Виды мер пресечения. Подписка о невыезде, домашний арест, заключение под стражу.
Когда возбуждено уголовное дело в отношении человека, первым делом следственные органы принимают решение какую меру пресечения нужно применить к подозреваемому или обвиняемому.
Если коротко, мера пресечения — это временное ограничение прав обвиняемого, применяемое органами дознания, следователем или судом с целью лишить его возможности скрыться пока идет следствие, помешать расследованию или же продолжить совершать преступления.
То есть это еще не приговор и не отбытие наказания, а ограничение свободы человека, чтобы без помех расследовать уголовное дело, рассмотреть его в суде и вынести приговор.
Не нужно путать меру пресечения и наказание. Мера пресечения применяется до приговора, грубо говоря, чтобы человек не сбежал, а наказание применяется после вынесения приговора, для восстановления социальной справедливости и исправления осужденного (как об этом сказано в ст. 43 УК).
Какие меры пресечения бывают? Статья 98 УПК предусматривает следующие меры пресечения:
1) подписка о невыезде;
2) личное поручительство;
3) наблюдение командования воинской части (если обвиняемый военнослужащий);
4) присмотр за несовершеннолетним обвиняемым;
5) запрет определенных действий;
6) залог;
7) домашний арест;
8) заключение под стражу
МЕРЫ ПРЕСЕЧЕНИЯ
Подписка о невыезде и надлежащем поведении (ст. 102 УПК РФ)
Это самая распространенная мера пресечения.
Согласно подписке человек обязан:
1) не покидать место жительства без разрешения дознавателя, следователя или суда
2) в назначенный срок являться по вызовам
3) не препятствовать производству по уголовному делу.
Чаще всего подписка о невыезде избирается по преступлениям небольшой и средней тяжести. Но бывают и исключения. Следователь или дознаватель может избирать такую меру пресечения самостоятельно, без обращения в суд.
По сути, это самая мягкая мера пресечения. И ее наличие, в общем-то, не сильно меняет жизнь подследственного. Нельзя лишь без разрешения покидать город своего проживания, нужно своевременно являться на следственные действия и судебные заседания, не препятствовать производству по делу. Нарушение подписки — основание для избрания более строгой меры пресечения.
Личное поручительство (ст. 103 УПК РФ)
Состоит в письменном обязательстве заслуживающего доверия лица о том, что оно ручается за выполнение подозреваемым или обвиняемым обязательств по явке к следователю и надлежащем поведении. Только не совсем понятно, как следователь должен определить заслуживает поручитель доверия или нет, в общем, с полной уверенностью могу сказать, что это практически нерабочая статья. Своего рода, экзотика.
О личном поручительстве мне приходилось только иногда слышать. Более чем за 10 лет адвокатской практики ни разу лично не встречал, чтобы применялось личное поручительство. Поэтому идем дальше.
Наблюдение командования воинской части (ст. 104 УПК РФ)
Устанавливается за подозреваемым или обвиняемым, являющимся военнослужащим или гражданином, проходящим военные сборы для того, чтобы обеспечить выполнение этим лицом, явку и надлежащее поведение. Если совсем уж просто, то это аналог подписки о невыезде для военнослужащих.
Присмотр за несовершеннолетним подозреваемым или обвиняемым (ст. 105 УПК РФ)
Думаю, тут всё понятно. Назначается взрослый ответственный (родитель или опекун), который обеспечивает своевременную явку на следственные действия несовершеннолетнего, его постоянное проживание по месту жительства и надлежащее поведение – все тоже самое как в подписке о невыезде.
Запрет определенных действий (ст. 105.1 УПК РФ)
Относительно новая норма, появилась в УПК в 2018 году. Иногда применяется судами и представляет собой некий гибрид подписки о невыезде и домашнего ареста.
Помимо стандартных требований являться по вызовам следователя, дознавателя или суда и не препятствовать расследованию или рассмотрению уголовного дела, на человека может быть возложено один или несколько из запретов, а именно:
1) выходить в определенные периоды времени за пределы жилого помещения
2) находиться в определенных местах, а также ближе установленного расстояния до определенных объектов, посещать определенные мероприятия и участвовать в них
3) общаться с определенными лицами
4) отправлять и получать почтово-телеграфные отправления;
5) использовать средства связи и информационно-телекоммуникационную сеть «Интернет»
6) управлять автомобилем или иным транспортным средством, если совершенное преступление связано с нарушением правил дорожного движения и эксплуатации транспортных средств
Залог (ст. 106 УПК РФ)
Залог состоит во внесении или в передаче в орган следствия или в суд недвижимого имущества, денег, ценностей акций и облигаций в целях обеспечения явки подозреваемого либо обвиняемого к следователю, дознавателю или в суд, предупреждения совершения им новых преступлений, а также действий, препятствующих производству по уголовному делу.
В случае нарушения обязательств, связанных с внесенным залогом, залог обращается в доход государства.
Казалось бы, неплохая норма, которая могла бы быть стимулом для надлежащего поведения подследственного, и в зарубежных фильмах мы часто слышим о залоге, но в наших судах применяется очень редко. По статистике почти на 1 500 постановлений о заключении под стражу приходится одно постановление о применении залога.
Домашний арест (ст. 107 УПК РФ)
Заключается в нахождении подозреваемого или обвиняемого в изоляции от общества в жилом помещении, в котором он проживает на законных основаниях с возложением запретов и осуществлением за ним контроля. Обязанность по контролю возложена на Федеральную службу исполнения наказаний (ФСИН).
В последнее время эта мера пресечения стала довольно часто применяться судами, как альтернатива заключению под стражу. Не так часто, как хотелось бы, но на практике встречается всё же нередко. Да, есть множество запретов, неудобств и т.д., но человек находится дома, а не в камере и этим всё сказано.
Как на практике происходит домашний арест
Сотрудниками ФСИН в жилище устанавливается стационарное устройство (роутер), а на ноге обвиняемого фиксируется электронный браслет, через который передаются данные на устройство. При удалении от роутера сигнал с браслета пропадает, эта информация поступает на пульт сотрудникам ФСИН, и они обязаны отреагировать на нарушение.
Надо заметить, что не всегда все работает правильно, иногда сигнал может теряться даже когда человек не покидал квартиру, а просто вышел на балкон или в удаленную от приёмника комнату.
Как правило, наряду с домашним арестом, судом устанавливается и запрет на определённые действия, о которых мы уже говорили в ст. 105.1 УПК РФ. Например, запрет на использование средств связи, в том числе пользование Интернетом. Исключение составляет вызов скорой медицинской помощи, сотрудников правоохранительных органов, аварийно-спасательных служб в случае возникновения чрезвычайной ситуации, а также для общения с контролирующим органом, дознавателем или следователем.
Никто не вправе навещать и посещать арестованного, кроме лиц, проживающих с ним совместно. Допустимы встречи с защитником, законным представителем и нотариусом в жилище арестованного.
Любое иное перемещение человека из дома должно быть только с разрешения следователя или суда. В органы следствия, а также в суд человек доставляется транспортным средством контролирующего органа.
Условия домашнего ареста нужно неукоснительно соблюдать. При нарушении домашнего ареста может быть избрана другая, более жесткая мера в виде заключения под стражу.
Адвокаты постоянно сталкиваются с тем, что их доверители, находящиеся под домашним арестом, не слишком серьезно воспринимают запреты и допускают мелкие нарушения: общаются по телефону, пользуются Интернетом, принимают гостей и т.п. Но даже за самое незначительное нарушение, при его выявлении, моментально меняется мера пресечения с домашнего ареста на заключение под стражу и весь период следствия и суда человек уже находится в СИЗО.
Заключение под стражу (ст. 108 УПК РФ)
Это самая строгая мера пресечения. Заключается в помещении обвиняемого в СИЗО (следственный изолятор). Очень болезненная и объемная тема для обсуждения и наверное, она требует отдельного подробного разбора.
Какие основания для заключения под стражу
Это общие основания для всех мер пресечения установленные в ст. 97 УПК РФ. Как правило заключение под стражу применяется, когда есть основания полагать, что подозреваемый или обвиняемый:
1) скроется от дознания, предварительного следствия или суда;
2) может продолжать заниматься преступной деятельностью;
3) может угрожать свидетелю, иным участникам уголовного судопроизводства, уничтожить доказательства либо иным путем воспрепятствовать производству по уголовному делу.
Также сильно ухудшает положение обвиняемого отсутствие постоянного места жительства и наличие судимости.
Коротко остановимся на процедуре. Когда возбуждено уголовное дело, и имеется лицо, подозреваемое или обвиняемое в совершении преступления, следователь может решить, что его нужно заключить под стражу. Тогда следователь задерживает человека в порядке ст. 91 УПК РФ на срок до 48 часов и обращается в суд с ходатайством о заключении человека под стражу.
Суд рассматривает ходатайство следователя и если находит его обоснованным, то выносит постановление о заключении человека под стражу до 2х месяцев.
Многих вводит в заблуждение этот срок «до 2х месяцев» и некоторые люди считают, что через 2 месяца человека отпустят. На самом деле нет, не отпустят. За несколько дней до окончания срока, следователь вновь обращается с ходатайством в суд. На этот раз это ходатайство о продлении сроков содержания под стражей, и если обстоятельства не изменились и не отпали, суд продлевает срок содержания под стражей.
По преступлениям небольшой и средней тяжести срок может быть продлен до 6 месяцев, по тяжким и особо тяжким до 12. Но есть целый ряд нюансов и дополнений, касающихся продления максимальных сроков для ознакомления с материалами дела, а когда дело передается в суд, там уже другое течение сроков. Всё это регулируется ст. 109 УПК РФ и тоже является отдельной большой темой для обсуждения.
В статье 108 УПК РФ сказано, что по преступлению небольшой тяжести, то есть за которое не может быть назначено наказание более трех лет лишения свободы, человека нельзя поместить под стражу, если нет дополнительных оснований, а именно:
1) подозреваемый или обвиняемый не имеет постоянного места жительства на территории Российской Федерации;
2) его личность не установлена;
3) им нарушена ранее избранная мера пресечения;
4) он скрылся от органов предварительного расследования или от суда.
По моему личному мнению, и к моему большому сожалению, заключение под стражу применяют даже тогда, когда в этом нет никакой необходимости. И в обоснование идет не столько то, что человек может скрыться или воспрепятствовать правосудию, а только лишь тяжесть того преступления, в котором он пока еще только подозревается или обвиняется, но еще не признан виновным.
Существует множество альтернативных мер пресечения, которые применяются реже, чем хотелось бы.
Насильника-рецидивиста — под домашний арест, а за кражу продуктов — в СИЗО? Как устроена система мер пресечения в России
В мае этого года житель Свердловской области признался в убийстве туристки из Перми Анастасии Пыхтеевой — девушка ходила на сплав, пропала, несколько дней ее искали волонтеры и полиция. После стало известно, что сознавшийся в преступлении Алексей Еремеев — рецидивист, он уже дважды отбывал по восемь лет за разбой, изнасилование, хранение оружия и наркотиков, а до нападения на Анастасию проходил как обвиняемый по статье «Насильственные действия сексуального характера в отношении несовершеннолетнего». При всех ранее совершенных преступлениях и обвинениях по последнему подозрению его сначала отправили в СИЗО, а после отпустили под домашний арест. Из-под него он сбежал, жил в лесу, где и встретил туристку из Перми — и убил ее. Сейчас Еремеев содержится в СИЗО и уже несколько раз вновь просился под домашний арест.
Почему система правосудия в России работает так, что рецидивисту, обвиняемому в тяжелом преступлении, могут дать домашний арест? Это вопрос мы задали ГУФСИН, суду, прокуратуре и адвокатам.
Разберемся с терминологией. Мера пресечения — мера, ограничивающая права личности с целью недопущения, например, возможности скрыться, повлиять на свидетелей или продолжить преступную деятельность. Это не основной приговор суда, когда собрана доказательная база, а именно мера, необходимая на время работы следствия, пока преступление расследуют. Когда человек только задержан по подозрению в совершении преступления, он — подозреваемый, в это время его могут отправить в изолятор временного содержания (ИВС) или отпустить после допроса.
В ИВС подозреваемого могут держать до 48 часов, за это время следователь должен собрать весомые аргументы, которые позволят на суде по мере пресечения доказать, что задержанного, например, можно оставить под домашним арестом или, напротив, нужно обязательно поместить в следственный изолятор. В последнем случае следователь должен доказать, что подозреваемый может оказать давление на свидетелей, будет препятствовать следствию или может скрыться. Также среди вариантов меры пресечения есть подписка о невыезде, залог и еще несколько, но они более частные.
Если обвиняемого отправили в СИЗО, находиться там он должен до двух месяцев, пока идет следствие. Но часто за такой период работа следователей не заканчивается, и тогда вновь проходит суд по мере пресечения — ее могут продлить или заменить. Позже, когда обвиняемому выносят приговор, излишне проведенное в СИЗО время учитывают и вычитают из основного срока. Есть градация: один день в СИЗО засчитывается за два дня в колонии-поселении, 1,5 дня в колонии общего режима или воспитательной колонии (в такие отправляют подростков) и приравнивается к одному дню в колонии строгого или особого режима, в тюрьме.
«Срок содержания в СИЗО был достаточным для предварительного расследования»
Как сообщили 59.RU в пресс-службе Свердловского областного суда, уголовное дело по подозрению в насилии над ребенком в отношении Еремеева возбудили еще 23 июля 2020 года. Мужчину отправили в СИЗО, меру пресечения несколько раз продляли. В последний раз ее продлили 21 января 2021 года по 23 марта. К моменту окончания срок нахождения в СИЗО у Еремеева должен был составить 7 месяцев 28 суток.
Еремеев, говорят соседи, под домашним арестом обычно проводил время, сидя на балконе в квартире матери, пока не сбежал
Что такое СИЗО, кто и как там сидит. Объясняем простыми словами
СИЗО (следственный изолятор) — учреждение, в котором содержат подозреваемых и обвиняемых, если суд решил заключить их под стражу. Подробнее в статье, которую проверил адвокат Владимир Шалаев.
Проще говоря, СИЗО — это специальный комплекс зданий с камерами для тех, кого нужно изолировать. Это могут быть:
- люди, находящиеся под следствием и ждущие суда;
- подсудимые — те, над которыми уже идёт судебный процесс;
- осуждённые — ждущие этапирования в колонию или приговора по другому делу либо переезжающие из одного места отбывания наказания в другое;
- задержанные, ожидающие выдворения из страны или экстрадиции (выдачи другому государству для суда или отбывания наказания).
В России работают 210 СИЗО и ещё 71 помещение на территории исправительных колоний, функционирующее в режиме следственного изолятора.
- sizo.ru 1,2;
- mk.ru 1, 2;
- kommersant.ru 1, 2;
- lenta.ru 1, 2, 3; ; ; .
СИЗО, колония и тюрьма — в чём отличия
В разговорной речи тюрьмой часто называют любое учреждение, в котором человека лишают свободы. Но пенитенциарная (уголовно-исполнительная) система в России устроена гораздо сложнее.
В СИЗО людей чаще всего содержат до того, как они получат наказание. Помещение в изолятор — это мера пресечения. То есть человека ограничивают в его законном праве на свободу перемещения для того, чтобы он не скрылся от правосудия или не смог надавить на свидетелей по его уголовному делу.
Колония — это учреждение, исполняющее уже назначенное наказание в виде лишения свободы. Они делятся на исправительные колонии (ИК) общего, строгого или особого режима, колонии-поселения (КП), воспитательные колонии (для несовершеннолетних), лечебные исправительные учреждения (ЛИУ) и тюрьмы (о них подробнее ниже).
Женские колонии обычно устроены отдельно от мужских, хотя иногда на одной территории (но в отдельных корпусах) могут содержаться оба пола — такое бывает, в частности, в колониях-поселениях, где облегчённый режим, а осуждённые могут свободно передвигаться по территории без конвоя. Женщин также не содержат в строгом, особом режимах и тюрьмах.
СИЗО «Матросская тишина», 2017 год
© Киселев Сергей /Агентство «Москва»
В колониях строгого режима отбывают наказание рецидивисты или осуждённые на длительные сроки. Особый режим предусмотрен для пожизненно осуждённых и опасных преступников.
В каждой из колоний предусмотрены обычные, облегчённые и строгие условия содержания. Например, отбывающий наказание в ИК общего режима может содержаться в строгих условиях за какой-то проступок.
На территории любой колонии обычно есть жилые корпуса, рабочие цеха (например, швейный, деревообрабатывающий), столовая, клуб, магазин, школа, библиотека, иногда даже спортивные сооружения. Осуждённые живут в больших корпусах со спальнями (на несколько человек), санузлами, кухней, комнатой для отдыха — условия немного напоминают летний детский лагерь.
В России функционируют:
- 41 ИК особого режима,
- 251 ИК строгого режима,
- 164 ИК общего режима,
- 35 ИК общего режима для женщин,
- 94 колонии-поселения,
- 51 ЛИУ,
- 13 воспитательных колоний.
Тюрьма — это вид колонии с самым строгим режимом содержания (строже особого). Осуждённые здесь всё время находятся в камерах (порой даже в одиночных), которые почти не покидают. В тюрьмах содержат мужчин, осуждённых за особо опасные преступления, такие как терроризм, захват заложников, организация незаконного вооружённого формирования. Также сюда можно попасть из колонии за нарушения режима.
В России всего семь тюрем: знаменитый Владимирский централ, Димитровградская тюрьма (Ульяновская область), Верхнеуральская тюрьма (Челябинская область), Елецкая тюрьма (Липецкая область), Балашовская тюрьма (Саратовская область), Енисейская и Минусинская тюрьмы (Красноярский край).
Чем отличается СИЗО от ИВС и КПЗ
ИВС (изоляторы временного содержания) — это места для предварительного заключения камерного типа. Раньше их называли камерами предварительного заключения (КПЗ).
ИВС не входят в структуру ФСИН, как СИЗО, — они находятся в учреждениях МВД РФ и подчиняются этой структуре. Специальные ИВС также есть у пограничников.
Такие изоляторы используют для временного содержания подозреваемых в совершении преступления. То есть, когда полицейские, росгвардейцы или пограничники ловят преступников, их помещают в ИВС. Там человека держат до 48 часов — за это время его должны или отпустить, если не найдены доказательства преступления, или предъявить таковые суду и по его решению заключить под стражу, то есть перевести в СИЗО.
Если человека подозревают в административном правонарушении, его сажают в отдельный спецприёмник полиции, а не ИВС.
Почему в СИЗО хуже, чем в колонии
В колониях осуждённые работают (то есть заняты делом, которое помогает коротать время), могут передвигаться по территории, спят в просторных светлых комнатах, имеют организованный досуг (например, участвуют в подготовке концертов), а при определённых условиях им дают право на долгосрочные свидания с родными (до трёх суток).
В СИЗО приходится быть в довольно тесной камере, а прогулки проходят в небольших внутренних двориках с решётками, загораживающими даже небо.
Здесь не бывает длительных свиданий (только у осуждённых, если они ждут ещё одного приговора). При этом в СИЗО короткие свидания (максимум пара часов) разрешены дважды в месяц, а в колониях общего режима, например, положено по четыре краткосрочных и долгосрочных свидания в год (за хорошее поведение — максимум ещё по два).
А в колониях-поселениях свидания вообще не ограничивают.
СИЗО с точки зрения уголовно-исполнительной системы считается аналогом тюрьмы или колонии строгого режима, поэтому в случае этапирования туда заключённому заcчитывают отбытый в изоляторе срок из расчёта день за день. Если осуждённый попадает в колонию общего режима, то проведённый в изоляторе день приравнивается к полутора дням в ИК, а если в колонию-поселение — к двум дням.
СИЗО «Матросская тишина», 2017 год
© Никеричев Андрей /Агентство «Москва»
Как передать передачку в СИЗО
Сначала стоит ознакомиться с требованиями к таким посылкам: обычно они указаны на сайте УФСИН по региону или городу.
При передаче посылки нужно предъявить паспорт, а также заполнить и подписать специальное заявление в трёх экземплярах. Его образец обычно есть в месте приёма передач, но можно написать его заранее. Один экземпляр вернут посетителю с распиской о приёме передачи, второй подошьют в личное дело осуждённого, а третий — в номенклатурное дело для хранения в течение 5 лет.
В изолятор можно передать посылки общим весом не более 30 кг в месяц и лекарства, но только если они одобрены врачом СИЗО.
Передачи проверяют на месте, и если обнаружат запрещёнку, могут оформить материал для возбуждения административного или уголовного дела.
Как вести себя в СИЗО
Администрация СИЗО обычно заинтересована в том, чтобы между сидящими не было конфликтов, поэтому подбирают соседей «по интересам», интеллектуальному уровню и психологическому портрету. Но всё-таки не стоит ждать, что с сокамерниками установятся тёплые дружеские отношения.
Стоит вести себя вежливо, сдержанно, научиться направлять агрессию в мирное русло. Конфликты с соседями по тесной камере — совсем не то, что поможет лучше пережить время следствия и суда. Основное правило выживания взаперти: в любой ситуации стараться оставаться человеком и помогать тем, кому хуже.
Опытные сидельцы рассказывают, что в СИЗО не принято сразу протягивать руку — нужно сначала понять, с кем имеешь дело. Но, скорее всего, сокамерники будут настроены доброжелательно и объяснят, как всё устроено. Но не стоит рассказывать о себе всю подноготную. Стоит исходить из того, что любую личную информацию могут использовать против вас.
Чтобы скоротать время, нужно чем-то занимать мозг — в СИЗО многие читают. Если плохо со здоровьем, нельзя играть в героя, нужно откровенно общаться с врачом и добиваться соблюдения прав на сохранение здоровья.
Уважать стоит не только сокамерников, но и сотрудников СИЗО — конфликты с надзирателями только осложнят и без того непростую жизнь в четырёх стенах. Как показывает практика, соблюдение условий режима, отсутствие нарушений помогает осуждённым после приговора быстрее перейти на облегчённые условия содержания (например, попасть из колонии общего режима в колонию-поселение), а также значительно повышает шансы на условно-досрочное освобождение. Наличие взысканий, напротив, эти шансы снижает вплоть до нуля.
Самые известные СИЗО в России
«Бутырка» (СИЗО №2 УФСИН по Москве) — считается старейшим и крупнейшим следственным изолятором столицы. Его прототип появился во времена Екатерины II — в 1771 году там построили казарму Бутырского гусарского полка, а вместе с ней деревянный острог. Есть данные, что в конце 1774 — начале 1775 года там держали Емельяна Пугачёва в ожидании суда.
В 1784 году императрица распорядилась построить на месте острога каменный тюремный замок. К 1868 году «Бутырка» стала пересыльной тюрьмой — там держали арестантов, ожидавших отправки на каторгу.
Сейчас СИЗО имеет около 20 корпусов, включая психиатрическую больницу. Лимит наполнения — чуть более 1800 человек, и, по словам начальников учреждения, его не превышают с 2020 года.
В 2019 году «Бутырка» оскандалилась: члены ОНК обнаружили заключённых в башнях тюремного замка. Общественники назвали условия содержания «жуткими»: люди сидели в тесных камерах с грибком и плесенью на стенах и дыркой в полу вместо туалета.
В «Бутырке» в разное время сидели анархист Нестор Махно, поэты Владимир Маяковский и Осип Мандельштам, писатель Варлам Шаламов, конструктор ракетно-космических систем Сергей Королёв, будущий основатель ВЧК (прототип ФСБ) Феликс Дзержинский.
Лев Толстой посещал тюрьму, чтобы пообщаться с народовольцем Егором Лазаревым, который стал прототипом революционера Набатова в романе писателя «Воскресение».
Из современных известных подследственных в «Бутырке» побывали бывший российский медиамагнат Владимир Гусинский, футболисты Александр Кокорин и Павел Мамаев/
«Бутырку» хотят закрыть с начала 2010-х, но пока этого не произошло.
«Матросская тишина» (СИЗО №1 УФСИН по Москве) — появилась в 1771 году как смирительный дом для «предерзостных». В 1870 году здесь расположилась Московская исправительная тюрьма.
В 1949–1950 годах изолятор имел три корпуса: в одном из них содержались военные преступники и нацисты, в другом — инженеры, изобретатели, ракетчики. В третьем сидели малолетние преступники (вплоть до 1997 года).
В конце 1990-х СИЗО помещало свыше 7000 человек, сейчас его лимит — 2200 человек, при этом «Матросская тишина» переполнена.
Современное учреждение насчитывает семь корпусов. Подследственные здесь жалуются на плесень, проблемы с санузлами, отсутствием нужного числа спальных мест (из-за перелимита).
Известные сидельцы: криминальный авторитет Вячеслав Иваньков (Япончик), основатель финансовой пирамиды МММ Сергей Мавроди, Алексей Навальный*, бывший глава нефтяной компании ЮКОС Михаил Ходорковский*, экс-банкир Платон Лебедев, аудитор и юрист националист и экстремист Максим Марцинкевич (Тесак), наёмный убийца Александр Солоник.
*Алексей Навальный включён в список террористов и экстремистов; учреждённый им ФБК включён Минюстом в реестр организаций, выполняющих функции иностранного агента, признан экстремистской организацией и запрещён в России.
«Мы думали, что в тюрьме только преступники»
Так говорят люди, чьи судьбы уже перемалывают жернова системы. А она не пожалеет ни убежденного преступника, ни непричастного. Для тех, кто думал или продолжает думать, будто «ни за что не сажают» и «такое бывает только в кино», вышла в свет книга «Невиновные под следствием. Инструкция по защите своих прав»
«Мы не знали, что так может быть. Думали, суд разберется», «Мы были уверены, что нашего сына [дочь, отца, мать – по списку] оправдают. Думали, что в тюрьме только преступники», «Мы не знали, что на зонах пытают, что баланду невозможно есть, что вымогают деньги, что за работу там платят по 100 рублей в месяц, что нет медицинской помощи», «Мы не знали, что на зонах столько невиновных людей» – так говорят и пишут мне очень часто, почти каждый день. Думаю, все, кто причастен к защите по уголовным делам, слышат это постоянно.
А еще люди говорят, что преступников – а в них записывают всех, кто попал под уголовное преследование, – не надо жалеть: «Они не люди – существа. Они должны в тюрьме подыхать», «Вот я бы посмотрел, что бы ты сказал, если бы этот грабитель и убийца жил рядом с тобой», «Адвокаты не лучше, раз их защищают».
Первые, прозревающие – это те, кого жует сейчас система. У них или их близких уголовные дела. Они видят и начинают понимать – а это болезненно. Вторые ничего не знают об уголовных реалиях, но им все рассказали по телевизору. Они легко желают смерти – это не больно.
Но жизнь показывает, что система перемалывает как системных оппозиционеров, так и случайных прохожих, как убежденных преступников, так и невиновных. Столкнувшись с этим, люди – даже те, кто был уверен, что наказания без вины не бывает, – начинают спрашивать: «Что это за система такая и как она работает?», «Что делать, если тебя вызвали или задержали?» «А если подбросили наркотики?», «Какие права есть у человека и как их защитить?»
Так родилась идея книги «Невиновные под следствием. Инструкция по защите своих прав»: вот настоящее – я его вижу каждый день, а вот люди, которые живут в другой вселенной, но порой принудительно телепортируются в реальность через уголовные дела и СИЗО – очень болезненные порталы. Надо рассказывать людям, как все устроено. Кому еще это делать, как не юристам?
Триптих: как фабрикуются уголовные дела – что об этом говорят уважаемые юристы – как с этим бороться
Структура книги троична. Описание ее в авторском вступлении:
«Маркеры текущего состояния правовой системы и ее целевых установок описаны мною в первой части книги исходя из опыта работы последних лет. Для их систематизирования я подобрал дела трех категорий: о наркотиках, экономические и политически мотивированные. В них отчетливо проглядывают алгоритмы, которые используются силовиками в других делах, менее распространенных и ярких. Понимание методов фабрикации – основа защиты, кто бы ни вел расследование и в чем бы ни состояло обвинение.
Во второй части – диалоги о том, что есть, и о том, как бороться. Это живые, без прикрас и купюр, разговоры с теми, кто на острие: с правозащитниками – Ольгой Романовой, Арсением Левинсоном и Сергеем Охотиным, адвокатами – Алхасом Абгаджава, Сергеем Бадамшиным, Ириной Бирюковой, Андреем Гривцовым и Ильей Новиковым.
В третьей части содержатся памятки, инструкции и рекомендации – не только мои, и я взял на себя право оценки их эффективности».
Судить будем трезво – оставим в стороне апокалиптичные размышления о том, что «всё плохо»
Оценивая текущее правоприменение, я не стал исходить из популярного тезиса «всё плохо», хотя это большой соблазн. Думаю, важнее вычленить и проанализировать проблему: что и где пошло не так.
К примеру, ст. 212 Уголовного кодекса («Массовые беспорядки»). Да, это плохо, когда толпа идет по городу, громит витрины, жжет автомобили и нападает на полицейских. А если толпа просто идет? Где грань между мирным собранием и массовыми беспорядками? Где грань между допустимым выражением неприятия действий полицейского и неповиновением ему, созданием угрозы его здоровью?
Или ситуация с антинаркотическим законом и его реализацией: очевидно, что наркотики несут зло, но еще большее зло таит в себе симуляция борьбы с их трафиком и синтезом.
«Введено пожизненное лишение свободы за сбыт наркотиков, сроки лишения свободы за продажу разовой дозы наркотического вещества давно превышают сроки за убийства. По некоторой категории дел закон не позволяет судьям назначать наказание меньше 15 лет лишения свободы. Наиболее многочисленная категория осужденных – приговоренные за наркотики. Изменило ли это ситуацию с наркотрафиком в стране? Конечно, нет.
Ситуация парадоксальна. Наблюдаются две параллельные тенденции. Первая – систематическая популистская стигматизация осужденных по наркотическим статьям и ужесточение наказания. Вторая – абсолютно заброшена работа по пресечению крупного трафика. Крупный трафик в страну поступает практически без помех, наркотики – в свободном доступе. К слову, на без малого 100 000 уголовных дел о наркотиках в России в 2018 г. дел об их контрабанде приходится мизерное количество. В 2018-м, по данным Судебного департамента при Верховном суде, за контрабанду наркотиков осуждено всего 123 человека».
Посмотрим, как сбывались публичные предсказания чиновников об опасности ведения бизнеса в России
Нельзя было оставить без внимания проблему давления государства на бизнес – благо аналитического материала изрядно.
«10 апреля 2012 г. тогда еще президент Дмитрий Медведев обсудил с третьей рабочей группой “Открытого правительства” проблемы бизнеса, конкуренцию и предпринимательский климат в России. По итогам было подписано множество поручений, а к самому заседанию разнообразные ответственные лица подготовили больше десятка докладов, в том числе и доклад о безопасности ведения бизнеса в стране. Его планировалось обсудить сразу после рассмотрения вопросов, связанных с коррупцией.
Времена стояли для бизнеса вполне веганские, но многие уже начинали что-то понимать. Президент “Московской биржи ММВБ-РТС” Рубен Аганбегян в самом начале встречи заговорил об избыточном присутствии государства в экономике, о давлении на бизнес со стороны правоохранительных органов и судебной системы, о том, что каждый шестой предприниматель в стране подвергался уголовному преследованию и лишь 4% граждан России хотят начать свой бизнес, тогда как в развитых странах таких граждан 25%.
Господин Аганбегян отметил, что судебная система сформировала имидж предпринимателя-жулика, и назвал юрисдикционным проигрышем то, что за последние десять лет (с 2002 по 2012 г.) государство “выгнало” за рубеж более 1,25 млн человек и 37 крупных компаний.
Дмитрий Медведев тогда было засомневался в данных, но заметил, что если они верны, то это катастрофа, потому что при таких подходах предпринимательский климат завязан на деятельность уголовной системы. “Речь идет о цифрах, которые подрывают предпринимательский климат в стране”, – сказал он.
Когда дошло до обсуждения самого доклада о безопасности бизнеса, спецпредставитель президента Башкирии по инвестиционному сотрудничеству, вице-президент “Деловой России” Андрей Назаров сообщил, что, по результатам опроса журнала “Эксперт”, 17% предпринимателей уже приняли решение уехать из страны.
К слову, тот же опрос выявил более настораживавший факт: каждый второй предприниматель не исключает эмиграции в будущем.
В докладе Андрея Назарова имелись и другие примечательные тезисы. Он говорил о несоразмерности наказаний за экономические преступления фактическим их последствиям, о том, что за десять лет по экономическим статьям осуждено 3 млн человек, из которых 90% – предприниматели. По оценкам, приведенным в докладе, на конец 2011 г. в стране было зарегистрировано 7,5 млн субъектов предпринимательства, более 13 000 находились в местах лишения свободы по приговорам судов, а еще 120 000 приговорены к наказаниям, не связанным с лишением свободы, в результате чего государство потеряло 254 млрд руб. в виде недоплаченных налогов».
Изменились ли тренды? Не думаю. Уголовное правоприменение последних десяти лет стало главным двигателем реализации негативных предположений, высказанных тогда на заседании рабочей группы, да и не только на нем.
На кону – судьбы людей, и каждый сделает выбор: задуматься или забыть
Сюжетность и несюжетность – мимо этого я пройти не мог. Иногда медийность работает, а иногда нет. Какой-то случай дает сюжет и картинку – он и вызовет резонанс. А другой окажется несюжетным – и останется незамеченным.
«Дело Ивана Голунова очень показательно. И даже не грубо слепленным “вмонтированием” наркотиков. Интереснее то, что произошло после того, как министр МВД публично извинился перед Иваном и уголовное преследование в отношении журналиста было прекращено. Ожидаемых арестов и привлечения к уголовной ответственности сотрудников полиции не последовало, и крайне сомнительно, что это произойдет. Уголовное дело, вероятнее всего, ждут медленный дрейф и затопление, что выразится в приостановлении следствия в связи с неустановлением лица, подлежащего привлечению в качестве обвиняемого.
Система и здесь лишь слегка пробуксовала и двинулась по привычным рельсам дальше. Общественный интерес избирателен и недолговечен.
Параллельно делу Ивана Голунова идет другой, неприметный и не вызывающий резонанса, но крайне показательный процесс – в Пресненском суде города Москвы рассматривается уголовное дело Ильдара Ибрагимова, 27-летнего жителя Татарстана. Он топограф, ездил в командировки по Северу, работал над картами. Правда, уже больше года живет в Москве. У него подписка о невыезде. И вот почему.
В апреле прошлого года Ильдар приехал в Москву. Пятого апреля собирался вернуться домой, но на вокзале встретил двух исключительно приятных и очень общительных молодых людей, земляков. Слово за слово, выпили водки. Потом еще. Ильдар захмелел. Сильно. Ему предложили понюхать какого-то порошка, от которого вдруг стало легче. Контроль над ситуацией был утерян, и Ильдар согласился купить еще этого средства, заплатил парням 2000 руб. Его повезли на Арбат. Около одной из тумб парни показали ему закладку. Ильдар поднял – и тут же был схвачен полицейскими. Новые знакомые испарились. В свертке оказался амфетамин, чуть меньше 1,5 г.
Потом был адвокат по назначению, с которым ночью в алкогольно-амфетаминовом тумане Ильдар подписал искусственную, несуразную, но рабочую для полицейских и судов версию о том, что купил наркотик в Интернете, взял пакетик в Филевском парке, а потом спрятал у тумбы на Арбате, погулял и вернулся за ним. Смешно читается, но это грустная история. Грязная.
Бороться Ильдар начал, когда пришел в себя, несмотря на противодействие следователя и защитника. Еще неизвестно, кто больше давил, требуя придерживаться признательных показаний. Родственники нашли новосибирского адвоката – Анну Белоногову, но следователь к делу ее не допустил и направил дело в Пресненский суд.
И адвокат добилась чуда. Да, это сродни чуду по нашим временам. Уголовное дело вернули прокурору, потому как выяснилось, что те двое приятных незнакомцев находятся под административным надзором участкового Данилочкина – того самого, кто, это не совпадение, задержал Ильдара. Поднадзорные Данилочкина дали показания, что именно участковый отправил их на охоту на вокзал искать подвыпивших и привозить к нему на Арбат, где в условленном месте жертву дожидалась закладка с наркотиком. Задача провокаторов: человек должен пакетик взять в руки. Дальше они исчезают, и их как бы нет. Но в этом случае их нашли.
В отношении Данилочкина СКР возбудил уголовное дело, он сам в СИЗО».
Всплеска интереса к этому делу в СМИ нет, хотя адвокат Анна Белоногова добилась исключительного результата.
Люди ходят по тонкому льду. Кто-то проваливается, а остальные или не замечают, или сталкивают ногами вниз тех, кто пытается выбраться. У них, незамечающих, злорадствующих и уверенных, тот же лед под ногами и та же бездна. Но ведь ее лучше не видеть. Вопросы возникают, только когда под этот лед на глазах почтенной публики проваливаются «сюжетные». Это вековой опыт записок из мертвого дома: взял, прочел, забыл и прошел мимо очередного провалившегося и цепляющегося.
Рекомендации: «Что делать, если. »
В разделе «Рекомендации» даны ответы на вопросы, что делать, если вызвали в правоохранительные органы или задержали, как подписывать протоколы. Там же можно прочитать о досудебном соглашении о сотрудничестве, об обжаловании действий следователя и приговоров, об обращении в Европейский Суд по правам человека и т.д. В рекомендациях минимизированы теоретические рассуждения. Логика проста: прочел и вписал в жалобу или ходатайство – мало ли, где пригодится.