Биография А. Ф. Кони
Российский юрист, прокурор, судья, государственный и общественный деятель, сенатор, член Государственного Совета, судебный оратор, литератор, почётный академик Императорской Академии наук по разряду изящной словесности, профессор кафедры уголовного судопроизводства 1- го Петроградского университета.
Истина и справедливость — это великие начала без которых не может жить человечество. А.Ф.Кони
Анатолий Кони родился 28 января,9 февраля по новому стилю,1844 года в Петербурге в семье литератора и преподавателя Федора Александровича Кони и актрисы Ирины Семеновны Юрьевой. В 1855 году поступил в немецкую школу при церкви Святой Анны,а затем во вторую гимназию. Из VI класса гимназии прямо держал в мае 1861 г. экзамен для поступления в Санкт-Петербургский университет по математическому отделению, а по закрытии в 1862 г. Санкт-Петербургского университета перешёл на II курс юридического факультета Московского университета, где и кончил курс в 1865 г.
По окончании в 1865 году университета со степенью кандидата права А.Ф.Кони поступил на временную службу счетным чиновником в Государственный контроль,затем был переведен в военное ведомство,где состоял при Главном штабе для юридических работ.
Карьера
С введением новых учреждений в соответствии с судебными реформами 1864 года А.Ф.Кони поступил в Санкт-Петербургскую судебную палату на должность помощника секретаря, а в 1867 году секретарем прокурора Московской судебной палаты Ровинского Д.А.; в том же году был назначен товарищем прокурора сначала Сумского, затем Харьковского окружного суда. После кратковременного пребывания в 1870 г. товарищем прокурором был назначен прокурором Санкт-Петербургским и Самарским; участвовал в введении судебной реформы в Казанском округе в качестве прокурора Казанского окружного суда; в 1871 г. переведён на ту же должность в Санкт-Петербургский окружный суд; через четыре года назначен вице-директором департамента Министерства юстиции, в 1877 г. — председателем Санкт-Петербургского окружного суда; в 1881 г. председателем гражданского департамента Санкт-Петербургской судебной палаты; в 1885 г. — обер-прокурором уголовного кассационного департамента Правительствующего Сената; в 1891 году освобожден от обязанностей обер-прокурора и назначен сенатором; в октябре 1892 года вновь назначен обер-прокурором уголовного кассационного департамента Правительствующего Сената с оставлением в звании сенатора. 1 января 1907 года назначен членом Государственного Совета с оставлением в звании сенатора. Паралельно с основной работой Анатолий Федорович был назначен членом Совета управления учреждений великой княжны Елены Павловны; в 1876 г. он был одним из учредителей Санкт-Петербургского юридического общества при университете, в котором неоднократно исполнял обязанности члена редакционного комитета уголовного отдела и совета; с 1876 по 1883 г. состоял членом Высочайше учрежденной комиссии, под председательством графа Баранова, для исследования железнодорожного дела в России, причём участвовал в составлении общего устава Российских железных дорог; с 1876 по 1883 г. состоял преподавателем теории и практики уголовного судопроизводства в императорском училище правоведения; в1877 г. избран был в столичные почетные мировые судьи, а в 1878 г. в почетные судьи Санкт-Петербургского и Петергофского уездов; в 1883 г. был избран в члены общества психиатров при военно-медицинской академии; в 1888 г. командирован в Харьков для исследования причин крушения императорского поезда 17 октября того же года и для руководства следствием по этому делу, а в 1894 г. в Одессу, для направления дела о гибели парохода «Владимир»; в 1890 г. Харьковским университетом возведён в звание доктора уголовного права (лат. honoris causa); в 1892 г. избран Московским университетом в почетные его члены; в 1894 г. назначен членом комиссии для пересмотра законоположений по судебной части. Таковы главные фазы, через которые проходила деятельность Кони, обогащая его теми разнообразными сведениями и богатым опытом, которые, при широком научном и литературном его образовании и выдающихся способностях, дали ему особое в судебном ведомстве положение, вооружив могущественными средствами действия в качестве прокурора и судьи. Судебной реформе Кони отдал все свои силы и с неизменной привязанностью служил судебным уставам, как в период романтического увлечения ими, так и в период следовавшего затем скептического к ним отношения. Такое неустанное служение делу правосудия представлялось нелегким. Наученный личным опытом, в одной из своих статей Кони говорит: «Трудна судебная служба: быть может, ни одна служба не дает так мало не отравленных чем-нибудь радостей и не сопровождается такими скорбями и испытаниями, лежащими при том не вне её, а в ней самой». Проникнувшись духом судебных уставов, он создал в лице своём живой тип судьи и прокурора, доказав своим примером, что можно служить государственной охране правовых интересов, не забывая личности подсудимого и не превращая его в простой объект исследования. В качестве судьи он сводил — выражаясь его словами — «доступное человеку в условиях места и времени великое начало справедливости в земные, людские отношения», а в качестве прокурора был «обвиняющим судьей, умевшим отличать преступление от несчастия, навет от правдивого свидетельского показания».
25 декабря 1917 года Решением Совета народных комиссаров РСФР уволен с должности члена Государственного Совета в связи с упразднением этого органа. 10 января 1918 года избран профессором на кафедре уголовного судопроизводства Первого Петроградского университета. Вплоть до сентября 1927 года Анатолий Федорович читал лекции как в университете,так и в других учебных заведениях,музеях,общественных организациях.
17 сентября 1927 года Анатолий Федорович умер. Первоначально был похоронен в Александро-Невской Лавре, затем в 1930 году прах перенесен на Литераторские мостки Волковского кладбища. На обелиске выбиты слова: Мыслил.Чувствовал.Трудился.
Выдающийся оратор
Русскому обществу Кони известен в особенности как судебный оратор. Переполненные залы судебных заседаний по делам, рассматривавшимся с его участием, стечение многочисленной публики, привлекавшейся его литературными и научными речами, и быстро разошедшийся в двух изданиях сборник его судебных речей — служат тому подтверждением (отзывы: «Вестник Европы», 1888 г., IV; «Неделя», 1888 г., № 12; «Русские Ведомости» 10 марта; «Новое Время» 12 июля; «Юридическая Летопись», 1890 г., № 1; профессор Владимиров, «Сочинения»). Причина этого успеха Кони кроется в его личных свойствах, он воспитывался под влиянием литературной и артистической среды, к которой принадлежали его родители; в Московском университете он слушал лекции Крылова, Чичерина, Бабста, Дмитриева, Беляева, Соловьева. Слушание этих лекций заложило в нём прочные основы философского и юридического образования, а личные сношения со многими представителями науки, изящной литературы и практической деятельности поддерживали в нём живой интерес к разнообразным явлениям умственной, общественной и государственной жизни; обширная, не ограничивающаяся специальной областью знания, эрудиция при счастливой памяти, давала ему, как об этом свидетельствуют его речи, обильный материал, которым он умел всегда пользоваться, как художник слова.
Судебные речи А. Ф. Кони всегда отличались высоким психологическим интересом, развивавшимся на почве всестороннего изучения индивидуальных обстоятельств каждого данного случая. С особенной старательностью останавливался он на выяснении характера обвиняемого, и, только дав ясное представление о том, «кто этот человек», переходил к дальнейшему изысканию внутренней стороны совершенного преступления. Характер человека служил для него предметом наблюдений не со стороны внешних только образовавшихся в нём наслоений, но также со стороны тех особых психологических элементов, из которых слагается «я» человека. Установив последние, он выяснял, затем, какое влияние могли оказать они на зарождение осуществившейся в преступлении воли, причём тщательно отмечал меру участия благоприятных или неблагоприятных условий жизни данного лица. В житейской обстановке деятеля находил он «лучший материал для верного суждения о деле», так как «краски, которые накладывает сама жизнь, всегда верны и не стираются никогда». Судебные речи Кони вполне подтверждают верность замечания Тэна, сделанного им при оценке труда Тита Ливия, что несколькими живыми штрихами очерченный портрет в состоянии более содействовать уразумению личности, нежели целые написанные о ней диссертации. Под анатомическим ножом Кони раскрывали тайну своей организации самые разнообразные типы людей, а также разновидности одного и того же типа. Таковы, направленцы, типы Солодовникова, Седкова, княгини Щербатовой, а также люди с дефектами воли, как Чихачев, умевший «всего желать» и ничего не умевший «хотеть», или Никитин, «который все оценивает умом, а сердце и совесть стоят позади в большом отдалении».
Выдвигая основные элементы личности на первый план и находя в них источник к уразумению исследуемого преступления, Кони из-за них не забывал не только элементов относительно второстепенных, но даже фактов, по-видимому, мало относящихся к делу; он полагал, что «по каждому уголовному делу возникают около настоящих, первичных его обстоятельств побочные обстоятельства, которыми иногда заслоняются простые и ясные его очертания», и которые он, как носитель обвинительной власти, считал себя обязанными отстранять, в качестве лишней коры, наслоившейся на деле. Очищенные от случайных и посторонних придатков, психологические элементы находили в лице Анатолия Федоровича тонкого ценителя, пониманию которого доступны все мельчайшие оттенки мысли и чувства.
Сила его ораторского искусства выражалась не в изображении только статики, но и динамики психических сил человека; он показывал не только то, что есть, но и то, как образовалось существующее. В этом заключается одна из самых сильных и достойных внимания сторон его таланта. Психологические этюды, например, трагической истории отношений супругов Емельяновых с Аграфеной Суриковой, заключившихся смертью Лукерьи Емельяновой, или история отношений лиц, обвинявшихся в подделке акций Тамбовско-Козловской железной дороги, представляют высокий интерес. Только выяснив сущность человека и показав, как образовалась она и как реагировала на сложившуюся житейскую обстановку, раскрывал он «мотивы преступления» и искал в них оснований, как для заключения о действительности преступления, так и для определения свойств его.
Мотивы преступления, как признак, свидетельствующий о внутреннем душевном состоянии лица, получали в глазах его особое значение, тем более, что он заботился всегда не только об установке юридической ответственности привлеченных на скамью подсудимых лиц, но и о согласном со справедливостью распределении нравственной между ними ответственности. Соответственно содержанию, и форма речей Кони отмечена чертами, свидетельствующими о выдающемся его ораторском таланте: его речи всегда просты и чужды риторических украшений. Его слово оправдывает верность изречения Паскаля, что истинное красноречие смеется над красноречием как искусством, развивающимся по правилам риторики. В его речах нет фраз, которым Гораций дал характерное название «губных фраз». Он не следует приемам древних ораторов, стремившихся влиять на судью посредством лести, запугивания и вообще возбуждения страстей — и тем не менее он в редкой степени обладает способностью, отличавшей лучших представителей античного красноречия: он умеет в своём слове увеличивать объём вещей, не извращая отношения, в котором они находились к действительности. «Восстановление извращенной уголовной перспективы» составляет предмет его постоянных забот.
Отношение его к подсудимым и вообще к участвующим в процессе лицам было истинно гуманное. Злоба и ожесточение, легко овладевающие сердцем человека, долго оперирующего над патологическими явлениями душевной жизни, ему чужды. Умеренность его была, однако, далека от слабости и не исключала применения едкой иронии и суровой оценки, которые едва ли в состоянии бывали забыть лица, их вызвавшие. Выражавшееся в его словах и приемах чувство меры находит свое объяснение в том, что в нём, по справедливому замечанию К. К. Арсеньева, дар психологического анализа соединен с темпераментом художника. В общем можно сказать, что Кони не столько увлекал, сколько овладевал теми лицами, к которым обращалась его речь, изобиловавшая образами, сравнениями, обобщениями и меткими замечаниями, придававшими ей жизнь и красоту.
8 января 1900 года Анатолий Фёдорович был избран почетным академиком Императорской Академии наук по разряду изящной словесности. Он очень дорожил этим званием,систематически выступал с докладами о жизни и творчестве И.С.Тургенева, Ф.М.Достоевского, А.С. Пушкина, Л.Н.Толстого, Ю.М.Лермонтова.
Дело Веры Засулич
24 января 1878 года В.И.Засулич пыталась убить выстрелами из пистолета Петербургского градоначальника Ф.Ф. Трепова. Это преступление получило широкую огласку. Дело велось в быстром темпе. Министр юстиции граф Пален и Александр Второй требовали от Кони гарантий,что Засулич будет признана присяжными заседателями виновной. Анатолий Федорович таких гарантий не дал. Тогда Министр предложил Кони сделать в ходе процесса какое-либо нарушение законодательства, чтобы была возможность отменить решение в кассационном порядке. Анатолий Федорович ответил: я председательствую всего третий раз в жизни,ошибки возможны и , вероятно, будут, но делать их сознательно я не стану, считая это совершенно несогласным с достоинством судьи. Вердикт присяжных заседателей по делу Засулич был» Нет, не виновна». Анатолий Федорович оказался в опале,его начали преследовать,постоянно ставился вопрос о его переводе на другую работу.
Литература:
1.Собрание сочинений т.1-8.Ю.Л. 1966-1969г.
2.Смолярчук В.И. Анатолий Федорович Кони.Москва, «Наука»,1981г.
3.Смолярчук В.И. Гиганты и чародеи слова.Москва.Ю.Л. 1984г.
4.Высоцкий С.А. Кони.ЖЗЛ.»Молодая гвардия» 1988г.
5.Сашонко В.Н. «А.Ф. Кони в Петербурге-Петрограде- Ленинграде» Лениздат.1991г.
Анатолий Кони
Анатолий Кони — общественный деятель и судебный оратор, почетный академик и сенатор Государственного совета. Человек, называвший себя «слугой правосудия, а не лакеем правительства», пережил три революции и до конца дней следовал своим принципам.
Детство и юность
Судебный деятель родился в Санкт-Петербурге 9 февраля 1844 года. Отец Федор Алексеевич — педагог, театральный критик и драматург. Мать Ирина Семеновна (в девичестве Юрьева) — автор сборника рассказов «Повести девицы Юрьевой» и актриса, специализировавшаяся на комических ролях.
От родителей мальчик унаследовал любовь к театру и литературный талант. Хотя последнее качество было развито также благодаря общению с Иваном Ивановичем Лажечниковым, его крестным отцом и историческим романистом, знавшим Александра Пушкина.
Кроме Анатолия, в семье воспитывался еще Евгений. Оба сына получали домашнее начальное образование. Федор Алексеевич, уважающий учения Иммануила Канта, выбрал для себя особый путь воспитания детей и четко его придерживался. Так, согласно правилам родоначальника немецкой философии, ребенку следует пройти четыре этапа. Это обретение дисциплины, трудовых, поведенческих и моральных навыков.
Целью театрального критика было научить сыновей думать. Поэтому оба не только изучали книги, но и постоянно обсуждали с отцом прочитанное, развивая тем самым независимость мышления.
В 11 лет мальчик стал ходить в школу при церкви Святой Анны. Четвертый класс оканчивал уже во Второй Санкт-Петербургской гимназии. При этом с удовольствием посещал дополнительные занятия — слушал лекции именитых профессоров. Тогда гимназист видел себя математиком. И уже в 1861-м, не доучившись один год (что позволили правила образовательной системы), поступил на желанный факультет Санкт-Петербургского университета.
Незадолго до этого Кони познакомился с двумя чиновниками МВД. Юристы высказывали удивление, что юноша выбрал математику, в то время как «в воздухе носится судебная реформа». Анатолий же пренебрежительно отзывался о роде их деятельности.
Спор и азартный блеск в глазах собеседников, их красноречие тронули сомневающегося студента. А когда Санкт-Петербургский университет закрылся на неопределенный срок из-за начавшихся волнений в обществе, перевелся в Москву на юридический факультет.
Вдали от семьи парень решил для себя, что детство закончилось. Отказавшись от родительской помощи, Анатолий подрабатывал репетиторством, преподавая арифметику, историю, словесность. При этом старался охватить как можно больше — помимо лекций, посещал театры, дружил с писателями, читал много книг, в том числе труды иностранных ученых.
Личная жизнь
Анатолий Федорович так и не связал себя узами брака. Согласно цитатам из его писем, мужчина признавался и в отсутствии всяческой личной жизни. Хотя имеется информация о том, что любовный интерес у общественного деятеля в разные годы биографии все же был.
На службе в Харькове он встретился с университетским товарищем Сергеем Морошкиным и крепко сдружился. С его сестрой Надеждой у Кони даже планировалась свадьба, правда, ничего не сложилось, во многом из-за состояния здоровья. Врачи диагностировали у мужчины малокровие и отправили за границу на лечение.
Долгие годы Анатолий вел переписку с замужней дамой Любовью Григорьевной Гогель. Подобное общение сложилось и с Еленой Васильевной Пономаревой — количество их писем перевалило за сотню. Женщина была младше на 24 года, но их дружба переросла в нечто большее. В 1924 году она переехала в дом Кони, став тому надежной помощницей, наладила быт и осталась с ним до самой смерти.
Прохладное отношение к браку у мужчины сложилось не только из-за чрезмерной занятости, но и «благодаря» воспоминаниям из детства. Отношения родителей повзрослевший юрист охарактеризовал как «семейная разруха». Спокойствие в отчем доме было редким гостем. Неудивительно, что развод отца и матери стал не только логическим финалом неудавшегося союза, но и примером негативного опыта для Анатолия.
Карьера
Профессиональный путь выпускник начал с должности счетного чиновника. Правда, в первый же день работы, 30 сентября 1865 года, его перевели в Военное министерство. Далее он самостоятельно перешел на место помощника секретаря по уголовному департаменту Санкт-Петербурга. И уже через полгода молодого специалиста отправили в Москву.
Затем Анатолию пришлось переехать в Харьков, где тот служил в окружном суде товарищем прокурора. Тогда же он почувствовал первые проявления болезни. В 1869 году по настоянию врачей Кони переехал за границу, где тесно общался с Константином Ивановичем Паленом. Благодаря содействию министра юстиции мужчина добился перевода в Санкт-Петербург, и здесь его ждал карьерный зенит.
Став прокурором, он на протяжении четырех лет занимался сложными громкими делами. Его выступления производили неизгладимое впечатление на присяжных, а обвинительные речи издавались в газетах. Став влиятельной фигурой в области уголовного права, Кони получил должность вице-директора департамента Министерства юстиции. А еще через пару лет удостоился звания почетного судьи Петергофского и Санкт-Петербургского уездов.
Дело Веры Засулич в судьбе блестящего юриста сыграло большую роль. Общественность понимала, что женщина, покусившаяся на жизнь градоначальника Федора Трепова, будет осуждена. Только дело поручили беспристрастному судье. Анатолий, обращаясь к присяжным, заявил, что целью Засулич была не смерть человека, а собственно выстрел.
Присяжные оправдали неудавшуюся убийцу, у которой не было даже намеков на алиби. А Кони, который практически выполнил работу адвоката, получил предложение сложить полномочия, но не согласился с этим и был переведен из уголовного отдела в гражданский.
Когда началась революция, Анатолий потерял работу и стал распродавать собственноручно собранную библиотеку, чтобы купить еду. Подарок в виде белого хлеба на день рождения в 1921 году позже назвал самой большой наградой. Последние годы жизни мужчина преподавал в Петроградском университете ораторское искусство, уголовное право, этику общежития.
Большой вклад в развитие юридической науки внесли книги Кони — сборник «Судебные речи», «Отцы и дети судебной реформы». В список его библиографии попали воспоминания о писателях, с которыми тот поддерживал тесное общение в течение жизни — о Льве Толстом, Федоре Достоевском, Николае Некрасове. С некоторыми из них даже сохранились совместные фото.
Смерть
Мужчина скончался 17 сентября 1927 года. Причиной смерти общественного деятеля стала пневмония, которой он заболел, читая в холодном здании Дома ученых лекцию.
Проводить Анатолия Федоровича в последний путь пришло много народу, а отпевание совершали восемь священнослужителей и двое дьяконов. По воспоминаниям пришедших на похороны, люди не вмещались в церкви и заполонили улицу.
Могила блестящего судебного оратора, автора научных трудов и бескомпромиссного «слуги правосудия» находится на Волковском кладбище, куда он был перезахоронен в 1930-х годах.
Человек дня: Анатолий Кони
Анатолий Федорович Кони (1844–1927) родился в Санкт-Петербурге в семье известного драматурга и театрального критика Федора Алексеевича Кони и актрисы Ирины Семеновны Юрьевой (на сцене — Сандуновой). До двенадцати лет мальчик воспитывался дома, потом окончил трехгодичное немецкое училище святой Анны (Анненшуле), а после него еще три года учился в гимназии. В предпоследнем классе гимназии сдал вступительные экзамены в университет вместе с получавшими домашнее образование, не закончив гимназического курса.
Став студентом физико-математического факультета, Анатолий Кони решил отказаться от помощи родителей и зарабатывал на жизнь, занимаясь с учениками. Причем давал уроки по самым разным дисциплинам: от словесности и истории до ботаники и зоологии. Когда зимой 1861 года Петербургский университет был закрыт из-за студенческих беспорядков, Кони перевелся в Московский университет, но уже на юридический факультет. Он подготовил диссертацию на степень кандидата «О праве необходимой обороны».
В июне 1865 году Кони окончил университетский курс со степенью кандидата прав, а в декабре того же года его диссертация была опубликована в приложении к Московским университетским ведомостям. Власти обратили внимание на диссертацию Кони. Цензура обнаружила в ней нежелательные мысли, о содержании работы доложили министру внутренних дел Петру Валуеву. В вину Кони были поставлены такие высказывания: «Граждане вправе отвечать на ее [власти] требования: “Врачу, исцелися сам”», «Народ, правительство которого стремится нарушить его государственное устройство, имеет в силу правового основания необходимой обороны право революции, право восстания», «Очевидно, что необходимая оборона, как сопротивление действиям общественной власти, может быть только в случае явного противодействия закону». Только из-за малого тиража работы автора не преследовали в уголовном порядке. Дело кончилось тем, что совет университета получил официальное замечание от министерства просвещения за публикацию работы Кони.
Ректор университета предложил Кони начать чтение курса уголовного права, но тот отказался, так как считал себя недостаточно подготовленным. Принятая в то время поездка молодого ученого на зарубежную стажировку не могла состояться, так как после покушения на Александра II в апреле 1866 года правительство прекратило эту практику.
Анатолий Кони поступил на государственную службу, став юристом в Военном министерстве. Начало его работы совпало с серьезной реформой российского суда («Основные положения» 1862, «Судебные уставы» 1864). Впервые в стране появился гласный суд с прениями сторон перед коллегией выборных присяжных, была провозглашена независимость судов от администрации. Кони с восторгом принял реформу и решил перейти на работу в судебное ведомство. Он стал работать в Cанкт-Петербургской судебной палате помощником секретаря, а в 1867 году стал секретарем прокурора московской судебной палаты. В том же году был назначен товарищем прокурора — сначала сумского, затем харьковского окружного суда. В 1869 году переведен на ту же должность в Cанкт-Петербургский окружной суд. Участвовал в проведении судебной реформы в казанском округе, в качестве прокурора окружного суда. В 1871 году был назначен прокурором Санкт-Петербургского окружного суда, через четыре года — вице-директором департамента министерства юстиции.
Анатолий Кони прославился как судебный оратор. Послушать его выступления собиралась многочисленная публика. В частности, он был председателем суда по делу Веры Засулич. Участвовал Анатолий Кони и в других громких судебных процессах. Он был обвинителем по делу игуменьи Серпуховского монастыря Митрофании, виновной в мошенничестве и подлоге векселей.
В 1881 году по просьбе нового министра юстиции Дмитрия Набокова Кони занял пост председателя департамента Петербургской судебной палаты по гражданским делам. В 1888 году он был руководителем расследования крушения царского поезда у станции Борки. В 1892 году Кони стал сенатором. В 1907 – членом Государственного совета, а в 1910 году получил чин действительного тайного советника.
После революции 1917 года основным занятием Кони становится преподавание. Он читал лекции в Петербургских университетах, в Кооперативном институте, в Институте живого слова, а также в различных культурно-просветительных организациях. Его занятия касаются не только уголовного судопроизводства и истории русского суда, но и русской литературы, теории и истории ораторского искусства. 10 января 1918 года его избирают профессором кафедры уголовного права Петроградского университета. С 1917 по 1920 год он прочитал более тысячи лекций.
Анатолий Кони умер в Ленинграде 17 сентября 1927 года.
Чем знаменит
Самым знаменитым судебном процессом в жизни Анатолия Кони стал суд по делу Веры Засулич. 6 декабря 1876 года был арестован Алексей Боголюбов, участник демонстрации молодежи на площади у Казанского собора в Петербурге. Он был приговорен к каторжным работам. 13 июля 1877 года посещавший дом предварительного заключения петербургский градоначальник Федор Трепов приказал высечь Боголюбова за то, что тот не снял перед ним шапку. Это было нарушением закона о запрете телесных наказаний от 17 апреля 1863 года и вызвало волнения среди заключенных, а также критику со стороны общественности. 24 января 1878 года возмущенная поступком Трепова Вера Засулич выстрелила в него из револьвера. В этот же день Анатолий Кони вступил в должность председателя Петербургского окружного суда. Так как дело должен был разбирать суд присяжных, власти, опасались за исход процесса. В середине марта его вызвал к себе министр юстиции Константин Пален:
«Можете ли вы, Анатолий Федорович, ручаться за обвинительный приговор над Засулич?
– Нет, не могу! – ответил я.
– Как так? – точно ужаленный, завопил Пален, – вы не можете ручаться?! Вы не уверены?
– Если бы я был сам судьею по существу, то и тогда, не выслушав следствия, не зная всех обстоятельств дела, я не решился бы вперед высказывать свое мнение, которое притом в коллегии не одно решает вопрос. Здесь же судят присяжные, приговор которых основывается на многих неуловимых заранее соображениях. Как же я могу ручаться за их приговор? Состязательный процесс представляет много особенностей, и при нем дело не поддается предрешению. Ручаться за признание виновности я не могу.
– Не можете? Не можете? — волновался Пален. – Ну, так я доложу государю, что председатель не может ручаться за обвинительный приговор, я должен это доложить государю! – повторил он с неопределенною и бесцельною угрозою.
– Я даже просил бы вас об этом, граф, – так как мне самому крайне нежелательно, чтобы государь возлагал на меня надежды и обязательства, к осуществлению которых у меня как у судьи нет никаких средств. Я считаю возможным обвинительный приговор, но надо быть готовым и к оправданию, и вы меня весьма обяжете, если скажете государю об этом, как я и сам бы сказал ему, если бы он стал меня спрашивать по делу Засулич».
Тогда Пален высказал намерение изъять это дело из суда присяжных и передать его в так называемое Особое судебное присутствие. Кони возразил: «Если… требуется непременно обвинительный приговор и одна возможность оправдания заставляет вас – министра юстиции – уже выходить из себя, то я предпочел бы, чтобы дело было у них взято; оно, очевидно, представляет для этого суда больше опасности, чем чести. Да и вообще, раз по этому делу не будет допущен свободный выбор судейской совести, то к чему и суд! Лучше изъять все дела от присяжных и передать их полиции. Она всегда будет в состоянии вперед поручиться за свое решение. Но позвольте вам только напомнить две вещи: прокурор палаты уверяет, что в деле нет и признаков политического преступления; как же оно будет судиться Особым присутствием, созданным для политических преступлений? Даже если издать закон об изменении подсудности Особого присутствия, то и тут он не может иметь обратной силы для Засулич».
27 марта Пален вновь вызвал к себе Кони.
«Пален сказал мне: «Ну, Анатолий Федорович, теперь все зависит от вас, от вашего умения и красноречия».
– Граф, – ответил я, – умение председателя состоит в беспристрастном соблюдении закона, а красноречивым он быть не должен, ибо существенные признаки резюме – беспристрастие и спокойствие. Мои обязанности и задачи так ясно определены в уставах, что теперь уже можно сказать, что я буду делать в заседании.
– Да, я знаю – беспристрастие! Беспристрастие! Так говорят все ваши «статисты» (так называл он людей, любивших ссылаться на статьи судебных уставов), но есть дела, где нужно смотреть так, знаете, политически; это проклятое дело надо спустить скорее и сделать на всю эту проклятую историю так (он очертил рукою в воздухе крест), и я говорю, что если Анатолий Федорович захочет, то он так им (т. е. присяжным) скажет, что они сделают все, что он пожелает! Ведь, так, а?
– Граф, влиять на присяжных должны стороны, это их законная роль; председатель же, который будет гнуть весь процесс к исключительному обвинению, сразу потеряет всякий авторитет у присяжных, особенно у развитых, петербургских, и, я могу вас уверить по бывшим примерам, окажет медвежью услугу обвинению.
– Да, но, повторяю, от вас, именно от вас правительство ждет в этом деле услуги и содействия обвинению. Я прошу вас оставить меня в уверенности, что мы можем на вас опереться. Что такое стороны? Стороны – вздор! Тут все зависит от вас.
– Но позвольте, граф, ведь вы высказываете совершенно невозможный взгляд на роль председателя, и могу вас уверить, что я не так понимал эту роль, когда шел в председатели, не так понимаю ее и теперь. Председатель — судья, а не сторона, и, ведя уголовный процесс, он держит в руках чашу со святыми дарами. Он не смеет наклонять ее ни в ту, ни в другую сторону — иначе дары будут пролиты. Да и если требовать от председателя не юридической, а политической деятельности, то где предел таких требований, где определение рода услуг, которые может пожелать оказать иной, не в меру услужливый председатель? Нет, граф! Я вас прошу не становиться на эту точку зрения и не ждать от меня ничего, кроме точного исполнения моих обязанностей. »
31 марта 1878 года на суде, председателем которого был А. Ф. Кони, присяжные оправдали Веру Засулич. После случившегося Пален сообщил Кони о недовольстве императора и предложил подать в отставку. Кони отказался, ответив, что ничем не нарушил принципов правосудия. Однако довольно долго после дела Засулич Кони был в негласной опале. Также была начата травля Кони в консервативной прессе. Но Кони отнеся к этому спокойно: «. если после процесса Засулич я не оказался бы в опале и не был бы подвергнут различным притеснениям и преследованиям, я бы продолжал взбираться по иерархической лестнице и, наверное, как мне это многие предсказывали, в один день очутился бы на министерском кресле. И передо мною оказалась бы альтернатива – или же с первых шагов сломать себе шею и быть сданным в архив, или же, что еще хуже, пойти на компромисс, на сделку со своею совестью. А так вышло гораздо лучше; у меня оказалось гораздо больше свободного времени, я написал свою книгу «Судебные речи», за которую два университета присудили мне степень доктора прав. ».
О чем надо знать
Прославился Анатолий Кони также в литературе и публицистике. В 1881 году он написал свою первую литературную работу «Достоевский как криминалист». Помимо судебных речей изданы четыре тома его воспоминаний «На жизненном пути», рассказы о старом Петербурге, очерки о Пушкине, Лермонтове, Некрасове, Толстом, Короленко, Тургеневе, Чехове. 8 января 1900 года Анатолий Кони был избран почетным академиком Академии наук по разряду изящной словесности.
Кони был лично знаком со Львом Толстым и вел с ним многолетнюю переписку. Он рассказал писателю, в частности, о двух случаях из своей юридической практики. В первом, чтобы сбежать от нелюбимой жены, муж инсценировал самоубийство. Во втором, по обвинению в отравлении купца, посещавшего публичный дом, судили проститутку, а в число присяжных попал человек, когда-то соблазнивший эту девушку. Из этих историй родились сюжеты произведений Толстого «Живой труп» и «Воскресение». Роман «Воскресение» Толстой даже называл в письмах «Коневской повестью».
Прямая речь
«Власть не может требовать уважения к закону, когда сама его не уважает».
В сенат коня Калигула привел,
Стоит он убранный и в бархате, и в злате.
Но я скажу, у нас такой же произвол:
В газетах я прочел, что Кони есть в сенате.
Эпиграмма Виктора Буренина, написанная после того, как А. Ф. Кони стал сенатором
Я не люблю таких ироний
Как люди непомерно злы!
Ведь то прогресс, что нынче Кони,
Где прежде были лишь ослы.
Ответная эпиграмма Анатолия Кони
«Анатолий Федорович на занятиях воссоздал суд присяжных, как он должен был существовать по замыслу Судебной реформы 1864 года. Чтобы слушатели поняли все надлежащим образом, в целях наиболее ясного представления о роли участников процесса часто устраивались настоящие «судебные процессы». Анатолий Федорович вспоминал какое-нибудь дело из своей практики и предлагал провести его разбирательство. Из числа студентов избирались председательствующий, прокурор, адвокат, подсудимые, гражданские истцы и присяжные заседатели. Остальные были публикой. Сначала проводился «процесс», а затем следовал нелицеприятный разбор услышанного. Анатолий Федорович терпеть не мог ложного пафоса, манерности. От председательствующего он требовал соблюдения принципа «судья – слуга, а не лакей правосудия»… От прокурора и адвоката требовались строгая логичность, глубокая аргументация, тонкий психологический анализ, необходим был объективный и обстоятельный разбор доказательств. А. Ф. Кони учил умелому использованию богатств русского языка и не терпел вульгаризмов».
Воспоминания А. П. Андреевой о лекциях А. Ф. Кони в Петроградском университете
«Первые слова лектора должны быть чрезвычайно просты, доступны, понятны и интересны (должны отвлечь, зацепить внимание). Этих зацепляющих «крючков»-вступлений может быть очень много: что-нибудь из жизни, что-нибудь неожиданное, какой-нибудь парадокс, какая-нибудь странность, как будто не идущая ни к жесту, ни к делу (но на самом-то деле связанная со всею речью)…»
Официальный сайт МБУК ЦБС г.Арзамаса
Домашняя страница 
Читателям Рекомендуем Я прожил жизнь так, что мне не за что краснеть…» К 175-летию А.Ф. Кони
Я прожил жизнь так, что мне не за что краснеть…» К 175-летию А.Ф. Кони
Анатолий Фёдорович Кони (1844-1927) – выдающийся отечественный юрист, государственный деятель, литературный критик. В 1865 г. он окончил юридический факультет Московского университета; почти вся его дальнейшая жизнь связана со службой в судебных органах Петербурга, Москвы, Харькова и др. городов России. Как профессионал, он отстаивал либеральные принципы судебной реформы 1864 г., выступал за равенство сторон, за институт присяжных, против смертной казни, против нарушения прав обвиняемых, о чём писал в своих многочисленных юридических работах. На правовом поприще А.Ф. Кони достиг многого: он был действительным тайным советником, сенатором, членом Гос. совета, кавалером многих орденов. Его имя стало широко известно в России и за рубежом после дела Засулич (1978), на котором он председательствовал. Революционерка Вера Засулич, стрелявшая в петербургского градоначальника генерала Ф.Ф. Трепова, была полностью оправдана судом присяжных. После этого процесса А.Ф. Кони надолго впал в немилость, министр юстиции К.И. Пален потребовал его отставки. В 1900 г. знаменитый правовед оставил судебную практику.
Родившись в семье, близкой к искусству (его отец был драматургом, а мать актрисой), А.Ф. Кони был лично знаком со многими выдающимися представителями русской культуры 2-ой пол. 19 в. и оставил воспоминания и очерки о них. За свои литературоведческие работы он удостоин 4-х золотых медалей Академии наук.
А.Ф. Кони известен также как педагог и оратор. До и после революции 1917 г. он читал в различных учебных заведениях курсы права, этики, ораторского искусства.
Прожив достаточно долгую жизнь, Анатолий Фёдорович оставил заметный след в отечественном правоведении и русской культуре. В память об этом выдающемся человеке на здании в Петербурге, в котором он скончался, установлена мраморная мемориальная доска, в Москве открыт памятник, министерством юстиции учреждена Медаль Анатолия Кони.
Всё, что мы нашли в связи с А.Ф. Кони в фондах нашей библиотеки, отражено в списке, публикуемом ниже.
1. Собр. соч. В 8 т. — Москва : Юрид. лит., 1966-1968.
2. Избр. произведения. В 2 т. — Москва : Госюриздат, 1959.
3. Избр. произведения. — Москва : Юрид. лит., 1980. — 496 с.
4. Избр. произведения. Статьи и заметки. Судебные речи. Воспоминания. — Москва : Госюриздат, 1956. — 888 с.
5. Избранное. — Москва : Совет. Россия, 1989. — 496 с.
6. Воспоминания о писателях / сост. Г.М. Миронова, Л.Г. Миронова. — Москва : Правда, 1989. — 656 с.
7. Судебная реформа и суд присяжных. — Нижний Новгород : [б.и.], 1997. — 28 с.
8. 18 советов лекторам // Наука и религия. – 1965. — № 5. – С. 7-8.
9. Дело Веры Засулич. Резюме председателя А.Ф. Кони // Суд присяжных в России: громкие уголовные процессы 1864-1917 гг. / сост. С.М. Казанцев. – Ленинград : Лениздат, 1991. – С. 306-316.
10. Неизвестные письма А.Ф. Кони к А.В. Жиркевичу (1921-1923 гг.) // Знамя. – 1995. — № 1. – С. 152-161.
Книги, статьи, воспоминания, стихотворение о А.Ф. Кони
11. Апухтин, А.Н. «Поведай нам, счастливый Кони…» : стихотворение // Полн. собр. стихотворений. – Ленинград : Совет. писатель, 1991. – С. 300.
12. Воспоминания современников об А.Ф. Кони // Избранное / А.Ф. Кони. — Москва : Совет. Россия, 1989. — С. 425-465. — Содерж.: Андреева, А.П. Памяти А.Ф. Кони; Крыжицкий, Г.К. Обаяние ума; Луначарский, А.В. Три встречи. Из воспоминаний об ушедших; Хин-Гольдовская, Р.М. Памяти старого друга; Королицкий, М.С. А.Ф. Кони. Странички воспоминаний.
13. Высоцкий, С.А. Кони / С.А. Высоцкий. — Москва : Молодая гвардия, 1988. — 429 с.
14. Голубева, О.Д. «Слуга правосудия, а не лакей правительства» // Голубева, О.Д. Автографы заговорили. / О.Д. Голубева. — Москва : Кн. палата, 1991. — С. 145-152.
15. Девяткина, Е.В. Рыцарь правосудия. Нравственная позиция ритора в обвинительных речах А.Ф. Кони // Рус. речь. — 2004. — № 1. — С. 101-106.
16. Ерошкин, Н.П. Искусство речи А.Ф. Кони // Этюды о лекторах / сост. Н.И. Митрофанов. — Москва : Знание, 1974. — С. 81-99.
17. Ларин, А.М. А.Ф. Кони — судебный деятель / А.М. Ларин. — Москва : Знание, 1988. — 64 с.
18. Мачульская, И. Памяти великого юриста // Человек и закон. — 1994. — № 6. — С. 22-25.
19. Русева, Л. Слуга, но не лакей // Смена. — 1998.- № 9. — С. 56-73.
20. Сашонко, В.Н. А.Ф. Кони в Петербурге – Петрограде – Ленинграде / В.Н. Сашонко. — Ленинград : Лениздат, 1991. — 303 с.
21. Скрипилев, Е.А. А.Ф. Кони — выдающийся русский правовед, государственный и общественный деятель (1844-1927) // Государство и право. — 1994. — № 2. — С. 130-140.
22. Смолярчук, В.И. Анатолий Фёдорович Кони / В.И. Смолярчук. — Москва : Наука, 1982. — 214 с.
23. Смолярчук, В.И. А.Ф. Кони и его окружение / В.И. Смолярчук. — Москва : Юрид. лит., 1990. — 397 с.
24. Смолярчук, В.И. А.Ф. Кони: личность, деятельность, творческое наследие // Совет. государство и право. — 1981. — № 2. — С. 133-139.
25. Сокольский, О. Два лика правосудия: либерал и большевик о законе, суде и власти : [сравн. анализ взглядов А.Ф. Кони и Н.В. Крыленко] // Диалог. — 1993.- № 7. — С. 57-63.
26. Утевский, Б.С. Встречи с А.Ф. Кони // Утевский, Б.С. Воспоминания юриста / Б.С. Утевский. — Москва : Юрид. лит., 1989. — С. 114-117.
27. Феофанов, Ю. Рыцарь правосудия // РФ сегодня. — 2009. — № 2. — С. 64-65.
28. Чехов, М.П. [Моё знакомство с А.Ф. Кони] // Вокруг Чехова / сост. Е.М. Сахаровой. — Москва : Правда, 1990. — С. 249.
29. Чуковский, К.И. Анатолий Кони // Чуковский, К.И. Из воспоминаний / К.И. Чуковский. — Москва : Совет. писатель, 1959. — С. 292-311.