«Русскому юристу будет непонятно, но это законопослушная швейцарская компания»
Во вторник Президиум ВАС рассмотрел спор, попавший даже в повестку дня российско-швейцарской встречи на высшем уровне. Московские власти отдали в аренду фундаменты в парке Горького, а потом захотели получить в собственность здание, построенное на их основе и на деньги западного инвестора. Редкое дело вызывает такое количество вопросов к сторонам, а адвокату швейцарцев пришлось даже объяснить, зачем платить аренду, если объект у тебя в собственности.
Предыстория
В 1990 году Центральный парк культуры и отдыха им. Горького сдал в аренду на 30 лет советско-швейцарскому предприятию «Диаг интернешнл» расположенные на Пушкинской набережной помещения, возведенные на фундаментах утраченных построек XVII века — фабрики бумажных шпуль Тепфера. Затем с разрешения властей швейцарцы возвели на этих фундаментах новое трехэтажное здание (на фото) площадью 3 234 кв. м (это было названо «реконструкцией»), после чего в 1993 году был изменен договор аренды. Во-первых, в документе было указано новое здание, во-вторых, срок аренды продлили до 49 лет, в-третьих, права арендатора получило ЗАО «Галика-Россия», гарант арендных платежей (спустя 3 года она передала эти права швейцарской инжиниринговой компании Galika AG).
В 2008 году Департамент имущества Москвы захотел зарегистрировать право собственности города на новое здание, но ему отказали на том основании, что Galika подала такое же заявление. Столичные власти пытались оспорить этот отказ в суде, но московский арбитражный суд решил, что между департаментом и Galika есть спор о праве, и не стал рассматривать заявление. Затем последовал иск уже к Galika — о признании права собственности на спорное здание (дело А40-164683/2009). Но и в этот раз власти города претерпели неудачу: дело прошло все инстанции дважды, но каждый раз суды отказывали Москве, полагая, что городом был выбран неправильный способ защиты и надо было заявлять виндикационный иск. В процессе рассмотрения этого дела право собственности на здание было все же зарегистрировано за швейцарской фирмой.
Департамент обратился в Высший арбитражный суд, и «тройка» судей в составе Александры Медведевой, Елены Борисовой и Валентины Куликовой поддержала позицию города и решила передать дело в президиум. Коллегия сочла, что отказ в иске из-за неправильного выбора способа защиты неправомерен — с помощью виндикационного иска собственник вправе истребовать свое имущество только из незаконного владения. «Ни парк, ни истец не выражали намерения прекратить арендные отношения с [Galika] и возвратить спорное здание, — указала тройка, — обращение в арбитражный суд с иском о признании права собственности города Москвы на это здание обусловлено действиями [арендатора], направленными на регистрацию за собой права собственности на него». Саму же регистрацию права собственности на здание за Galika судьи ВАС расценили как «злоупотребление правом».
Слушания в ВАС
Дмитрий Струков, представлявший в минувший вторник на заседании Президиума ВАС Департамент имущества Москвы, попросил суд отменить все ранее принятые решения по делу и признать право собственности на спорный объект за Москвой. По его мнению, в период аренды ответчик лишь произвел «некоторые улучшения» здания, но оснований для права собственности у швейцарцев из этого не возникает.
Зампреда ВАС Владимира Слесарева заинтересовало, сохранился ли после реконструкции тот объект недвижимости, спор о котором идет между сторонами. «Сохранены фундаменты объекта, существовавшего в советское время и до 90-х годов», — был ответ Струкова.
— И вы требуете право собственности на фундаменты? — спросил Слесарев.
— Нет, — не совсем уверенно ответил Струков. — Объект был реконструирован. Нами было заявлено требование о регистрации на объект, который подвергся реконструкции.
Адвокат Константин Скловский, представлявший в суде интересы Galika, во время 2-минутного вступления «не по теме» поведал о международном значении рассматривавшегося дела. Он сказал, что его доверитель является «одним из крупнейших швейцарских инвесторов, действующих в России», который в настоящий момент ведет переговоры с Минобороны о «производстве высокоточных станков». Конфликт с московскими властями ее «обескуражил и вызвал недоумение», и этот вопрос «был включен в повестку переговоров» президентов Швейцарии и России на экономическом форуме в Давосе (не ясно, каком именно — прим.авт.).
Что касается сути дела, то Скловский назвал позицию московских властей «невообразимой и курьезной» и выразил надежду, что президиум ее не поддержит. «Фундамент не имеет пользовательской ценности и в аренду передаваться не может, разве что для теннисной площадки. Всем понятно, что здание — это новый объект, абсолютно новая вещь, созданная для себя», — сказал он и добавил, что понятие «реконструкция» в нормативных актах 1990-х годов означало, в том числе, и строительство нового здания.
По словам адвоката, воля его доверителя на то, чтобы построенный объект перешел в его собственность, была выражена еще в соглашении 1992 года с ЦПКИО. Парк, конечно, может считать себя «обиженным», добавил он, но у него «уже давно прошла исковая давность».
Коснулся адвокат и вопроса выплаты арендной платы ($47 000 ежемесячно) — очевидно, предугадав вопросы судей о том, зачем ее платить, если право собственности на здание уже зарегистрировано за Galika. «Русскому юристу будет не понятно, но это законопослушная швейцарская компания, — сказал Скловский. — Пока договор не расторгнут, они покорно будут платить».
— На ваш взгляд, строительство новой вещи – это объективная или субъективно-объективная категория? Если в новом здании около 25% старых кирпичей, то это — воссоздание старого здания. Но в вашем договоре есть два ограничения: о реконструкции и о пределах существующего фундамента, — спросил Слесарев.
— Если бы нам парк сказал «Стройте за ваш счет, мы потом рассчитываемся», — это было бы достаточно, чтобы объект не принадлежал «Галике», — ответил Скловский. — [Но] нам сказали «Стройте для себя, нам только не хочется разрушать фундамент памятника культуры». Так что с объективной точки зрения речь идет о новом здании.
— С точки зрения вещных отношений, когда арендатор с разрешения арендодателя реконструирует взятую им в аренду вещь, то это является вещью для него или вещью арендодателя? — поинтересовалась судья Юлия Горячева.
— Но фундамент в принципе не может быть взят в аренду, он не имеет никакой пользовательской ценности, а по нашему закону арендатор должен пользоваться взятой в аренду вещью, – ответил Скловский.
— Тогда как вы можете определить характер договора в редакции, например, 1996 года, где уже в аренду сдается реконструированное помещение, — поинтересовалась у Скловского судья Александра Медведева, а ответ Скловского оказался таким:
— Это вынужденные уступки «Галики», чтобы сохранять какие-то отношения.
Вопрос о том, что же было сдано в аренду и что представляет из себя объект Galika несколько раз возникал в ходе заседания, а наиболее придирчивому допросу подверглась Ольга Пехтиева из Департамента культурного наследия Москвы.
— Если там были только фундаменты, на которых был возведен дом… Считается ли, что это новый объект или все-таки старый? — спросил ее глава ВАС Антон Иванов:
— Объект, созданный в результате реконструкции, — отвечала Пехтиева.
— Реконструкции чего? – уточнил Иванов.
— Реконструкции… — Пехтиева неуверенно замолчала.
— Фундаментов, — ответил за нее председатель суда. — Но при реконструкции фундамента фундамент и получится. А как же в результате реконструкции фундамента может получиться дом? Объясните?
— Предметом аренды в соответствии с договором является павильон [по-видимому, имеется в виду снесенное здание — прим. ред.], который в результате реконструкции принял такие объемы, — ответила Пехтиева.
— Так что передавалось в аренду по договору: павильон и нежилые помещения или фундамент? — вопросы задавать теперь принялась Александра Маковская. Пехтиева развела руками и не ответила.
А вот Екатерина Нефедова из Управления Федеральной службы государственной регистрации кадастра и картографии по Москве нашла в материалах дела, что по договору в аренду передавались именно фундаменты утраченных построек времен XVII века, а потому право собственности на предыдущие объекты в связи со строительством новых было прекращено. Говорить же о том, что «переработанный» фундамент вдруг превратился в новое здание, невозможно. «Мы полагаем, что это вновь созданный объект недвижимости, право на которое было зарегистрировано», — сказала она.
Решение и его блиц-оценка
Президиум ВАС все судебные акты по делу оставил в силе, а заявление Департамента имущества Москвы – без удовлетворения. До появления мотивировочной части постановления о выводах судей рассуждать сложно, но эксперты уже делают первые выводы. Например, старший юрист «Качкин и Партнеры» Евгений Ширстов отталкивается от того, что почти все время заседания Президиума ВАС РФ было посвящено реконструкции здания и ответу на вопрос о том, можно ли считать реконструкцию арендуемого объекта созданием новой вещи для себя. «С учетом того, что судебные акты судов нижестоящих инстанций были оставлены без изменения, данный вопрос разрешился положительно, что в целом соответствует сложившейся судебной практике», — делает он вывод.
«Что касается способа защиты, то, по-видимому, были подтверждены выводы нижестоящих судов о невозможности признания права собственности и необходимости виндикации в ситуации, когда объект не находится во владении истца», — предположил Ширстов.
«Галика». Реликт затонувшей эпохи в Нескучном саду
Это дело остается уже несколько лет (с января 2013 г.) одним из самых знаменитых дел, рассмотренных Президиумом бывшего ВАС РФ. Мой коллега В. Буробин говорил, что запись дела он показывает молодым юристам «Юстины», чтобы они учились выступать в суде. Печальная истина, впрочем, в том, что для блестящего выступления нужен блестящий суд.
Уникальность дела, кроме того, дала возможность делать смелые выводы потому, что не было опасности прецедента ввиду древности и нетипичности для нынешнего времени спора.
История уходила в 1990 г. Швейцарская фирма «Галика» (точнее, ее предшественник – советско-швейцарское предприятие) заключила договор с Центральным парком культуры и отдыха имени Горького в Москве по поводу объекта, названного павильоном. Договор назывался арендным, но в содержании договора говорилось о строительстве на месте павильона и на его фундаменте нового строения для «Галики». Строительство, впрочем, именовалось капитальным ремонтом. ЦПКиО давал согласие на капитальный ремонт здания при условии финансирования работ за счет советско-швейцарского предприятия.
Строительство завершилось к 1992 г. В дополнительном соглашении от 21 января 1992 г. говорилось о порядке получения и реализации согласия ЦПКиО на капитальный ремонт. Из этого соглашения ясно следовало, что спорный объект в качестве результата работ, проведенных «арендатором», рассматривался сторонами как его собственность.
В последующие годы стороны жили более или менее мирно. «Галика» периодически пыталась безуспешно оформить право собственности на объект. Потом отношения стали усложняться. В 2007 г. город предъявил иск о самовольном строительстве. Суд в иске отказал, не найдя в действиях «Галики» признаков самовольного строительства.
После этого, исходя из того правила, что если объект есть, то он кому-то должен принадлежать, знающего исключение только для самовольного строения, «Галика» смогла зарегистрировать право собственности на здание за собой. Это не могло не вызвать спора, который развернулся с 2011 г. Город (департамент имущества) заявил иск о признании права собственности на здание.
Понятно, что всегда гораздо удобнее защищаться против титульного иска, чем самому заявлять такие требования, – особенно и прежде всего если ответчик еще и имеет владение. Древнее правило beati sunt possidentes, которое я постоянно вспоминаю, сохраняет свою силу и для нашего правопорядка, хотя, конечно, оно не столь очевидно, как это было свойственно праву классическому или пандектному. Впрочем, если в нашем правопорядке и есть бесспорная истина, то она состоит в том, что в любом споре с государством частное лицо заведомо слабее. В значительной мере это, конечно, отечественный феномен (и даже не социалистический). Но и в Европе, уже на другом витке развития, до которого мы можем и не добраться, есть тенденция осуждения частной собственности со стороны левой идеологии. В феврале 2016 г. в дискуссии с уважаемым проф. У. Маттеи я это назвал представлениями о «первородной греховности частной собственности». В этой парадигме У. Маттеи говорил о невинных (innocent) арендаторах (хотя термин имел более юридический, чем идеологический, смысл).
Преимущества владельца, в частности, состоят в том, что он может критиковать основания иска, не приводя собственных доказательств, поскольку отказ в иске сам по себе оставляет его владельцем и даже усиливает это владение, поскольку суд некоторым образом «проверил» его. Кроме того, ответчик может прибегнуть к возражению о пропуске срока исковой давности. В нашем деле позиция ответчика была особенно сильна потому, что он зарегистрировал свое право собственности. Когда город пытался оспорить запись, суд отказал, сославшись вполне обоснованно на то, что имеется спор о праве. Понятно, что истец периодически заявлял о сомнительном с точки зрения коррупционности поведении регистратора.
Эти заявления довольно часто встречаются в судах. Мне известно одно дело, в котором истец – администрация одного из подмосковных городов, заявив иск о сносе солидного производственного здания, каждый раз в день суда присылал телеграмму о том, что состав суда получил взятку. Состав суда срочно заменялся, иск удовлетворялся. И так во всех инстанциях. Довольно часто за такой тактикой стоит не борьба за соблюдение закона, а борьба за компетенцию, за право решать вопросы. Но и независимо от мотивов не слишком сильным представляется то государство, которое функционирует в условиях разделяемой им презумпции продажности.
Президиум ВАС РФ также часто слышал подобные заявления, но мог относиться к ним спокойно. Независимо от их убедительности Суд умел разобраться в юридической сути спора.
Основанием возникновения права собственности в данном случае могло быть только первоначальное, т. е. строительство здания.
Сейчас это основание предусмотрено п. 1 ст. 218 ГК РФ. В советском законодательстве такой нормы не было. Но уже в п. 1 ст. 7 Закона от 24 декабря 1990 г. № 443-I «О собственности в РСФСР» (один из первых рыночных законов горбачевской эпохи) говорилось, что гражданин или другое лицо, если иное не предусмотрено законом или договором, приобретают право собственности на вещи, созданные или существенно переработанные им. Общая позиция, стало быть, имела основание. Хотя истец и не углублялся до таких фундаментальных истин, но, во-первых, нужно было понять для себя всю теорию вопроса, а во-вторых, Президиум ВАС РФ – такой суд, в котором самая глубокая теория могла вдруг выйти на передний план, и нужно было быть готовым к этому.
Впрочем, согласно более ранней советской традиции не искать решения в общих нормах ГК стороны спорили о том, имелись ли в виду реконструкция (как подчеркивал истец), или капитальный ремонт, или же строительство и что означали эти термины в подзаконном советском законодательстве. Буквально в соглашениях говорилось о капитальном переоборудовании, капитальных строительных работах, а не о реконструкции. Но и термин «реконструкция» в момент заключения соглашения понимался как один из способов строительства новых зданий и сооружений (Совместное письмо Госплана СССР № НБ-36-Д, Госстроя СССР № 23-Д, Стройбанка СССР № 144, ЦСУ СССР № 6-14 от 8 мая 1984 г. «Об определении понятий нового строительства, расширения, реконструкции и технического перевооружения действующих предприятий», Ведомственные строительные нормы ВСН 58–88 (р) (утв. приказом Госкомархитектуры при Госстрое СССР от 23 ноября 1988 г. № 312)).
Однако, как мне кажется, это мало что значило, поскольку можно было легко убедиться, что город воспринимал то, что построено, как построенное в соответствии с тем, что об этом говорилось в договоре. Соответственно, суд должен был дать квалификацию построенного исходя из фактического результата, а не соглашения, предваряющего строительство (капитальный ремонт, реконструкцию).
Оставался вопрос, построено ли это законно.
На мой взгляд, взаимоотношения сторон некоторым образом могли бы быть описаны нормой ст. 271 и 272 ГК РФ как разрешение собственника участка построиться другому лицу на его участке. Норма, как я ее понимаю, переходного типа. Однако такую идею я все же отбросил. Во-первых, в течение всего спора ответчик ничего об этом не говорил. И хотя Президиум ВАС РФ умел на слух понять и принять новую идею, элемент непредсказуемости все равно оставался. Во-вторых, с формальной точки зрения норма ст. 271 и 272 была спорной, так как появилась через три года после окончания строительства. В конце концов нормы Градостроительного кодекса для целей застройки ее попросту вытеснили, и того применения, которое я имею в виду, она так и не получила.
Но здесь оставался простой и сильный довод: есть решение суда, что строение не является самовольным, значит, ссылки на незаконность строительства исключены. Но это означает и другое: здание должно кому-то принадлежать.
Позиция истца в этой ситуации была предсказуемой: имела место реконструкция, т. е. изменение арендованной вещи при сохранении ее идентичности, а потому арендатор не мог стать собственником, и соответственно, собственником остался арендодатель. В таком обосновании иска на первый план вышли строительные вопросы: были ли это реконструкция, капитальный ремонт, перестройка, новое строительство и т. п. Стороны состязались прежде всего в этом споре.
У ответчика, кроме того, было сильное возражение о пропуске срока исковой давности.
Суд отказал в иске как по пропуску срока, так и потому, что было построено новое здание. От старого остался лишь фундамент, который был теперь фундаментом нового здания.
В Определении, которым дело было направлено в Президиум, исковая давность вообще не упоминалась. Но говорилось, что ответчик своими действиями по регистрации права собственности нарушил право истца, имелась отсылка к ст. 304 ГК РФ. Тем самым была обозначена идея негаторного иска, которым истец защищается против юридических действий ответчика. Эта позиция никогда не казалась мне верной. Я всегда считал, что негаторным иском истец защищается против фактических, а не юридических действий ответчика.
Важный для негаторного иска момент – выявление вопроса, нарушил ли ответчик право собственности истца без нарушения владения. Нужно было полагать, что для авторов Определения владение имело договорное основание (аренду), в то время как нарушение (регистрация на свое имя) вышло за рамки договорных отношений и требовало уже вещной защиты. Время от времени такая конструкция использовалась для обоснования возможности вещной защиты арендодателя против арендатора.
Понятно, что тема негаторной защиты давала суду возможность отбросить исковую давность.
После этого в Определении уже прямо и без оглядок была сформулирована позиция, указывающая, в чем не прав был суд. Говорилось, что арендатор ни при каких условиях не может приобрести право собственности на арендованное имущество. Тем самым отбрасывался и вопрос о том, что на самом деле было построено.
Ответчик впал в панику, ведь против доводов Определения возразить было нечего. Все, что можно было сказать, было сказано в судебных актах и теперь опрокинуто в Определении ВАС РФ.
На стадии подготовки дела к рассмотрению Президиумом меня и пригласили.
Никто не любит вступать в дело, которое загублено другими юристами, чтобы спасти его. Но здесь не было оснований считать, что дело велось неправильно, что упущены юридические возможности. Однако против новых доводов не годились старые.
Тем не менее то, что ситуация привела ответчика на край пропасти, было вполне очевидно.
Почитав материалы дела, я почувствовал, что свет забрезжил. Я писал в своей самой большой книге, что решение задачи появляется молниеносно. Его потом можно проверять логикой и демонстрировать этапы рассуждений. Но рождается оно в подсознании сразу целиком, и показать его постепенное вызревание невозможно. Тем не менее попробую обозначить некоторые точки, на которых пришлось потом остановиться.
Вероятно, важным было припоминание практики 25-летней давности, когда сначала в гражданское право пришла аренда. Это была (кто-то может помнить) компромиссная идея экономистов абалкинского круга: не отдавая государственной собственности, вовлечь имущество в оборот через аренду. Были приняты законы об аренде, и по всей стране покатилась арендная волна. Несколько лет аренда была основным договором в нашем гражданском обороте. Постепенно он стал рутиной, общим местом. И наконец, стал применяться даже там, где аренды на самом деле и не было.
Именно так было и здесь. Договор заключался уже на излете арендного этапа в экономике. Но других моделей тогда еще не было. Идея свободы договора, да еще и для сделки с участием государственной организации, была исключена. Тем не менее это не был арендный договор. В соответствии со ст. 7 Основ законодательства СССР об аренде, ст. 291 ГК РСФСР арендатор (наниматель) возвращает полученное для использования имущество по прекращении срока аренды (имущественного найма). В данном случае объект, обозначенный как «павильон», не передавался во владение и пользование с условием возврата в том или ином виде. В ходе строительства с ведома обеих сторон павильон был снесен – остался только его фундамент. Стороны договорились о создании на месте павильона нового объекта, и именно в этом состояла суть соглашения. Следовательно, в этой части помимо договора аренды между сторонами было заключено иное соглашение – не о передаче имущества во владение и пользование, а о создании новой вещи. Такое соглашение не является арендным договором, а имеет иную природу.
В качестве компромисса можно было сказать, что договор смешанный, «с элементами аренды».
Итак, ключевой позицией моей защиты стал тезис, что договор, природа которого до сих пор не вызывала разногласий сторон, не является договором аренды.
После этого по-новому должен обсуждаться другой вопрос: о чем стороны договорились применительно к новому объекту, если он новый, и применительно к старому, если он старый?
Начать нужно со второго. Договор аренды не может быть договором ни о реконструкции, ни об изменении вещи. Создание новой вещи он точно не может охватывать, так как аренда существует, лишь пока остается старая вещь. Значит, в той части, которая затрагивает снос павильона и строительство на его месте нового здания, арендных отношений, т. е. отношений по поводу пользования полученной вещью в соответствии с тем ее назначением, которое она имела в момент передачи, не было. Но смутную идею, что аренда в какой-то неопределенной части все же была, нужно было сохранить для того, чтобы снять тему притворной сделки и дать юридическое основание продолжавшемуся уже более 20 лет аккуратному внесению ответчиком арендной платы на счет истца.
Договор в неарендной части в таком случае становился договором о разрешении строиться на участке, принадлежавшем городу, и юридический эффект этого договора – получение участка под строительство по воле собственника, что исключает квалификацию строительства как самовольного (при соблюдении публичных норм градостроительного законодательства). Получив участок для целей собственного строительства, ответчик затем строил для себя. Такие действия в договорном опосредовании не нуждаются, а право собственности на построенное вытекает прямо из закона.
То, что строение – новая вещь, доказать было, конечно, нетрудно. Например, есть простейший тест: если вещь старая, то она не может называться другим словом. Никто не назовет строение павильоном. Всем понятно, что его нет. Но и здание в несколько этажей никак нельзя назвать фундаментом. Другое дело, что это доказывание оставалось последним рубежом для истца, и он всю свою энергию сосредоточил здесь. Соответственно, появилось и словосочетание – «реконструированный фундамент».
В своем выступлении я изложил все сжато, быстро, но так, чтобы было понятно и вытекало одно из другого. Даваемые Президиумом ВАС РФ 10 минут – достаточное время для изложения проблемы любой сложности. Понятно, что условием этого должен быть соответствующий уровень слушателей. Хотя я никогда не репетировал речи – может быть, из-за недостатка усердия, а может быть, зная, что заученный текст воспринимается хуже импровизации, – я все же мысленно примерял изложение к таймингу. Нередко решение задачи по отсеиванию второстепенного приобретало спортивный характер и составляло увлекательную часть выступления. Не помню, когда я не укладывался в регламент. Несколько раз заканчивал, имея в запасе две минуты. В этот раз заключительные слова прозвучали вместе с гонгом, что придало речи некоторый театральный эффект.
Допрос на Президиуме ВАС РФ можно отдаленно сравнить с английским cross-examination – с той поправкой, что ведут его судьи. Особенно острым он становится, когда выступление против определения о передаче дела в Президиум выглядит непустым.
Здесь у меня были два основных противника. Оба были и замечательными судьями, и хорошими людьми. Поэтому, не говоря уже о подобающей адвокату уважительности к судье, у меня не было и личных оснований обострять тон полемики. Но он обострялся сам собой.
Не раз и не два на убийственный вопрос, как это я считаю возможным допустить возникновение права собственности на арендованное имущество у арендатора, мне пришлось повторять ключевой тезис: это не аренда. Против этого сразу же возник столь же убийственный вопрос: если это не аренда, за что «Галика» платила и продолжает платить арендную плату?
Мой ответ был таков: русскому юристу трудно в это поверить, но швейцарская фирма не может не исполнять договор, каким бы нелепым он ни был, пока он формально не прекращен.
С точки зрения риторики – неплохо.
В юридическом плане приобретенное право собственности можно прекратить либо отказом от него, либо отчуждением. Больше никак, поскольку речь идет о поведении собственника. Иными словами, если одно лицо регистрирует за собой право собственности на имущество, но продолжает быть арендатором этого имущества, то сохранение аренды ни в каком смысле не может считаться отказом от возникшего права собственности.
В конечном счете никаких серьезных аргументов в пользу того, что договор не арендный, я не услыхал. На мой взгляд, их и не могло быть.
Разгоревшаяся дискуссия уже перетекла в обсуждение того, что это за строение. Версия истца (он выступал первым) – реконструированный фундамент – явно не находила сторонников среди судей.
Вдруг я услышал реплику, что это не офисное здание, как утверждает «Галика», а люкс-отель для сотрудников. Я промолчал (позже представители «Галики» это категорически отрицали в частной беседе), но подумал, какими странными мотивами часто двигаются теоретические дискуссии.
Определение было отклонено, решение об удовлетворении иска оставлено в силе.
Позже мне передали высказывание судьи-докладчика: пусть Скловский больше не показывается мне на глаза. Помню, что я тогда нисколько не расстроился, полагая, что такой хороший юрист и человек не может долго держать обиду. Но, к сожалению, так и случилось: вскоре того места, где я мог бы показаться ей на глаза, больше не стало.
Представительство Швейцарской Фирмы Галика АГ
Представительство Швейцарской Фирмы Галика АГ зарегистрирована по адресу 119334, г. Москва, вн.тер.г. муниципальный округ Якиманка, Пушкинская наб., д. 8А. Руководитель организации ПРЕДСТАВИТЕЛЬСТВО ШВЕЙЦАРСКОЙ ФИРМЫ ГАЛИКА АГ Кокорев Алексей Александрович. Основным видом деятельности компании является Исследование конъюнктуры рынка. Также Представительство Швейцарской Фирмы Галика АГ работает еще по 2 направлениям.
Компания Представительство Швейцарской Фирмы Галика АГ принимала участие в 1 тендере из них выиграла 1. Основным заказчиком является Звезда-Редуктор, АО.
ПРЕДСТАВИТЕЛЬСТВО ШВЕЙЦАРСКОЙ ФИРМЫ ГАЛИКА АГ присвоен ИНН 9909001470 , КПП 773851001 , ОКПО 45122002
«Галика»: 25 лет на российском рынке
Одна из крупнейших и первых инновационных компаний в России отметила свой 25-летний юбилей. Швейцарская «Галика» давно стала незаменимым поставщиком техники и технологий в авиационную, автомобильную, оборонную, космическую и другие отрасли российской промышленности. Какие же принципы лежат в основе деятельности этой компании?
Компанией «Галика» еще в эпоху «холодной войны» был заложен прогрессивный принцип: технологии должны иметь свободное распространение. В середине 1980-х годов швейцарские инвестиции в советские технологии позволили основать компанию AGIE. Специалисты компании AGIE на основе явления электроэрозии создали принципиально новые станки — электроэрозионные, и наладили их выпуск. С самого начала производства электроэрозионные станки пользовались высоким спросом. Не в последнюю очередь были они востребованы и в Советском Союзе. Президент фирмы «Галика» Лино Дерунгс занимался продажей станков AGIE в СССР.
Возможно, «Галика» не существовала бы сегодня, если бы в конце 1980-х годов одна японская фирма не подала иск против компании AGIE. Сутью претензии было нарушение негласного соглашения между производителями станков из капиталистического блока. Это соглашение запрещало производителям поставлять свою продукцию на советский рынок. Швейцарское правительство поддержало компанию AGIE в ходе судебного разбирательства в Вашингтоне, США. В итоге удалось отстоять право на поставку станков в СССР. По словам Лино Дерунгса, президент США Джордж Буш старший лично подписал решение о необоснованности исков. С этого момента началась история компании «Галика», и был заложен важнейший принцип: технологии должны поставляться во все страны мира. И для СССР «Галика» всегда резервировала нужное количество оборудования, несмотря на то, что его предложение было ограничено.
В первые годы существования компания занималась в основном продажей станков. В 1990-е годы ей пришлось пережить нелегкие времена вместе с Россией. «Практически вся индустрия была разрушена, каждый год мы получали новое правительство, — говорит Лино Дерунгс об этом сложном периоде. — Но мы очень рады, что с нашим коллективом мы смогли пережить трудные времена».
Сегодня компания празднует 25-летний юбилей — четверть века работы на российском рынке.
В торжественной речи, посвященной этому событию, Президент компании «Галика» Лино Дерунгс отметил, что с момента сотрудничества с Ракетно-Космической Корпорацией «Энергия» компания стала продавать станки вместе с технологиями и разрабатывать новые уникальные технологии применительно к нуждам клиентов.
По мнению первого Вице-Президента, генерального директора ЗАО «Завод экспериментального машиностроения» А. Стрекалова, начало успешному и долгосрочному сотрудничеству было положено благодаря усилиям профессионального коллектива «Галики» и лично Президента компании Лино Дерунгса.
Глава экономического отдела Посольства Швейцарии в России Жак Деррон, также присутствовавший на торжественном мероприятии, отметил, что основу швейцарской экономики составляют в основном малые и средние компании, которые уделяют много внимания инновациям, благодаря чему могут разрабатывать высокотехнологичные продукты.
За прошедшие годы фирма «Галика» участвовала в разработке и строительстве Международной Космической Станции (МКС), в частности, изготавливала стыковочные элементы совместно с РКК «Энергия». На сегодняшний день в портфеле компании числится более 200 инновационных технологий, внедренных на предприятиях авиационной, автомобильной, оборонной, космической и других отраслей промышленности.
В общей сложности «Галика» поставила на российский рынок около 4 тысяч станков, подготовила более 8 тысяч специалистов. Сегодня компания сотрудничает с такими крупными корпорациями, как НПО «Сатурн», Тульский Оружейный завод, ОАО «Камов», АО «Камаз», ОАО «Сааз», «Ижмаш», ОАО «Росвертол», ОАО «Кузнецов» и многими другими.
«Наши технологи на сегодняшний день решают такие проблемы, которые производители в принципе не в состоянии решить самостоятельно», — говорит Глава Представительства компании «Галика» в России Андрей Горбенко. Компания имеет четыре технологических центра: в Москве, в городе Электросталь Московской области, в Самаре и Нижнем Новгороде. Причем технологический центр «ЭЛДОМ» в Электростали — великолепный пример применения инновационных технологий для решения самых разнообразных технических задач.
«Галика» активно сотрудничает с ведущими техническими вузами страны. Среди них: МГТУ им. Баумана, СТАНКИН, Московский Индустриальный Институт, Самарский Государственный Авиационный университет и Южно-Российский Государственный Технический университет. Андрей Горбенко признается, что искренне верит в успех проекта модернизации российской промышленности.
На торжественном мероприятии, посвященном 25-летнему юбилею компании «Галика», звучали теплые слова поздравления от ее постоянных партнеров. Среди выступавших были А.Л.Чекмарев, начальник Валютно-финансового департамента ОАО «Рособоронэкспорт», Б.И.Комичев, директор по развитию ОАО «Ярославский завод дизельной аппаратуры», В.Г.Казакевич, генеральный директор ООО «Оерликон Бальцерс Рус», Серж Банс, директор региональных продаж «Ажи Шармий Селс» (Швейцария), Бернд Ротенбергер, управляющий директор ДВС-Групп (Германия), Бит Треш, директор по продажам «Детвилер Индастриз» (Швейцария).
Все выступавшие единодушно отмечали важный вклад «Галики» в инновационное развитие российской промышленности и ее модернизацию. Несомненно, это один из достойных подражания примеров взаимовыгодного международного сотрудничества в области развития техники и технологий.