульфы переняли у западных коллег манеру ведения бизнеса, при этом стоимость предоставляемых ими услуг значительно ниже, чем у иностранных компаний. Возможно, именно этим фактом объясняется, что в последнее время по разным данным около 75% юристов обращаются в национальные юридические фирмы за внешней помощью в арбитражном процессе; 50% – в налоговом праве; 48% – при защите интеллектуальной собственности; 47% – за поддержкой в сфере антимонопольного права и 39% – по направлению корпоративного права.

С появлением российских консалтинговых компаний начались переходы юристов: вчерашние консультанты и советники в западных фирмах, получив необходимый опыт в ведении крупных корпоративных проектов, начали занимать позиции партнеров в рульфах. Постепенно российский рынок юридических услуг стал все громче заявлять о себе. Появились случаи, когда российские фирмы целиком перекупались иностранцами (например, практика Евгения Ариевича была перекуплена компанией Baker & McKenzie в 1996 году, после чего он стал партнером указанного ильфа). Еще одна тенденция, давно встречающаяся в международной практике юридических фирм и появившаяся в России, – командные переходы юристов (англ. Team Moves). При таких переходах всегда есть лидер – партнер или глава практики – и его команда юристов. В результате командного перехода нанимающая фирма помимо целого штата сплоченных сотрудников получает и новых клиентов, а иногда и новое направление деятельности. Для переходящей стороны изменение места работы, как правило, обусловлено либо получением более высокой должности, либо возможностью трудиться в фирме более высокого уровня. Среди таких переходов можно отметить уход команды Марка Бановича из Dewey & LeBoeuf в Latham & Watkins, Дмитрия Куницы из LeBoeuf, Lamb, Greene & MacRae в Squire, Sanders & Dempsey, Флориана Шнейдера и Романа Козлова из Beiten Burkhardt в Salans, Ольги Козырь, Аллы Наглис и Сергея Комолова из Hogan Lovells в King & Spalding. Встречаются ситуации, когда после массового увольнения сотрудников фирма просто перестает существовать (например, Coudert Brothers, 2006 год). По мнению главы компании по поиску юридического персонала Norton Caine Дмитрия Прокофьева, переход не происходит в случае, если удается удержать лидера группы. «Попытки привлечь часть оставшейся команды или отдельных юристов в такой ситуации, как правило, терпят неудачу, даже несмотря на привлекательность предложений», – считает Дмитрий.

Анастасия Никифорова, партнер Odgers Berndtson:

«Для юристов топ уровня «работа мечты» – это позиция, предполагающая наличие масштабных задач, интересных комплексных проектов, возможностей профессионального и личностного роста, участие в управлении компанией».

В результате всех хитросплетений на рынке юридического консалтинга начали появляться российские практики международных юридических фирм (назовем их рильфы в качестве синтеза слов «ильф» и «рульф»). Примером такой фирмы может служить Goltsblat BLP, основанная в 2009 году Андрем Гольцблатом, покинувшим тогда «Пепеляев, Гольцблат и партнеры». Сейчас Goltsblat BLP является российской практикой ведущей международной юридической фирмы Berwin Leighton Paisner. В 2011 году адвокатского бюро «Егоров, Пугинский, Афанасьев и партнеры» объединилось с украинской компанией Magisters. Иногда кооперация ведущих российских и западных юридических фирм выливается в совместную работу над проектами, что упрочняет позиции на рынке и тех и других.

Некоторые партнеры юридических фирм решаются на открытие собственного дела. Так поступил Денис Щекин, который в 2013 году покинул «Пепеляев Групп» и создал фирму «Щекин и партнеры»; Кирилл Ратников, который в 2013 году ушел из «Егоров, Пугинский, Афанасьев и партнеры» и основал компанию ; Анна-Стефания Чепик, поменявшая в 2013 году должность партнера PWC Law на собственный виртуальный проект – биржу юристов.

Давать прогноз о том, как будет развиваться российский рынок консалтинговых услуг – дело неблагодарное. На вопрос, смогут ли рульфы оттеснить иностранные юридические фирмы, Дмитрий Прокофьев отвечает однозначно: «Такого шанса у российских юридических лиц нет, если только не будет принят закон о поддержке национального юридического бизнеса. Российские фирмы так же, как и иностранные, переживают снижение загруженности и уменьшение количества проектов. Стоит отметить, что российские компании не только не наращивают обороты, но резко снижают привлекательность условий для карьеры в них как по оплате, так и по возможностям продвижения по карьерной лестнице».

Инхаус vs консалтинг

В начале 1990 представители бизнеса поняли, что вместо того, чтобы регулярно обращаться за юридической консультацией в сторонние организации, можно получить такую консультацию не выходя за пределы своего офиса. Помимо этого, внутренний юрист в состоянии посвятить все свое время делам компании и глубоко вникнуть в проблему единственного работодателя. Так появилось понятие юриста инхаус (англ. inhouse, in-house – внутренний; не выходящий за рамки организации) – юриста фирмы, имеющей правовой отдел.

Начались переходы юристов из международных и национальных юридических фирм на должности руководителей юридических департаментов крупных корпораций и компаний. Одним из первых, кто совершил такой переход, был Василий Алексанян, покинувший в 1996 году международную юридическую фирму Cleary Gottlieb ради должности главы юридического департамента «ЮКОСа». Можно также вспомнить про Игоря Макарова, покинувшего Jones Day и возглавившего дирекцию по правовым вопросам «РУСАЛа»; Криса Смита, перешедшего из Latham & Watkins в «Консорциум ААР». Иногда даже партнеры и управляющие партнеры решаются сменить работу и перейти в инхаус (партнер CMS Елена Жигаева перешла в Alstom Transport; управляющий партнер Анна Голдина перешла из Latham & Watkins в АФК «Система»).

Бывшие консалтеры привлекают работодателей из бизнес-структур хорошим образованием, знанием иностранного языка и навыками работы в команде. Дмитрий Прокофьев отмечает также наличие у внешнего кандидата широкого профессионального кругозора. Такие знания не может предложить человек, «выросший» в юридическом отделе.

Работа в должности руководителя юридического отдела (англ. Head of Legal Department) означает возможность набрать собственную команду, а также самостоятельно принимать решения, оказывающие влияние на всю деятельность компании. Юристу уже не надо заниматься привлечением клиентов и «продавать» свои услуги – он становится лицом, от которого подчас зависит судьба целой корпорации или компании. Доход руководителя юридического департамента ряда отраслей, например, нефтегазовой, инвестиционной, банковской, финансовой, промышленной стал выше дохода партнера в консалтинговой фирме.

Компанией по поиску юридического персонала Norton Caine проведено исследование доходов корпоративных юристов за 2013 год. Согласно его результатам, зарплата (включая бонусы) главы юридического департамента крупного российского холдинга может достигать 1,2 млн руб. в месяц; инвестиционной компании или фонда – 900 тыс. руб.; крупной международной корпорации – 700 тыс. руб. Младший юрист в инхаус – компании может претендовать на зарплату от 30 тыс. руб. (в небольшом представительстве международной компании) до 100 тыс. руб. (в инвестиционной компании или фонде). А самые низкие зарплаты в данном сегменте – у сотрудников небольших российских компаний. Например, директор юридического департамента такой компании получает в среднем 300 тыс. руб.

Зарплата юриста со стажем работы восемь лет и более в консалтинговой компании может достигать 800 тыс. руб. в месяц в ведущих английских юридических фирмах (Magic Circle Law Firms); 750 тыс. руб. в американских фирмах высшего эшелона (Top US law firms); 430 тыс. руб. в средних по численности английских, европейских, а также ведущих российских юридических фирмах; 320 тыс. руб. в небольших российских юридических фирмах. Юрист с опытом работы в консалтинге от одного года зарабатывает от 53 тыс. руб. в небольшой российской юридической фирме до 430 тыс. руб. в американских фирмах высшего эшелона (Top US law firms). Исследования по оплате позиций советников и партнеров юридических фирм компанией Norton Caine не проводились.

При этом в ряде компаний с появлением внутреннего штата юристов до конца не отказались от практики получения внешних консультаций. Чаще всего в консалтинговые компании обращаются корпорации, в которых имеется небольшой юридический отдел с несколькими узкопрофильными юристами. Юридическое обслуживание необходимо таким отделам для решения вопросов отличного от присущего им профиля либо получения «второго мнения». Помимо этого, на внешних консалтеров, имеющих статус адвоката, распространяется положение об адвокатской тайне (ст. 8 Федерального закона от 31 мая 2002 г. № 63-ФЗ «Об адвокатской деятельности и адвокатуре в Российской Федерации»), из-за чего их консультации становятся привлекательными для решения наиболее деликатных проблем. Многие начальники юридических отделов выступают за такую схему работы, объясняя это тем, что не желают набирать большой штат и заниматься управленческой работой.

Дмитрий Прокофьев, глава компании по поиску юридического персонала Norton Caine:

«Работа мечты» для корпоративного юриста сегодня — это руководящая позиция в крупной структуре (желательно с государственным участием), в названии которой присутствуют слова «Рос», «газ» или «нефть«.

Другие руководители придерживаются иной позиции и имеют в подчинении сотни специалистов, способных решить самые разнообразные вопросы. В некоторых компаниях образовались настолько сильные и самостоятельные юридические департаменты, что они предлагают свои услуги сторонним фирмам и сами выступают в роли консультантов.

Постепенно инхаус-юристы становятся настолько значимыми фигурами, что после нескольких лет успешной работы могут претендовать на должность топ-менеджера (как получилось у Дениса Морозова и Андрея Клишаса из «Норильского никеля», Максима Сокова из «Русала», Ольги Паскиной из «Профмедиа», Владислава Забелина из «Промсвязькапитал») или войти в состав совета директоров, то есть получить возможность непосредственно управлять бизнесом и распределять прибыль (Николай Дубик из ОАО «Газпром-Медиа Холдинг»; Элия Николау из группы компаний «Мать и дитя»; Игорь Шпагин из ОАО «Атомэнергомаш»). Некоторые начальники юридических отделов выбирают другой вариант развития событий и после получения бесценного опыта в крупной корпорации организовывают собственный бизнес (как поступил Стивен Поляков из Deutsche UFG).

Но иногда случаются и малопредсказуемые вещи: Игорь Мармалиди, вопреки всеобщей тенденции перехода из консалтинга в инхаус, покинул пост главы юридического департамента «Ситибанка» ради партнерства в «Пепеляев групп».

Еще одной модной тенденцией является открытие так называемых бутиковых юридических фирм (фр. Boutique – лавка, небольшой магазин). Юридические бутики отличаются узкой специализацией и высоким качеством предоставляемых услуг. Фирмы-бутики – это не начинающие конторки, которые во что бы то ни стало мечтают превратиться в юридических гигантов. Небольшой штат и индивидуальный подход к каждому клиенту являются их отличительной чертой. В них исключена работа по шаблону, а все решения принимаются коллегиально. После напряженной работы в юридических департаментах и консалтинговых компаниях бутиковые юристы чувствуют себя свободными и независимыми. Возможно, именно это является причиной создания бывшими сотрудниками ильфов бутиковых юридических фирм (например, основанные в 2014 году Danilov&Konradi LLP и Antitrust Advisory).

Среди множества юридических направлений работа корпоративным юристом уже давно стала одной из самых престижных и высокооплачиваемых. В качестве тенденций на этом рынке труда Дмитрий Прокофьев отмечает усиление конкуренции за топовые позиции, вызванное большим количеством кандидатов; спрос на кандидатов с опытом работы в международных фирмах. По мнению Анастасии Никифоровой, в связи с уменьшением возможностей карьерного и профессионального роста для юристов в консалтинге многие делают выбор в пользу работы инхаус. Однако если вы еще не возглавили юридический департамент и даже не стали юристом в ильфе – не отчаивайтесь, ведь начинать строить карьеру своей мечты никогда не поздно!

Новости по теме:

Материалы по теме:

Неуловимый Джо, или Можно ли взыскать убытки, причиненные некомпетентностью юриста

Неуловимый Джо, или Можно ли взыскать убытки, причиненные некомпетентностью юриста
ВАС РФ ответил еще на один вопрос о ненадлежащем качестве оказанных юридических услуг – можно ли привлечь юриста к гражданско-правовой ответственности в случае, если он не знал о предстоящих изменениях законодательства,которые позволили бы его клиенту заключить договор на более выгодных условиях? О том, к каким выводам пришел Суд и как до этого складывалась судебная практика о взыскании убытков с некомпетентных юристов, читайте в нашем материале.

Как найти надежного юриста? Обзор юридического рынка России

Мой первый пост на vc.ru изначально задумывался как обзор рынка юридических услуг, но в итоге я просто рекомендовал, что делать студентам в наше непростое время, поэтому пост перекочевал в раздел «карьера».

Сейчас же я хочу рассказать предпринимателям, как устроен юридический рынок и как найти хороших консультантов в новых условиях.

Кто был на рынке?

До 24 февраля 2022 года все было просто: были международные юридические фирмы (ильфы), основанные в 19–20 веках в Лондоне или Нью-Йорке; крупные российские юридические фирмы (рульфы), основанные в 90ых годах после «крупнейшей геополитической катастрофы» (если верить одному историческому реконструктору); множество рульфов поменьше (часть из них была основана выходцами из рульфов, а кто-то изначально пошел своим путем.

Среди ильфов можно было выделить: Cleary Gottlieb (ходил туда на девять собеседований и в итоге, к счастью, не попал), Freshfields, Herbert Smith Freehils. Работать в ильфе было престижно, дорого и сложно: именно по мотивам работы в этих фирмах снимали сериал Suits. Здесь вы могли работать без выходных по 14 часов в сутки в токсичной атмосфере, получая при этом баснословные для найма деньги: 180–200 тыс. рублей до налогов на позиции стажера, и около 10 тыс. долларов на позиции юриста первого года.

Среди рульфов можно выделить: АЛРУД, ЕПАМ, Пепеляев Групп. Загрузка в них, как правило, не меньше, а платят за это скромнее (здесь разброс больше, но в самых престижных рульфах зарплата помощника начиналась от 90 тыс. рублей в месяц).

В рульфах среднего уровня работы было поменьше, но и платили за это совсем небольшие деньги (особенно без английского) – реалистично было рассчитывать на 35–40 тыс. рублей.

Престижность фирм измерялась их историей и присутствием в разнообразных рейтингах: Legal 500, Chambers, Best Lawyers, Право-300. Участие в них – легитимный способ помериться юридическими скиллами и навыками маркетинга, хотя для обычных юристов это всегда превращалось в бесконечно заполнение анкет, в которых они выставляют свои проекты в лучшем свете. Например, можно было сказать: «Да, мы выиграли во всех инстанциях, но наше дело дошло до Верховного Суда, где мы хотя и проиграли, но сформировали важнейшую практику по вопросам международного арбитража».

Кто есть на рынке?

После дня, который перевернул нашу жизнь, ильфы один за другим стали говорить о том, что они закрывают свои российские офисы и отпускают московских юристов на вольные хлеба. Так же поступили и международные рейтинги – теперь никаких «мы в первой группе фирм по корпоративному праву, поэтому приходите к нам» больше нет.

Бывшие ильфовцы пошли кто в лес кто по дрова: многие смогли уехать в Лондон и Дубай, но большинство осталось в России и основали свои рульфы с блекджеком и демпинговыми ставками (такие рульфы называются ньюльфы). Поскольку у юридических фирм все плохо с маркетингом, нейминги были выбраны не самые удачные (Nextons вместо Dentons, Stonebridge Legal вместо Freshfields, КМПП вместо Debevoise and Plimpton). По привычке новые рульфы называют по-старому, но это уже не то (вместо ссылок на Нью-Йоркские офисы и дела в Верховном Суде США теперь у этих фирм есть только имена старших партнеров бывших московских офисов).

Есть два варианта развития отношений между ньюльфами и ильфами: либо ильфы заключают соглашение о партнерстве с ньюльфом и все иностранные проекты этого ильфа попадают в ньюльф, либо ньюльфы продолжают путь в одиночку (развод и девичья фамилия).

По всей видимости, некоторые ильфы не слишком хорошо обошлись с московскими офисами. Так, недавно бывший партнер Baker and McKenzie отсудил у фирмы более 36,6 млн рублей за неиспользованный отпуск (с таким золотым парашютом даже не страшно попасть в зону турбулентности), хотя управляющему партнеру ньюльфа, отколовшегося от Бейкеров это не сильно понравилось.

Конкуренция на рынке юридических услуг

В новых условиях престиж топовых российских фирм повысился: если посмотреть на рейтинг, который составляется довольно известным каналом «Рульфы, ильфы и инхаусы», то в нем такие рульфы как ЕПАМ, АЛРУД, РГД и Пепеляев Групп уверенно обгоняют коллег из ньюльфов. Это неудивительно, ведь российские локальные бренды долго присутствуют на рынке, а ньюльфы – те же рульфы, только на рынке они меньше года.

При этом зарплаты юристов в ньюльфах и рульфах также сближаются: сейчас в самых престижных рульфах (делюсь исключительно своим опытом и не обощаю) юрист с тремя-четырьмя годами опыта может рассчитывать примерно на 300 тыс. рублей в месяц (с учетом бонуса), тогда как ньюльфы резко порезали зарплаты и бонусы, теперь 250–280 тыс. рублей в месяц там кажется хорошей ставкой (хотя конечно юристы, которые оказались в ньюльфе из ильфа, чувствуют себя получше).

Дело тут в том, что маркетинговый девиз ньюльфов можно сформулировать так: «Мы делаем как в ильфе, только сильно дешевле».

На самом деле ньюльфы и большие рульфы, как правило, помогают только самым крупным клиентам: ставка для клиента за сопровождение суда в одной инстанции может находиться в районе 2 млн рублей, за составление договоров они берут еще больше. Поэтому в следующем посте я погружусь в дебри юридического рынка и расскажу, где можно найти консультантов подешевле, не сильно теряя в качестве, хоть это и непростая задача.

Подписывайтесь на мой TG канал, там я рассказываю о юридическом маркетинге, пишу об опыте работы со своими клиентами, анализирую новости права и не только.

Купить авто Японии под заказ с аукциона с доставкой в Россию

До появления в России бизнеса не было и корпоративных юристов. С возникновением в конце 1980 годов частных компаний наметилась потребность в их юридическом сопровождении, а также в специалистах в области налогового, договорного, банковского и других отраслей права. Восполнять этот пробел взялись активно создаваемые фирмы по оказанию юридической помощи, а также пришедшие на национальный рынок иностранные компании. Так в России появился юридический консалтинг, инхаус, ильфы и рульфы.

Ильфы vs рульфов

Инхаус vs консалтинг

Элитная конкуренция

Что отличает «ньюльфов» от российских юридических фирм

В мире юридического консалтинга хорошо известны такие понятия, как «инхаусы», «ильфы» и «рульфы». «Инхаусами» (от англ. «in-house» — «внутри компании») называют юристов, работающих во внутренних правовых департаментах компаний. А вот внешних юридических консультантов до недавних пор разделяли на «ильфов» (от англ. «International Law Firm» — ILF) и «рульфов» (от англ. «Russian Law Firm» — RLF). Теперь же, в процессе трансформации рынка, связанной с массовым уходом из России «иностранцев», сформировалась новая категория юрфирм — «ньюльфы» (от англ. «new» — «новый»). Это юридические бренды, созданные командами российских офисов ушедших из страны иностранных фирм. С момента их появления на рынке прошел почти год, но баталии по поводу целесообразности введения в оборот новой категории все не утихают. О возросшей конкуренции и влиянии внешних коммуникаций на формирование трендов рассказывает Эльмира Смирнова, директор по развитию бизнеса и стратегическим коммуникациям LEVEL Legal Services.

Эльмира Смирнова

Фото: Предоставлено LEVEL Legal Services

Связи решают

К началу текущего года в стране насчитывалось порядка 25 фирм, но на юридическом рынке недостаточно просто появиться — на нем еще нужно суметь удержаться, и пока что «ньюльфы» успешно справляются с этой задачей. На помощь им приходит ряд преимуществ, первое из которых — связи. Некоторые «ньюльфы» сохранили отношения с бывшими материнскими иностранными компаниями, подписав с ними реферальные соглашения, другие стараются расширить сеть своих зарубежных контактов — «лучших друзей», как их принято называть в юридических кулуарах.

Кроме того, из-за привычной, исторической специализации на сложной международной работе у бывших «ильфов» оказались лучше отстроены международные связи — эту свою особенность они подхватили и использовали на старте трансформации рынка в 2022 году. Также «ньюльфы» часто позиционируют себя как «компании полного цикла», с которыми могут конкурировать только крупные игроки, имеющие на руках как минимум целый набор разнообразных юридических практик.

Не стоит сбрасывать со счетов и сохраняющуюся разницу корпоративных культур. Она проявляется как в организации рабочих процессов, так и во взаимоотношениях с сотрудниками, партнерами и клиентами. Сегодняшние «ньюльфы» работали и будут продолжать (или, по крайней мере, пытаться продолжать) работать, ориентируясь прежде всего на международные стандарты. Вырисовывается еще один интересный сценарий по принципу «подобное ищет подобное»: большинство выходцев из «ильфов» предпочли присоединиться к «стартапным» «ньюльфам», чем примкнуть к укоренившимся «рульфам». По итогу первоначальные прогнозы рынка об ожидаемой «массовой закупке» «рульфами» высококвалифицированных специалистов с опытом в международной компании — особенно юристов старшего уровня — не оправдались, поскольку воспитанники «ильфов» выбирают место работы, наиболее близкое им по духу.

Выверенная корпоративная культура, реферальные связи и большой опыт международной работы — все это существенно отличает «ньюльфов» от российских юридических фирм.

Клиенты в выигрыше

Не все представители консалтинга прямо конкурируют друг с другом. Настоящие конкуренты юридической фирмы — это те компании, которые предлагают наиболее схожие с ней по содержанию и качеству услуги, и с которыми ей приходится соперничать за определенного клиента. «Рульфы» упорно делают вид, что «ньюльфов» не существует, но такая позиция выглядит довольно спорной: она идет вразрез с очевидными фактами хотя бы потому, что зачастую такие фирмы не конкурируют между собой напрямую, занимая разные сегменты рынка, особенно если речь идет о практике с международным элементом.

Категория «ньюльфов» появилась ввиду трансформации рынка, а юристы LEVEL Legal Services, будучи в эпицентре происходящих с рынком изменений, подметили этот факт и дали феномену имя. Новый термин удовлетворяет всем методологическим требованиям «бритвы Оккама», действительно помогая бизнесу сориентироваться в многообразии юрфирм на рынке, ведь на протяжении 30 лет «ильфы» представляли собой элиту юридического консалтинга, а с учетом повсеместного ребрендинга клиент может не сразу отличить «ньюльфа» (ту самую «команду профессионалов с многолетним международным опытом») от новоиспеченного нишевого юридического бутика.

В то же время не секрет, что российские юридические фирмы всегда ратовали за ограничение доступа иностранцев на российский рынок юридических услуг. Действительно, сильную конкуренцию любят разве что клиенты. И вот свершилось, наконец-то «ильфы» ушли! Но уровень конкуренции удивительным образом не упал — напротив, рынок стал более конкурентным. Мало того, что на месте ушедших «ильфов» остались их «зубастые» команды с уникальным для рынка международным опытом, так теперь, после ухода международного бренда, эти команды еще и перестали быть связаны санкционными ограничениями, а значит, «ньюльфы» будут активнее конкурировать за работу на санкционных лиц. При этом стоимость услуг «ньюльфов» стала заметно гибче (ведь им больше не нужно «платить за вывеску»), а значит, они смогут таргетировать не только компании первого эшелона, как это было раньше.

Важность внешних коммуникаций

Сейчас уже очевидно, что термин «ньюльфы» устоялся и зажил собственной жизнью, курсируя по рынку. Однако этого не случилось бы без реализации коммуникационной стратегии, задача которой донести до клиента информацию о новом бренде, фирме и ее преимуществах.

Тот факт, что в России остались команды, которые всегда представляли собой элиту юридического консалтинга, можно смело назвать большой удачей, а качественному содержанию нужна достойная упаковка.

В конечном счете лучшим судьей в споре о субъектности «ньюльфов» выступит только время. Оно покажет, сохранят ли команды «ньюльфов» те стандарты, которым их обучили за прошедшие 30 лет, или же они действительно полностью или частично сольются с остальными игроками многострадального, но такого стойкого российского юридического рынка.