Что такое проверка на экстремизм

СЕРВИС ПРОВЕРКИ МАТЕРИАЛА ИЛИ ИНТЕРНЕТ-САЙТА
на присутствие
в Федеральном списке экстремистских материалов

Информационные материалы признаются экстремистскими федеральным судом по месту их обнаружения, распространения или нахождения организации, осуществившей производство таких материалов, на основании представления прокурора или при производстве по соответствующему делу об административном правонарушении, гражданскому или уголовному делу.

Следует знать, что законодательством Российской Федерации установлена ответственность за массовое распространение экстремистских материалов, включенных в опубликованный федеральный список экстремистских материалов, а равно их производство либо хранение в целях массового распространения. Поэтому владельцам сайтов следует быть внимательными и периодически проверять материалы и гиперссылки, размещенные на своих сайтах.

Как проверить, признаны ли материалы экстремистскими?

Проверить, признан тот или иной материал экстремистским, можно на официальном сайте Министерства юстиции Российской Федерации. А можно воспользоваться расположенной выше формой. Поиск производится по той же самой базе Минюста, на который статьей 13 Федерального закона от 25.07.2002 № 114-ФЗ «О противодействии экстремистской деятельности», пунктом 7 Положения о Министерстве юстиции Российской Федерации, утвержденного Указом Президента Российской Федерации от 13.10.2004 № 1313, возложены функции по ведению, опубликованию и размещению в сети Интернет федерального списка экстремистских материалов. Результаты поиска будут отображены в новом окне. Если запрашиваемый материал не будет обнаружен, значит он не признан в установленном законом порядке экстремистским. Если же запрашиваемый материал будет обнаружен, то будет указано его точное наименование, автор и адрес (при наличии), уникальный номер, под которым он включен в федеральный список экстремистских материалов, а так же реквизиты решения суда о признании такого материала экстремистским.

Рекомендованные действия при выявлении в Интернете материалов экстремистского толка

При выявлении в сети Интернет информации, обладающей признаками экстремистских материалов, необходимо проинформировать об этом прокуратуру, с приложением скриншота страницы сайта (если экстремистским является текстовый документ), либо диска с видеоматериалом (если экстремистским является видеоролик) и указанием адреса сайта, по которому можно определить местонахождение ресурса в сети Интернет. Надзорным органом будет дана оценка поступившей информации, при необходимости – материал направлен для проведения психолого-лингвистического исследования, после чего – при наличии основании в суд направлено заявление о признании материала экстремистским и запрещенным к распространению на территории Российской Федерации.

Тактические особенности деятельности следователя при проверке сообщения о преступлении экстремистской направленности Текст научной статьи по специальности «Право»

Авторами статьи на основе проведенного анализа выявлено, что при проверке сообщений об экстремизме несвоевременно оценивается имеющаяся первоначальная информация, не проводятся процессуальные действия по преодолению и восполнению ее дефицита, неоправданно затягиваются сроки проверки, что, в свою очередь, приводит к утрате доказательств, несвоевременному назначению необходимых экспертиз . Возникающие проблемы во многом обусловлены недостаточным уровнем взаимодействия следователя и субъектов оперативно-розыскной деятельности, недостатками в планировании проверки, выдвижении версий и некоторыми другими тактическими ошибками. В статье предпринята попытка сформулировать определенные тактические решения следователя при проверке сообщения о преступлении , включающие некоторые аспекты сбора доказательственной базы и назначения экспертиз , дана оценка складывающихся следственных ситуаций по делам экстремистской направленности.

Похожие темы научных работ по праву , автор научной работы — Смахтин Е.В., Смагин С.В.

Basing on the results of the conducted analysis, the authors of the article revealed that when checking the extremist crime reports, the available initial information is not evaluated in due time, no procedural actions are taken to overcome and to cover its deficit, the verification periods are unjustifiably prolonged. That, in its turn, leads to the loss of evidence, untimely appointment of the necessary examinations. The problems that arise are largely due to the insufficient level of interaction between the investigator and the subjects of the crime detection activities, shortcomings in the planning of the verification, the promotion of versions and some other tactical mistakes. The attempt to formulate certain tactical decisions of the investigator when verifying the crime report, including some aspects of collecting evidence and appointing the examinations, is made in the article. The assessment of the existing investigative situations in cases of extremist crimes is given.

Текст научной работы на тему «Тактические особенности деятельности следователя при проверке сообщения о преступлении экстремистской направленности»

СМАХТИН Е.В., доктор юридических наук, доцент, smaxt@yandex.ru Кафедра уголовного права и процесса; Тюменский государственный университет, 625000, г. Тюмень, ул. Ленина, 38

Doctor of Legal Sciences,

associate professor, smaxt@yandex.ru

Chair of criminal law and criminal procedure;

Tyumen State University,

Lenina St. 38, Tyumen, 625000,

СМАГИН С.В., soloq3k@gmail.com кафедра уголовного права и процесса; Тюменский государственный университет, 625000, г. Тюмень, ул. ленина, 38

SMAGIN S.V., soloq3k@gmail.com

Chair of criminal law and criminal procedure; Tyumen State University, Lenina St. 38, Tyumen, 625000, Russian Federation

ТАКТИЧЕСКИЕ ОСОБЕННОСТИ ДЕЯТЕЛЬНОСТИ СЛЕДОВАТЕЛЯ ПРИ ПРОВЕРКЕ СООБЩЕНИЯ О ПРЕСТУПЛЕНИИ ЭКСТРЕМИСТСКОЙ НАПРАВЛЕННОСТИ

Аннотация. Авторами статьи на основе проведенного анализа выявлено, что при проверке сообщений об экстремизме несвоевременно оценивается имеющаяся первоначальная информация, не проводятся процессуальные действия по преодолению и восполнению ее дефицита, неоправданно затягиваются сроки проверки, что, в свою очередь, приводит к утрате доказательств, несвоевременному назначению необходимых экспертиз. Возникающие проблемы во многом обусловлены недостаточным уровнем взаимодействия следователя и субъектов оперативно-розыскной деятельности, недостатками в планировании проверки, выдвижении версий и некоторыми другими тактическими ошибками. В статье предпринята попытка сформулировать определенные тактические решения следователя при проверке сообщения о преступлении, включающие некоторые аспекты сбора доказательственной базы и назначения экспертиз, дана оценка складывающихся следственных ситуаций по делам экстремистской направленности.

Ключевые слова: экстремизм; преступление; расследование; проверка сообщения о преступлении; тактика производства следственных действий; экспертиза.

TACTICAL FEATURES OF THE INVESTIGATOR'S ACTIVITY WHEN CHECKING THE ExTREMIST CRIME REPORT

Annotation. Basing on the results of the conducted analysis, the authors of the article revealed that when checking the extremist crime reports, the available initial information is not evaluated in due time, no procedural actions are taken to overcome and to cover its deficit, the verification periods are unjustifiably prolonged. That, in its turn, leads to the loss of evidence, untimely appointment of the necessary examinations. The problems that arise are largely due to the insufficient level of interaction between the investigator and the subjects of the crime detection activities, shortcomings in the planning of the verification, the promotion of versions and some other tactical mistakes. The attempt to formulate certain tactical decisions of the investigator when verifying the crime report, including some aspects of collecting evidence and appointing the examinations, is made in the article. The assessment of the existing investigative situations in cases of extremist crimes is given.

Keywords: extremism; crime; investigation; verification of a crime report; tactics of investigative actions; expertise.

Слово «экстремизм» (от латинского ех^ети — крайний) означает приверженность к крайним мерам, взглядам [1, с. 211]. Природа такого явления, как экстремизм, разрушительна. В сознании населения нашей планеты, живущего в условиях социальных, политических и экономических перемен, войн, катастроф и эпидемий,

происходит сбой поведенческой программы, сбой психологического механизма, который выражается в неприязни, страхе, агрессии. Такая агрессия способна проявляться как в отношении традиций, культуры, правовых норм и политических решений в рамках целой страны, так и в отношении индивида. В науках социального

цикла, в частности в социологии и психологии, такое явление получило название ксенофобии. Слово «ксенофобия» (от греческого хепоБ — чужой и рЬоЬоБ — страх) означает страх, ненависть, неприязнь, нетерпимость к кому-то или чему-то чужому [2]. Ксенофобия находит свое отражение в преступлениях экстремистской направленности, изучаемых в рамках наук уголовно-правового цикла. Как отмечает Э.А. Паин, «экстремизм всегда содержит в себе зерно ксенофобии, но относится к явлениям социально более узким в отличие от преимущественно стихийной ксенофобии» [3, с. 113-124].

Вместе с тем экстремизм направлен не только на отрицание «чего-то чужого», но и на установление своего — «единственно верного». Экстремизм не имеет границ и носит международный характер. Правовой нигилизм, антиполитические и антисоциальные взгляды ряда жителей нашей страны делают эту часть общества уязвимой для навязывания утопических, радикальных, противоправных идей, пропагандируемых представителями экстремистских организаций и сообществ. На фоне этого возникают опасные для общества волнения, которые находят свое отражение в преступлениях, совершаемых на почве расовой, политической, идеологической ненависти и нетерпимости. Особое значение и яркую выраженность преступления экстремистской направленности получили в настоящее время, в том числе благодаря Интернету и сотовой связи. Доступность современных информационно-телекоммуникационных технологий и возможность массового распространения экстремистских идей предопределили принятие ряда нормативных правовых актов, регулирующих деятельность правоохранительных органов по раскрытию и расследованию преступлений данной направленности.

В России создан федеральный реестр экстремистских материалов, запрещенных на территории Российской Федерации. Широкое распространение получили такие меры профилактического характера, как издание методических рекомендаций и иных материалов, в которых для населения определены правила поведения при обнаружении, в том числе в сети Интернет, информации экстремистской направленности

либо людей, ее распространяющих. Вместе с тем экстремистские сообщества, пропагандирующие насилие, антисоциальный и антиполитический образ жизни, продолжают противоправную деятельность.

Согласно имеющимся данным, в период с 2010 по 2016 г. количество зарегистрированных преступлений экстремистской направленности изменялось следующим образом: 2010 г. — 656; 2011 г.

— 622 (-5,2 %); 2012 г. — 696 (+11,9 %),

2013 г. — 896 (+28,7 %); 2014 г. — 1034 (+15,4 %); 2015 г. — 1329 (+28,5 %), 2016 г.

— 1450 (+9,1 %)*. По состоянию на август 2017 г. на территории Российской Федерации зарегистрировано 1071 преступление экстремистской направленности, что на 3,7 % больше, чем за аналогичный период 2016 г. Статистические показатели предварительного расследования преступлений экстремистской направленности за рассматриваемый период таковы: 2010 г. — 632, 2011 г. — 503, 2012 г. — 611, 2013 г. — 743,

2014 г. — 879, 2015 г. — 1125, 2016 г. — 1207. По состоянию на август 2017 года на территории Российской Федерации предварительно расследовано 841 преступление экстремистской направленности. Анализ статистических данных позволяет сделать следующие выводы: во-первых, количество зарегистрированных преступлений экстремистской направленности имеет явно выраженную тенденцию к росту, во-вторых, количество расследованных преступлений экстремистской направленности значительно меньше, чем количество выявленных преступлений рассматриваемой категории.

Изучение показателей по уголовным делам экстремистской направленности, направленным в суд с обвинительным заключением, свидетельствует, что таких дел еще меньше: в 2010 г. — 75, в 2011 г. — 98, в 2012 г. — 106, в 2013 г. — 109, в 2014 г.

— 40; в 2015 г. — 815, в 2016 г. — 161. По состоянию на август 2017 г. в суды с обвинительным заключением направлено 120 соответствующих уголовных дел.

Показатели рассматриваемого периода имеют выраженную и стабильную тенденцию к росту, за исключением

2015 г., в котором произошел скачок (из

* Портал правовой статистики Прокуратуры Российской Федерации. URL: http://crimestat. ru/offenses_map

1125 уголовных дел по данной категории преступлений 815 было направлено в суд). Полагаем, что в первую очередь это связано с принятием Республики Крым в состав Российской Федерации годом ранее, на фоне чего стали возникать массовые общественные волнения на территории нового субъекта Российской Федерации. Предпринимались попытки сформировать антироссийские настроения, происходили столкновения национальных групп, например крымских татар и активистов движения «Русское единство». Кроме того, в этот период велась вербовка террористическими организациями боеспособного населения нашей страны для участия в боевых действиях на территории Сирийской Арабской Республики. Следует отметить также редакционные изменения, в частности, статьи 13 Федерального закона от 25 июля 2002 г. N 114-ФЗ «О противодействии экстремистской деятельности», оказавшие влияние на увеличение количества зарегистрированных преступлений экстремистской направленности.

Приведенные статистические данные наглядно свидетельствуют о наличии проблем, возникающих не только при расследовании преступлений экстремистской направленности, но и в ходе процессуальной проверки сообщения о преступлении, которая регламентируется ст.ст. 144, 145 УПК РФ. Ошибки, допускаемые следователями в ходе доследственной проверки, приводят к убеждению в необходимости углубленного научного анализа как материалов правоприменительной практики, так и исследований ученых.

Деятельность государственных органов по выявлению, предотвращению и расследованию преступлений экстремистской направленности и противодействию им регламентирует ряд нормативных правовых актов. В их числе могут быть названы: федеральные законы от 25 июля

2002 г. N 114-ФЗ «О противодействии экстремистской деятельности», от 6 октября

2003 г. N 131-Ф3 «Об общих принципах организации местного самоуправления в Российской Федерации», от 7 февраля 2011 г. N З-ФЗ «О полиции», от 3 апреля 1995 г. N 40-ФЗ «О федеральной службе безопасности», от 6 октября 1999 г. N 184-ФЗ «Об общих принципах организации законодательных (представительных) и

исполнительных органов государственной власти субъектов Российской Федерации», Закон РФ от 27 декабря 1991 г. N 2124-1 «О средствах массовой информации», Уголовный кодекс РФ, Уголовно-процессуальный кодекс РФ, Кодекс РФ об административных правонарушениях, приказ председателя Следственного комитета РФ от 12 июля 2011 г. N 109 «О мерах по противодействию экстремистской деятельности» и некоторые другие.

В соответствии со ст. 151 УПК РФ производство по делам о преступлениях экстремистской направленности, предусмотренных ст.ст. 282-282.3 УК РФ, осуществляют следователи Следственного комитета Российской Федерации.

Согласно данным опроса, проведенного среди следователей следственных отделов г. Тюмени Следственного управления Следственного комитета Российской Федерации по Тюменской области, особого внимания заслуживают следующие наиболее распространенные проявления экстремистской деятельности:

— пропаганда превосходства или неполноценности индивида по признакам социальной, расовой, национальной, религиозной, языковой принадлежности;

— возбуждение розни на почве социальных, расовых, национальных и религиозных взглядов;

— совершение преступлений по мотивам политической, идеологической, расовой, национальной или религиозной ненависти или вражды;

— пропаганда и публичное демонстрирование нацистской атрибутики или символики либо атрибутики или символики, сходных с нацистской атрибутикой или символикой до степени смешения;

— публичные призывы к осуществлению указанных деяний либо массовое распространение заведомо экстремистских материалов, а равно их изготовление или хранение в целях массового распространения.

За период с 2014 по 2017 г. на территории г. Тюмени было зарегистрировано 30 сообщений о преступлениях экстремистской направленности. За этот же период по 18 сообщениям возбуждены уголовные дела и 17 уголовных дел, включая дела прошлых лет, направленные в суды с обвинительным заключением. Нераскрытыми по состоянию на 2017 г. оста-

ются 14 преступлений экстремистской направленности*.

Делать далеко идущие выводы на основании материалов региональной статистики было бы большой ошибкой. Вместе с тем отметим, что при проверке сообщений об экстремизме несвоевременно оценивается имеющаяся первоначальная информация, не проводятся процессуальные действия по преодолению и восполнению ее дефицита, неоправданно затягиваются сроки проверки, что, в свою очередь, приводит к утрате доказательств, несвоевременному назначению необходимых экспертиз. Возникающие проблемы во многом обусловлены недостаточным уровнем взаимодействия следователя и субъектов оперативно-розыскной деятельности, недостатками в планировании проверки, выдвижении версий и некоторыми другими тактическими ошибками.

Кроме того, в настоящее время известна негативная практика производства «неотложных следственных действий до возбуждения уголовного дела с последующим возбуждением дела на основании собранных сведений и фактическая переписка материалов проверки в стадии предварительного расследования» [4, с. 503].

Приступая к производству проверки сообщения о преступлении, следователь должен в 3-дневный срок рассмотреть данное сообщение относительно достоверности сведений, изложенных в нем, организовав проведение проверочных мероприятий. В числе таких мероприятий может быть производство осмотра места происшествия на наличие либо отсутствие следов, содержащих информацию о преступлении, получение образцов для сравнительного исследования, истребование документов и предметов. В этот же срок необходимо установить лиц, проходящих по материалам проверки, и получить от них объяснения, при необходимости назначить соответствующие экспертизы. Если данного временного срока для принятия законного, обоснованного и мотивированного решения следователю недостаточно, законодатель предусмотрел возможность продления срока проверки сообщения о преступлении до 10 суток, а в крайнем слу-

* Портал правовой статистики Прокуратуры Российской Федерации. иК1_: Ы:1р://сг1те51а1 ги/гедюп5_сИаг1;_1:о:а!

чае — до 30 суток с момента поступления сообщения о преступлении.

Продление доследственной проверки необходимо в случае большого объема проверочных мероприятий, не позволяющего следователю полноценно организовать свою работу по проверке выдвинутых версий, произвести все запланированные процессуальные действия и оперативно-розыскные мероприятия. Иными словами, в процессе проверки необходимо обеспечить получение информации, достаточной для принятия обоснованного процессуального решения.

Важно понимать, что преступления экстремистской направленности чаще всего не имеют выраженных материальных следов, содержащих доказательственную информацию, как большинство очевидных преступлений (оружие, наркотики, денежные средства и т.д.). Кроме того, в большинстве случаев следы преступления экстремистской направленности могут вообще не отображаться на материальных предметах, а представлять собой виртуальную информацию на каком-либо сайте в сети Интернет, которая может быть легко модифицирована, изменена либо уничтожена.

Очевидно, что в случае тактических просчетов следователя в организации проведения проверки, ошибок в тактике производства проверочных мероприятий определенная часть следов, содержащих доказательственную информацию, может быть утрачена, что, в свою очередь, существенно повлияет на итоговое процессуальное решение о возбуждении уголовного дела, либо об отказе в его возбуждении, или же на квалификацию деяния.

P.C. Белкин сравнивает этап проверки сообщения о преступлении с «наступле-н ием , когда войска в усл овия х дефицита времени, прилагая максимальные усилия, добиваются успеха» [5, с. 380]. По его мнению, этап проверки сообщения о преступлении считается оконченным, когда все «начальные доказательства» обнаружены и закреплены, все неотложные действия произведены, все, что представлялось необходимым, выполнено. В момент получения сообщения о преступлении следователь находится в ситуации информационного дефицита, информационной неопределенности.

Значительную роль в процессе проверки по делам данной категории выполняют тактические средства, используемые следователем в складывающейся ситуации. Обобщение материалов проверок и уголовных дел по делам экстремистской направленности* показало, что ситуация проверки, как правило, является сложной (ситуацией тактического риска). Чаще всего лицо, в отношении которого проводится проверка сообщения о преступлении, с момента, когда ему стало известно об этом, пытается любыми способами уничтожить следы, содержащие доказательственную информацию (например, сжигает литературу, плакаты, содержащие экстремистские призывы; уничтожает (удаляет) признанные запрещенными для распространения на территории России текстовые файлы, аудио-, видеофайлы и данные об адресате, которому они ранее были направлены в целях склонения к радикальным взглядам). Возможно перемещение и сокрытие технических устройств, форматирование, уничтожение жестких дисков персональных компьютеров, посредством которых осуществлялись призывы и пропаганда экстремистской деятельности. В средствах вычислительной техники и на мобильных устройствах, где хранились пропагандирующие и иные материалы, направленные на осуществление преступной деятельности, могут быть данные на лидеров экстремистских организаций и сект, лиц, осуществляющих финансирование, и т.д.

Кроме того, в ходе получения объяснений от лиц, в отношении которых проводится процессуальная проверка,

* См.: Приговоры Центрального районного суда г. Тюмени по уголовным делам от 14.03.2013 г. N 1-110/2013; от 04.04.2014 г. N 1-83/2014; от 09.06.2014 г. N 1-342/2016; от 12.10.2016 г. N 1-663/2016; от 16.02.2017 г. N 1-171/2017; от 20.03.2017 г. N 1-214/2017 // Архив Центрального районного суда г. Тюмени; решение Центрального районного суда г. Тюмени от 19.04.2017 г. по уголовному делу N 2-908/2017 // Архив Центрального районного суда г. Тюмени; решение Ярковского районного суда Тюменской области от 11.03.2017 г. по уголовному делу N 2-197/2017 // Архив Ярковского районного суда Тюменской области; решения Тобольского городского суда Тюменской области по уголовным делам от 19.04.2017 г. N 2-895/2017; от 19.04.2017 г. N 2-907/2017 // Архив Тобольского городского суда Тюменской области.

осуществляющих (осуществлявших), распространение экстремистских материалов, часто возникает конфликтная ситуация, так как лицо не осознает, что нарушает установленные нормы уголовного закона, считает, что таким образом оно реализует регламентированное ст. 29 Конституции РФ право на свободу слова. Защищая свои «конституционные права», проверяемое лицо часто дает следователю недостоверную информацию, пытается скрыть фактические обстоятельства совершения преступления. Нередко и сам заявитель о преступлении экстремистской направленности уже в ходе проверки пытается менять свои объяснения, чтобы не изобличить себя самого.

В подобных ситуациях (ситуация тактического риска, конфликтная ситуация) следователь должен организовать проверку таким образом, чтобы исключить уничтожение следов преступления, обеспечив их своевременное обнаружение и изъятие с участием соответствующего специалиста. Очень важно иметь возможность подготовиться к получению объяснений от заявителя и предполагаемого преступника.

Одной из важнейших тактических задач проверки сообщения о преступлении экстремистской направленности является получение подробного объяснения от заявителя. Как правило, само сообщение о преступлении не содержит исчерпывающей информации о событии, лицах, причастных к нему, способах его совершения. Однако всегда имеются данные о самом заявителе, обстоятельствах, при которых ему стала известна информация, которую он просит проверить (переписка в социальных сетях, личный разговор, публичные призывы, аудио- и видеозаписи, литература), а также дата и время ее получения. К получению объяснения необходимо подготовиться, составить план, определить ключевые моменты, которые необходимо установить (источник получения экстремистской информации, способ ее получения, содержание, известно ли заявителю, кто именно распространяет данную экстремистскую информацию, поддерживает ли он контакт с лицом, распространяющим экстремистскую информацию, и т.п.).

Как правило, заявитель добровольно сообщает следователю требуемую информацию. Однако если эта информация ка-

сается его личной жизни либо он испытывает страх и боится агрессивных действий со стороны предполагаемого преступника, то следователю необходимо установить психологический контакт с заявителем, расположить его к себе, проявить чувство сострадания, непредвзятости. Немаловажной тактической особенностью получения объяснений является применение тактического приема «детализация показаний», особенно в тех случаях, когда заявитель сообщает сведения о лице или лицах, в отношении которых проводится проверка. Интерес для следователя представляет не только информация о лицах, в отношении которых проводится проверка, но и об их окружении (несовершеннолетние, женщины), наличие либо отсутствие иерархической системы в данной группе (лидеры, исполнители), оружия и боеприпасов.

Кроме того, в ходе получения объяснения от заявителя следователю необходимо выяснить, имеются ли у него образцы (оригиналы или копии) информации экстремистского содержания, которая послужила поводом для его обращения. Если таковая имеется, то следователю необходимо тактично предложить лицу добровольно предоставить следствию для изучения данные образцы вместе с отобранным объяснением. Аудио- и видеофайлы целесообразно получать записанными на отдельные физические носители (СЭ-К, DVD-R). Это касается и случаев, когда лицо сообщает, что получило данную информацию по телефонной связи или в ходе переписки в сети Интернет. В таких случаях следователь может попросить заявителя добровольно предоставить детализацию телефонных звонков по своему абонентскому номеру и скриншот переписки. Получение данной информации наряду с объяснением заявителя позволит проводить дальнейшую проверку более целенаправленно. Истребованные документы и предметы должны быть осмотрены следователем и приобщены к материалам проверки.

После этого с учетом полученных сведений следователю необходимо определить последовательность (порядок) вызова проверяемых лиц для получения объяснения с точки зрения значимости получения возможной информации об обстоятельствах проверки, сохранения кон-

фиденциальности производства проверки, недопущения уничтожения или искажения возможных следов преступления. На данном этапе от правильности планирования действий следователя зависит объем и качество конечной информации, свидетельствующей о наличии либо отсутствии состава преступления.

Так, вызов лица для получения объяснения при наличии полноты анкетных данных, включая адрес проживания, целесообразно осуществлять путем вручения повестки о вызове к следователю лично в руки. как показывает практика, лично получив и подписав повестку о вызове к следователю, лицо охотнее является в установленное повесткой время и место. Одновременно с вручением повестки по предполагаемому адресу хранения экстремистской литературы должен быть произведен осмотр места происшествия, естественно, если в этом возникла необходимость. Это неотложное следственное действие не терпит отлагательства, промедление с его производством может привести в невосполнимой потере следов преступления и иных предметов, имеющих значение для принятия решения по материалам проверки. Следователю необходимо подготовиться к осмотру места происшествия, особенно в тех случаях, когда ему потребуется помощь специалистов в области компьютерной техники.

В тех случаях, когда отсутствуют достаточные данные о лице и месте его нахождения, но имеется номер его телефона, следователь ошибочно осуществляет вызов для дачи объяснения посредством телефонной связи, приобщая к материалам проверки стенограмму (телефонограмму). Не следует забывать, что в этом случае лицо может не только уклониться от явки для дачи объяснения, но и уничтожить важные следы преступления. Нецелесообразным представляется и вызов в первую очередь лидера или руководителя предполагаемой экстремистской организации, так как на начальном этапе проверки следователь не обладает всей полнотой информации, а потому не готов сформулировать и задать процессуально и тактически выверенные вопросы.

На первоначальном этапе целесообразно получение объяснений от лиц, недавно примкнувших к экстремистской орга-

низации, не совершивших действий, образующих состав преступления. Как правило, они выступают в роли наиболее «слабого звена» в данной цепи, могут стать союзниками следователя в дальнейшей проверке, а после возбуждения уголовного дела выступить важными свидетелями.

На основе полученной информации следователь определяет последовательность дальнейших шагов, необходимых для принятия процессуального решения. На этом этапе важно определить, является ли проверяемое лицо экстремистом-одиночкой, или следователь имеет дело с группой лиц. При отсутствии такой информации ситуация тактического риска сохраняется [6, с. 173].

Например, в ходе проверки сообщения о преступлении по признакам ст. 282 УК РФ, поступившего в один из следственных отделов по г. Тюмени, из объяснения заявителя следователь установил наличие организованной группы лиц, пропагандирующей унижение чести и достоинства по национальной и расовой принадлежности посредством сети Интернет. С целью избежать возможной утечки информации и уничтожения следов преступлений следователь направил поручение в Центр по противодействию экстремизму УМВД России по Тюменской области о производстве в отношении выявленных лиц оперативно-розыскных мероприятий (снятие информации с технических каналов связи и прослушивание телефонных переговоров). Проведение данных оперативно-розыскных мероприятий не гарантировало следователю получения всей полноты информации, кроме того, сжатые сроки проведения проверки по сообщению о преступлении повышали риск получения неблагоприятного результата. Однако в последующем избранная следователем тактика проведения проверки себя оправдала: результаты ОРМ были предъявлены лицам, в отношении которых они осуществлялись, в ходе получения объяснений, в результате чего были получены исчерпывающие данные, послужившие основанием для возбуждения уголовного дела по признакам преступления, предусмотренного п. «в» ч. 2 ст. 282 УК РФ*.

Из приведенного примера следует, что своевременно организованное взаи-

* Уголовное дело N 1-663/2016 // Архив Центрального районного суда г. Тюмени.

модействие следователя с сотрудниками оперативного подразделения помогает восполнить информационный дефицит на этапе проверки сообщения о преступлении.

Не менее важным в ходе проверки сообщения о преступлении экстремистской направленности является назначение экспертизы. При этом, как правило, назначается лингвистическая экспертиза**. Вместе с тем необходимо учитывать, что иногда срок проведения такой экспертизы может составлять до шести месяцев. Это связано не только с объемом исследуемого экспертом материала, но и с его качеством, с компетенцией эксперта, с правильностью поставленных перед экспертом вопросов. В связи с этим получение объектов исследования, содержащих призывы к экстремистской деятельности, и своевременное назначение данного вида экспертизы — одно из важнейших процессуальных и тактических решений следователя.

Наиболее частыми ошибками при назначении экспертизы являются: неправильный выбор экспертного учреждения (эксперта, не обладающего необходимыми знаниями) и некорректное формулирование вопросов перед экспертом.

Так, в предмет лингвистической экспертизы по делам об экстремистской направленности могут быть включены вопросы о том, имеются ли в анализируемом произведении какие-либо призывы или нет; имеются ли в анализируемом тексте речевые акты оскорбления на религиозной, расовой или социальной почве, относящиеся к группе лиц. С другой стороны, в компетенцию эксперта-лингвиста не входит правовая оценка содержания текста, поэтому постановка следователем вопроса о том, могут ли призывы, содержащиеся в тексте, вызвать действия, способные изменить конституционный строй государства, носит правовой характер, и такой вопрос нельзя считать корректным.

** См., например: Уголовное дело N 20160 0077/76, возбужденное 02.06.2016 г. по признакам преступления, предусмотренного п. «в» ч. 2 ст. 282 УК РФ; уголовное дело N 201734071/76, возбужденное 15.09.2016 г. по признакам преступления, предусмотренного ч. 1 ст. 282 УК РФ; уголовное дело N 11702710005000145, возбужденное 21.02.2017 г. по признакам преступления, предусмотренного ч. 1 ст. 282 УК РФ // Архив Следственного отдела по Центральному АО г. Тюмени.

Кроме того, в постановлении Пленума Верховного Суда РФ от 28 июня 2011 г. N 11 «О судебной практике по уголовным делам о преступлениях экстремистской направленности» определено, что в ряде случаев назначается комплексная экспертиза с участием экспертов-религиоведов, антропологов, философов, искусствоведов, психологов и политологов*. Это связано с тем, что, кроме текста, анализируемый материал может содержать графические детали — символы, фотографии, изображения, которые, в свою очередь, существенно влияют на общее содержание и смысл. По этой причине в случае назначения комплексной экспертизы целесообразно формулировать вопросы, ставящиеся перед экспертом, следующим образом: «Содержит ли признаки призыва представленное на исследование высказывание?», «Каковы коммуникативные

* О судебной практике по уголовным делам о преступлениях экстремистской направленности: постановление Пленума Верховного Суда РФ от 28 июня 2011 г. N 11 // Рос. газ. 2011. 4 июля.

цели высказывания?», «Присутствуют ли в представленных на исследование материалах призывы к совершению насильственных или враждебных действий в отношении лиц какой-либо национальности?» и некоторые другие.

Несомненно, в настоящее время такое явление, как экстремизм, представляет собой серьезную угрозу для общества. Непринятие своевременных мер по профилактике и предотвращению экстремизма порождает более радикальное по своей сути явление — терроризм. К сожалению, приходится констатировать, что научные исследования, посвященные проблемам борьбы с экстремизмом и терроризмом, проводятся в основном в области уголовного права и криминологии [7; 8; 9; 10].

Представленная авторами статья представляет собой попытку обратить внимание ученых-криминалистов и практиков на существующие проблемы, возникающие в ходе проверки сообщения о преступлении экстремистской направленности, которые требуют своего научного осмысления и решения.

1. Подосинов А.В. Латинско-русский и русско-латинский словарь. М.: Флинта, 2015. 752 с.

2. Комлев Н.Г. Словарь иностранных слов. М.: Эксмо-Пресс, 2000. 473 с.

3. Паин Э.А. Социальная природа экстремизма и терроризма // Общественные науки и современность. 2002. N 4. С. 113-124.

4. Ярыгина Л.А. Историческое предназначение дознания — доследственная проверка сообщения о преступлении // Организация деятельности органов расследования преступлений: управленческие, правовые и криминалистические аспекты: сб. материалов междунар. науч.-практ. конф. М.: Акад. управления МВД России, 2015. Ч. 2. С. 499-504.

5. Белкин Р.С. Курс криминалистики: учеб. пособие для вузов: в 3 т. Т. 3. 3-е изд., доп. М., 2001. 380 с.

6. Ищенко Е.П. Криминалистика: курс лекций. М.: Юрист, 2000.

7. Бааль Н.Б. Девиантное поведение как источник распространения криминального экстремизма в молодежной среде // Российский следователь. 2006. N 11. С. 33-34.

8. Демчук С.Д. Экстремизм и терроризм: отдельные криминологические аспекты// Вестник Санкт-Петербургского университета МВД России. 2012. N 4 (56). С. 83-87.

9. Кузнецова Н.Ф. Значение общественной опасности деяний для их криминализации и декриминализации // Государство и право. 2010. N 6. С. 67-75.

10. Петин И.А. Системный подход к обеспечению эффективности предупреждения экстремизма // Рос. следователь. 2009. N 18. С. 22-24.

Что такое экстремизм и почему за это наказывают блогеров и комиков. Объясняем простыми словами

Экстремизм (от лат. extremus — «крайний») — это приверженность к радикальным взглядам, которую выражают как мирно — например, высказываниями, так и в опасных формах — например, террористической акцией. Это явление часто связано с политикой, религией, этнической и расовой принадлежностью. Подробнее в статье, которую проверил адвокат бюро «Де-юре» Семён Гараян.

Проще говоря, публичный призыв насильственно отделить часть страны, оскорбить какую-либо расу, национальную или религиозную группу сочтут экстремизмом.

Например, в 2022 году в России задержали украинского блогера за видеоролик, в котором он призывал к насилию над российскими военными и грозился их убить. С точки зрения российского закона такой человек — экстремист.

Экстремистов часто волнуют национальные, социальные, религиозные, политические, правовые и другие проблемы общества, но они предлагают или сами пытаются решать их преступными и запрещёнными способами.

В чём разница между экстремизмом и терроризмом

Экстремизм и терроризм — понятия схожие, но всё же разные. Терроризм в отечественной юридической литературе рассматривается как крайняя форма проявления экстремизма, идеология насилия.

Под понятие экстремизма часто попадают слова: комментарии в интернете, публикация мемов и демотиваторов. А терроризм — это конкретные радикальные насильственные действия (поджоги, взрывы, убийства).

Виды экстремизма

Согласно закону «О противодействии экстремистской деятельности» в понятие экстремизма входит:

• возбуждение социальной, расовой, национальной или религиозной розни;
• пропаганда превосходства либо, наоборот, неполноценности человека по признаку его социальной, расовой, национальной, языковой, религиозной принадлежности, а также связанное с этим нарушение прав, свобод и законных интересов гражданина РФ;
• пропаганда, публичное демонстрирование нацистской символики либо схожей с ней атрибутики, а также символики и атрибутики экстремистских организаций;
• публичное оправдание терроризма и террористическая деятельность;
• создание препятствий для реализации избирательных прав граждан, нарушение тайны голосования при помощи угроз и насилия;
• воспрепятствование деятельности власти, общественных и религиозных объединений и других организаций при помощи угроз и насилия;
• нарушение территориальной целостности РФ, в том числе отчуждение части её территории (сепаратизм), а также насильственное изменение основ конституционного строя государства.

Также к экстремизму приравниваются:

• публичные призывы к экстремистской деятельности;
• изготовление, хранение и массовое распространение заведомо экстремистских материалов;
• организация, подготовка, финансирование, содействие экстремистской деятельности и подстрекательство к её осуществлению;
• публичное и заведомо ложное обвинение чиновника в экстремистском преступлении.

Наказание за экстремизм

За экстремизм наказывают как административно, так и уголовно.

Задержание одного из участников экстремистской ячейки

© ЦОС ФСБ РФ / ТАСС

«Классический» экстремизм — статья 282 УК РФ. Остальные уголовные и административные статьи появились гораздо позже.

Наказания в КоАП

За «возбуждение ненависти либо вражды» грозит:

• физлицам — штраф 10 000–20 000 рублей, до 100 часов обязательных работ, арест до 15 суток;
• юрлицам — штраф 250 000–500 000 рублей.

Если в течение года совершить аналогичное нарушение повторно, такие действия квалифицируют уже по статье 282 УК РФ.

За пропаганду и демонстрирование экстремистской или нацистской символики светит:

• физлицам — штраф 1000–2000 рублей, арест до 15 суток;
• должностным лицам — штраф 1000–4000 рублей;
• юрлицам — штраф 10 000–50 000 рублей.

За массовое распространение экстремистских материалов и их производство либо хранение в целях распространения положено:

• физлицам — штраф 1000–3000 рублей либо арест до 15 суток;
• должностным лицам — штраф 2000–5000 рублей;
• юрлицам — штраф от 100 000 до 1 млн рублей или приостановка деятельности на срок до 90 суток.

Распространение материалов экстремистского и террористического характера наказывается штрафами от 50 000 до 5 млн рублей в зависимости от того, кем и в который раз совершено нарушение.

Статья о злоупотреблении свободой массовой информации предусматривает штрафы за распространение экстремистских материалов (от 100 000 до 1 млн рублей) и сведений об организациях-экстремистах без указания об их «запретности» (до 50 000 рублей).

За некоторые из перечисленных выше правонарушений также возможно привлечение к уголовной ответственности, в том числе при рецидиве.

Уголовные наказания

По ст. 282 УК РФ («Возбуждение ненависти либо вражды, а равно унижение человеческого достоинства») грозит штраф 300 000–500 000 рублей, либо 1–4 года принудительных работ, либо от 2 до 5 лет тюрьмы.

Если то же преступление совершено с угрозами или насилием, организованной группой или с использованием служебного положения, наказание ужесточается вплоть до лишения свободы от 3 до 6 лет.

В отдельных статьях 282.1–282.4 прописаны наказания за организацию экстремистского сообщества и организации, финансирование их деятельности, неоднократную пропаганду и публичное демонстрирование символики нацистов и экстремистов. Наиболее суровое наказание ждёт организаторов — до 12 лет колонии.

За публичные призывы к экстремистской деятельности (в том числе в интернете) грозит наказание от 100 000 рублей штрафа до 5 лет лишения свободы.

В ст. 280.1–280.4 УК РФ отдельно прописаны наказания за призывы к сепаратизму и нарушению целостности территории РФ, дискредитацию ВС РФ и призывы к «деятельности, направленной против безопасности государства» — до 10 лет колонии.

Дело Мотузной и декриминализация статьи 282 УК РФ

В 2018 году широкий общественный резонанс приобрело уголовное дело жительницы Барнаула Марии Мотузной, которую обвинили в экстремизме по ст. 282 УК РФ и оскорблении чувств верующих по ст. 148 УК РФ за опубликованные ею на личной странице «ВКонтакте» мемы. Девушка опубликовала свою историю в «Твиттере». Сообщения завирусились, при этом СМИ и интернет-пользователи решили, что деяние несоразмерно обвинениям, и поддержали Марию.

После этого из «тени» вышли другие обвиняемые в аналогичных преступлениях. СМИ обратили внимание, что число «экстремистских» дел в 2015–2018 годах существенно выросло, причём большинство из них возбуждали именно за публикации в интернете, лайки и репосты.

Ситуацию в итоге обсудили даже на «прямой линии» с президентом РФ, который согласился, что преследование экстремистов нельзя доводить «до маразма и абсурда».

Через несколько месяцев Владимир Путин лично внёс в Госдуму законопроект о частичной декриминализации статьи 282 — по ней стали судить только тех, кто совершил нарушение повторно. «Перворазников», действия которых не нанесли серьёзного ущерба, стали наказывать административно.

Дело Мотузной прекратили. Позднее она отсудила компенсацию в 100 000 рублей за незаконное уголовное преследование. Дела других «экстремистов» прекратили уже по факту декриминализации и компенсации не выплачивали.

После этого в 2019–2020 годах число преступлений экстремистского характера упало практически в два раза, до 500–800 в год — до этого их регистрировали по 1,2–1,5 тыс. в год. Однако к 2022 году этот показатель вновь восстановился до 1500.

Как борются с экстремизмом

Противодействие экстремизму оказывают специальный центр «Э» МВД России, Следственный комитет РФ и ФСБ России. Они выявляют и расследуют правонарушения в этой сфере. Подозреваемых оперативно вносят в список экстремистов и террористов Росфинмониторинга на этапе начала следствия и блокируют их банковские карты.

В начале 2023 года в РФ заработала система под названием «Окулус», которая помогает выявлять нарушения по фотографиям и видеороликам, выискивая в них в том числе экстремизм. В этот же период произошёл рекордный рост дел по таким нарушениям — их зарегистрировали почти на 160% больше, чем годом ранее. Для сравнения, прирост преступлений террористического характера составил гораздо более скромные 12,1%.

Профилактика экстремизма со стороны официальных органов власти обычно выражается в информационном ликбезе — практически каждый сайт какого-либо муниципалитета, управления или министерства имеет специальную вкладку «Противодействие экстремизму». Силовики также распространяют информационные видеоролики — причём чаще всего это делается для детей.

Иногда специалисты центров «Э» и следователи приходят в школы и читают там просветительские лекции в рамках классных часов, либо это бремя возлагают на педагогов. Урок, посвящённый теме экстремизма и терроризма, есть и в известных всероссийских «Разговорах о важном».

Известные люди, обвинённые в экстремизме

В июле 2023 года по обвинению в призывах к экстремизму арестовали экс-министра обороны ДНР, а ныне военного обозревателя, основателя «Клуба рассерженных патриотов» Игоря Стрелкова-Гиркина. Причиной, по словам его адвоката, стала публикация двух постов в его Telegram-канале. Делу присвоили гриф «совершенно секретно».

Алексея Навального* в августе 2023 года осудили за организацию экстремистского сообщества, финансирование экстремизма и публичные призывы к нему, а также реабилитацию нацизма. С учётом предыдущих сроков он получил в общей сложности 19 лет лишения свободы в колонии особого режима.

*Алексей Навальный включён в список террористов и экстремистов; учреждённый им ФБК включён Минюстом в реестр организаций, выполняющих функции иностранного агента, признан экстремистской организацией и запрещён в России.

«Отца Рунета», журналиста и блогера Антона Носика в 2016 году осудили за экстремизм из-за его публикации в «Живом журнале» статьи под заголовком «Стереть Сирию с лица земли».

В 2021 году ФСБ обвинила блогера Валентина Шлякова в публичных призывах к экстремизму из-за роликов на его YouTube-канале и попытки создания Комитета спасения России «по свержению антинародного режима». Всё оказалось настолько серьёзно, что его сразу упекли в СИЗО, а затем дали 4 года колонии.

Под статью попадают не только блогеры, но и комики. Так, стендапера Идрака Мирзализаде осудили на 10 суток ареста за шутку о русских, которая, по его задумке, высмеивала ксенофобию. После этого его выслали из России, объявив персоной нон грата на 14 лет. А стендап-комика Руслана Белого в родном Воронеже проверяли на экстремизм из-за видеоролика, в котором он осуждает проведение спецоперации на Украине. На комика Александра Гудкова также жаловались в СК именно в контексте экстремизма из-за клипа «Я узкий» — пародии на певца Shaman.

Мнения

Европейский суд по правам человека (ЕСПЧ, Россия более не признаёт его статус) неоднократно заявлял, что в РФ допускаются нарушения прав по экстремистским делам. Европарламент выражал «глубокую обеспокоенность» по поводу чрезмерно сурового и «неправомерного использования» антиэкстремистского законодательства».

Совет по правам человека при президенте России и Уполномоченный по правам человека в РФ предлагали исключить из статьи 282 УК РФ упоминание «социальной группы». По мнению исследователей, этот термин размыт, а его применение на практике становится «произвольным» и позволяет причислять к социальным группам, например, компанию приятелей или трудовой коллектив.

Нюанс

Существует так называемый потребительский экстремизм — злоупотребление законодательством о правах потребителей, когда люди начинают использовать лазейки в законах ради выгоды. Например, обманывают продавцов маркетплейсов, открывая спор о некачественном товаре, который таковым не является, и получают незаслуженно денежную компенсацию. И это не считается даже административным правонарушением.

Интересные факты

Одиозный депутат Госдумы Виталий Милонов предлагает приравнять к экстремизму пропаганду чайлдфри — идеологии, приверженцы которой сознательно отказываются заводить детей. Соответствующий документ отправили на рассмотрение в парламент — его авторы считают, что чайлдфри опасны, а их убеждения противоречат традиционным семейным ценностям.

А вот российской панк-группе «Порнофильмы» удалось доказать в суде, что их песня «Нищих убивай!» не экстремистская, а всего лишь кавер-версия песни Kill the Poor американской группы Dead Kennedys, которая карикатурно иллюстрирует социальное неравенство.

Пример употребления на «Секрете»

«Депутат Госдумы из Якутии Федот Тумусов, которого в TikTok называют китайцем, не видит в этом экстремизма».

Что такое тест на экстремизм?

Обвинение в процессе по делу Варвары Карауловой, пытавшейся сбежать в Сирию, потребовало для нее пяти лет лишения свободы. Как установило следствие, Караулова сознательно хотела присоединиться к запрещенной в России джихадистской группировке "Исламское государство".

Очевидно, с целью уничтожить в зародыше подобного рода практику российское Федеральное агентство по делам национальностей готовит для студентов вузов анкеты для выявления среди них "склонности к экстремизму".

Зная порядки в российских учебных заведениях, можно предположить, что, если такая анкета появится, уклониться от ее заполнения будет невозможно. Но вот будет ли от этого польза?

Ведущий программы "Пятый этаж" Михаил Смотряев обсуждает эту тему с Еленой Омельченко, директором центра молодежных исследований Национального исследовательского университета "Высшая школа экономики" Санкт-Петербурга.

Михаил Смотряев: Меня в свое время, когда я впервые столкнулся с необходимостью заполнять анкету на въезд, кажется, в США много лет назад, потрясло, с какой искренностью, как мне показалось, совершенно ничем не оправданной, тамошние чиновники-авторы анкеты (она — на многих листах) просят подробно указать, расписать, являлись ли членом террористической организации, включая те, про которые мы не знаем. Я тогда еще подумал: "Вот, сидит бородатый член террористической организации, про которую не знают еще в США, с ручкой где-нибудь в горах и размышляет: "Написать — не написать. Ведь если напишу, то велика вероятность, что в визе откажут". В этой связи я подумал, что анкета о выявлении у молодежи склонности к экстремизму, даже оставляя в стороне корявость формулировки (мы к этому еще вернемся), — это, в принципе, какое-то, по-моему, дикое упражнение. Вам не кажется?

Елена Омельченко: Да, конечно, эта затея достаточно выглядит сейчас и провокационной, и не совсем продуманной, вероятно. Есть, на мой взгляд, надежда, что это не будет реализовано в силу ряда причин.

Потому что, во-первых, среди разработчиков я не увидела какого-то профессионального социологического агентства или структуры, которая будет заниматься. Мы отлично понимаем, что такого рода анкета должна составляться высокопрофессиональными, квалифицированными специалистами. В анкете не должно быть тенденциозности, предзаданности и так далее.

Мы быстро, просто и понятно объясняем, что случилось, почему это важно и что будет дальше.

Конец истории Реклама подкастов

Кроме того, если и в проведении самого исследования это будет решаться административно и сверху — это вторая, наверное, заповедь профессионального социолога, — это делать невозможно, потому что проводить исследования также должны профессионалы.

Присутствие любого административного лица или распоряжения для того, чтобы заполнялись анкеты, вот так — эта практика будет либо провальна, либо полученные результаты будут недостаточно полны. Я еще не знаю, у нас нет информации, я сегодня поискала по интернету, кто будет привлечен к этой ситуации.

Наконец, то, что вы сравнили с заполнением анкеты, — это все-таки разные вещи, поскольку действительно (я тоже сталкивалась с такой процедурой) здесь определенная ответственность разная. Если я указываю в заполнении анкеты отсутствие такого опыта, а специальные органы его обнаружат, то я не просто в этот раз не поеду в Америку, я никогда в нее не поеду. Это как раз проверяется, — как мне кажется, по крайней мере, цель такова, — уровень ответственности, гражданственности человека и способности его быть открытым, — "не скрывает ли он чего-то".

М.С.: Такой тест на честность своего рода, да?

Е.О.: Тест на честность, совершенно верно. Такого человека, если он что-то скрывает или существуют определенные предположения, могут вызвать на дополнительные интервью. Это та ситуация, когда, конечно, может быть, человек окажется незамеченным, но это маловероятно.

В вопросе с анкетой социологической принципиальным считается добровольность участия, то есть в социологическом опросе никто не может заставить участвовать под давлением. Это выбор каждого субъекта, это частое дело, тем более, что касается школы. Насколько я знаю, если это школа, я слышала еще и абитуриентов будут опрашивать, — это еще и вопрос разрешения родителей.

М.С.: Здесь речь идет, насколько я понимаю, о студентах. Им, видимо, разрешение родителей не нужно, но здесь совершенно другая встает проблема. Молодежь, — это известно еще со времен возникновения письменности, — как правило, в своих взглядах отличается в сторону, скажем, радикализма, наверное, от взрослых просто по биологическим причинам: гормоны играют, все еще довольно черно-белое, пороху не нюхали. В этой связи возникает вопрос: если даже оставить в стороне принудительные меры, с помощью которых эта инициатива, если она дойдет до своей имплементации, будет осуществляться, даже если предположить, что это делается добровольно, или если студенты честно напишут, что, вот, "мы — Че Гевара", еще что-нибудь, — что обычно в таком возрасте говорится? — это, понятное дело, мгновенно вынесет их в самый верх секретных списков Управления "К" по борьбе с экстремизмом. Соответственно, если кто-нибудь им подскажет: "Ребята, не надо писать о том, что вам нравится, — я не знаю, — Че Гевара, Усама бен Ладен, еще какие-нибудь непопулярные среди борцов с экстремизмом персонажи, то тогда эта анкета теряет смысл, поскольку, как говорил Михаил Михайлович Жванецкий еще в советское время, "вот список ваших вопросов, вот список моих ответов", — это все заранее придумано. Соответственно возникает вопрос: можете ли вы как социолог предположить ситуацию, когда от этой анкеты будет толк?

Е.О.: Честно говоря, я такой ситуации предположить не могу уже по перечисленным мною причинам: кто составляет, кто проводит, каким образом это регулируется, — и последний вопрос, невероятно значимый: каким образом и кто будет интерпретировать полученные результаты и кому они и в каком виде будут предоставлены.

У меня почему-то вкрадывается подозрение, что захотят получить какие-то, если не фамилии, то конкретные адреса и явки. Это подрывает, честно говоря, вообще авторитет социологии как науки. Мы проводим исследования, связанные с различными молодежными политическими, активистскими практиками. Мы используем качественную методологию — это "глубинные интервью", прежде всего, и, конечно, сами пишем отчеты и сами пытаемся анализировать.

Все-таки это особый, совершенно отдельный вид научной деятельности, с которым нельзя играть. Вообще, у меня возникает вопрос в анкете: как об этом будут спрашивать, каким образом задавать вопросы о потенциале — через героев? Я не знаю, честно говоря, — Че Гевара был, есть и будет, я думаю, героем.

М.С.: Вопрос, наверное, можно сформулировать более хитро, например: в какие фазы Луны вы наблюдаете усиление склонности к поеданию христианских младенцев? — что-нибудь такое. Смех-смехом, но если предположить, скажем, что этим займутся чиновники от образования или специалисты по борьбе с экстремизмом из спецслужб — у спецслужб, как мне представляется, наверное, потенциал побольше. Ведь концепцию профилирования, — не знаю, как она называется на научном языке, — не вчера придумали, и ее достаточно активно применяют. В абстрактном, идеальном мире идея подобного рода опросов и составления подобного рода профилей не совсем бесполезная, так?

Е.О.: Я думаю, что просто вопрос склонности к экстремизму, к радикализации , еще чему-то — тонкие вещи, которые нужно включать в более широкий контекст в целом правового, политического самосознания, гражданственности. Это серьезное дело. Если такого рода идею рассматривать действительно масштабно и широко и мягко с этим поработать, может быть, эффект какой-то и получился.

Я только всегда боюсь исследований, от которых ждут разнарядок. Такого рода исследование проходило свое время в школах на предмет выявления субкультурщиков. В результате были сделаны разнарядки, в том числе и в отношении милиции, школьных психологов, для того чтобы составлять списки субкультурщиков. Это, конечно, нарушение приватности, нарушение прав и так далее.

Если здесь целью является составление списков, — в социологической практике это не допустимо, — тогда эту вещь нужно просто другими словами называть.

М.С.: Наверное, так и сделают в итоге. С другой стороны, согласитесь, можно, конечно, спорить по поводу субкультурщиков (здесь, наверное, даже спорить не о чем, — когда разнарядочный механизм спускается сверху заодно вместе с цифрами, сколько именно у вас должно быть тех, этих, пятых и десятых), но все-таки есть разница между людьми, главное отличие которых от окружающих заключается в том, что они хотят носить специального вида ботинки или волосы розового цвета, и людьми, которые, пусть, и не поедают христианских младенцев, но имеют в виду, например, где-нибудь грузовик со взрывчаткой заложить. Все-таки это не одно и то же. Не кажется ли вам, — тут я в роли адвоката дьявола немножко выступаю, — что в определенной степени можно понять беспокойство органов и, оставляя в стороне топорность, с которой пытаются решить этот вопрос, предположить, что подобного рода профилирование на склонность к экстремизму, — как бы дико это не звучало, — все-таки в нем есть смысл?

Е.О.: Я думаю, что, конечно, этот вопрос сейчас волнует всех, это одна из глобальных проблем современности и так далее. Не думаю, что ответ, какие-то рекомендации, интересные идеи могут дать такого рода исследования.

Мне кажется, здесь самое время собрать какую-то аналитическую экспертную группу, потому что многие вещи очевидны, многие вещи касаются того, кто собственно туда попадает. Все-таки молодежь с низким уровнем образования, с недостаточными ресурсами для завоевания одобряемого статуса в социуме, с недостаточным доступом к качественному образованию, с определенным бэкграундом, лишенный среды, определенной семейной истории, — это же не случайные люди. Конечно, встречаются и другие, как та же Варвара Караулова.

Опять же, давайте обратимся именно к этому: почему образ крутого бойца, борющегося за свободу, может стать, — не становится все-таки, а может стать, — привлекательным?

Тогда давайте гендером займемся, изучением каких-то гендерных отношений в молодежной среде, значением каких-то артефактов, включая какие-то сетевые вещи. Мы же знаем, что сейчас вопрос религии, — прежде всего, это относится к исламу, хотя в православии тоже фундаментальные настроения могут быть отмечены, — это очень тонкая материя.

Есть специалисты-религиоведы, которые занимаются вопросом мусульманской идентичности у молодежи. Я думаю, что, во-первых, и с ними надо бы проконсультироваться. У нас сейчас идет исследование в Махачкале, например.

Мы не изучаем экстремизм, мы изучаем просто молодежные культуры и молодежные культурные сцены. Они очень остро реагируют на вопросы, связанные с религией, в плане того, что они достаточно хорошо понимают, осведомлены, что МВД Дагестана очень активно сейчас работает именно по выявлению.

Говорить на эту тему достаточно сложно, это вопрос тонкого инструмента, тонкой материи. У них есть свои определенные объяснения. Да, они религиозны, да, они соблюдают, да, они там, но они не хотят, чтобы на основании исключительно их идентичности, их симпатии к религии делали тут же такого рода выводы, что, мы знаем по публикациям, иногда происходит в том же Дагестане.

Я боюсь, что здесь тоже вопрос, связанный с религией, может произвести другой эффект. На мой взгляд как человека, который занимается молодежью, исследователя, здесь такой жесткий, лобовой инструмент, очевидно, не подходит и может нанести просто реальный вред, хотя заниматься этой проблемой, изучать ее и анализировать, конечно, необходимо.

М.С.: Если делать это по уму, без помощи разнарядок, а исходя из того, что от этого должен быть практический результат, не должно быть вреда, — как правильно к этому подходить? Понятное дело, что вопросы прямого свойства о том, склонны ли вы к экстремизму, — вряд ли, кто на них ответит честно, да и потом, собственно, что считать склонностью к экстремизму? Если это делать по науке,то как это делать правильно?

Е.О.: Если делать по науке, то, я думаю, действительно нужно какое-то сообщество, создать какой-то коллектив людей, во-первых, увлеченных, заинтересованных, имеющих опыт подобных исследований, для того, чтобы разработать грамотную методику.

Затем под эту методику чтобы выделили какие-то серьезные, — серьезные — государственные средства, потому что хорошая социология стоит денег, и мягко, спокойно проводить в соответствии со всеми существующими регламентами подобных исследований. Существуют институты, изучающие национализм, радикализм в Европе. Может быть, каким-то опытом заинтересоваться, поделиться, уточнить и так далее.

С другой стороны, — тут последний комментарий следует сказать, — что, может быть, это и делается. Я просто не тот человек, который включен в комитет, который разрабатывает эту ситуацию. Я так надеюсь, потому что если это будет проведено, конечно, это скажется, в том числе, и на нашем центре.

В каком смысле? Если это будет сделано грубо, то это вольно или невольно на отношении скажется: "знаем мы вас, социологов, как вы это изучаете". Убедить молодежь, как мы это делаем, в анонимности, конфиденциальности, точности, научности мы вряд ли сможем. По крайней мере, это называется "испортить поле".

Если, например, там уже подобные люди работают, то остается надеяться, что это будет сделано грамотно, иначе это, конечно, очень…

М.С.: Да, остается надеяться, что люди, которые там работают, как минимум, в чине подполковника, а лучше — выше, что прапорщикам это не доверили. Что касается доверия к социологии в целом, надо сказать, оно в общем и целом в России, как мне представляется, подорвано в последнее время, и социологи еще до разгона "Левады" на это жаловались. В том, что касается молодежи, имея в виду их привычку, как правило, не утомлять себя делением на какие-то полутона, — оно или черное, или белое, — тут, да, действительно есть сложности, но я подозреваю социология, появившись на свет не вчера, как-то научилась с этим бороться. Елена Леонидовна, спасибо вам большое. К сожалению, я боюсь, на большее у нас с вами времени сегодня не остается.