Часть 4 — Евгений Онегин — Тайны Истории
Нет, весь я не умру — душа в заветной лире
Мой прах переживёт и тленья убежит —
И славен буду я, доколь в подлунном мире
Жив будет хоть один пиит.
Стихотворение "Памятник" было написано Пушкиным в 1836, незадолго до его смерти, и опубликовано в 1841 году, уже после его похорон. Оно в очередной раз указывает нам на то, что смерть Пушкина не просто трагической случайностью. Пушкин прекрасно знал о своейсмерти, и вероятно сам планировал её. К тому же похоже, что слова его слова "Нет, весь я не умру" следует понимать гораздо более буквально, чем принято. Он действительно обещал, что останется жив.
Как было подробно описано в предыдущих главах, произведя детальный анализ Пушкинского произведения "Евгений Онегин", а так же некоторых параллельных исторических фактов я пришла к выводу что произошло примерно следующее. После восстания Декабристов в 1825 году царь Николай I был несколько напуган, и с целью избежать дальейших подобных восстаний обратился к Пушкину с просьбой заняться народным воспитаниeм. Царь вероятно думал что Пушкин как никто другой подходил для этого проэкта, благодаря своим поэтическим способностям. Пушкин глубоко обдумал это предложение и написал ответ царю в котором говорил о том что с целью воспитания истинно гениальных современных людей и во избежание дальнейших восстаний, не плохо было бы обучить pусских людей не только поэзии, но ещё и экономике. К сожалению царь не оценил гениальной идеи Пушкина. Он остался несколько недоволен его посланием и в конце концов изложил свою идею о том, что для него важнейшей основой народного воспитания авляется не Гений, но прилежание и послушание. То есть откровенно говоря ему просто нужна послушная армия.
Пушкин, который считал что "народная свобода — неминуемое следствие просвещения", остался разочарован такой реакцией царя. Он ставил в пример Николаю I Петра Великого:
Но правдой он привлек сердца,
Но нравы укротил наукой. —
Самодержавною рукой
Он смело сеял просвещенье.
В первой главе романа "Евгений Онегин", Пушкин в поэтической форме изложил свои взгляды на воспитание человека нового, гениального образца. В остальных же главах этого произведения Пушкин размышляет о других аспектах формирования зрелой либеральной личности, человека который сможет не только мечтать о свободе, как молодые поэты декабристы, но сможет так же осуществить эту мечту, жить этой свободой и наконец осознать её рамки и ограничения и использовать её на благо, а не во вред другим и самому себе. При жизни Пушкина этой идее не суждено было осуществиться.
Но его скорбный труд не пропал. Роман "Евгений Онегин" почему-то оказался настолько "архи-важен", что Маркс и Энгельс читали его и в переводе и в подленниках со словарём и неоднократно цитировали его в своих работах и даже декламировали по-русски своим русскоязычным знакомым.Возьмём к примеру цитату из статьи Энгельса "Внешняя политика русского царизма", опубликованной в 1990 году:
Но ценой за эту «свободу рук» на Востоке было присоединение к континентальной системе Наполеона, разрыв всяких торговых отношений с Англией. А это означало для тогдашней России полное расстройство торговли. Это было то время, когда Евгений Онегин (Пушкина) узнал из Адама Смита
Как государство богатеет
. и почему
Не нужно золота ему,
Когда простой продукт имеет, —
меж тем как, с другой стороны,
Отец понять его не мог
И земли отдавал в залог. X
Россия могла получать деньги лишь посредством морской торговли и вывоза своего сырья на главный в то время рынок, в Англию; а Россия была уже слишком европейской страной, чтобы обходиться без денег. Торговая блокада становилась невыносимой. Экономика оказалась сильнее дипломатии и царя, вместе взятых; торговые отношения с Англией втихомолку были возобновлены; условия Тильзитского договора были нарушены, и разразилась война 1812 года.
Заметьте как чётко Энгельс указывает год когда Онегин прочёл Адама Смита. Простым читателям такая точность не свойственна.
Онегин начитался теорий Адама Смита о том как государство богатеет, сказал что золото не нужно, что надо деньги вкладыать в производство простого продукта, а отец понять его не мог, потому, как время было военное. А в военное время всё наоборот. Золото растёт в цене а средства производства обесцениваются. Эта мысль имеет очень важное значение для современности. Дело в том что в военное время свободная рыночная экономика смитианского образца работает крайне плохо. Об этом как раз говорит Марксизм. А Американцы свято верят в рынок и только рынок. Они всеми правдами и неправдами избегают регулирования рынков и Марксистскую экономику боятся как черти ладана. Оттого и кризис в Штатах, который влияет и на весь мир. Марксистская теория как раз лучше подходит для военного времени, потому Ленин и завёз её к нам в смутные времена. Но это вопрос очень сложный и ему надо посвятить отдельную главу.
Сам Маркс в своей статье "К критике политической экономии" цитировал всего-навсего три художественно — литературных источника. Седьмую строфу Евгения Онегина, Божественная комедия Данте, та самая часть которую упоминал Пушкин в Онегине (третья глава, строфа XXII) там где говорилось про надпись Ада: "Оставь надежду навсегда", и Венецианский Купец Шейкспира, на основе которого Пушкин написал поэму "Скупой Рыцарь". Значит три источника из трёх были взяты у Пушкина! Не правда ли довольно меткое попадание? Хотя я и не изучала весь Капиталл досконально, но по словам специалистов там используется множество цитат из художественной литературы и многие опять же пересекаются с Пушкиным.
Bопрос о корнях Марксистской теории — это вопрос очень сложный и достоверно пока никому не известный. Ленин говорил о трёх источниках Марксизма: английская политическая экономия (то есть тот самый Aдам Смит, которого читал Онегин), немецкая классическая философия (eё основоположником был Эмануил Кант, перед которым приклонялся Ленский) и французский утопический социализм, лежавший в основе декабристского движения, которому Маркс противопоставил научный социализм.
Значит вок как забавно получается! Похоже что в основе Марксизма лежало ни что иное как "Пушкинизм"! И возможно сам Ленин прекрасно об этом знал, о чём и свидетельствует его имя которое начинается как Владимир ЛЕНский и заканчивается как eв(гений) онегИН. Cреди множества подражаний пушкинскому роману в стихах был роман Н. Муравьева «Ленин», первая глава которого, «Котильон», вышла в 1829 году. Автор прямо говорит, что его герой — «как Ленский Пушкина живой». Нечто вроде:"Ленский жил, Ленский жив, Ленский будет жить".
Всё это очень походит на то, что Ленин уверовал в то, что Маркс — это никто иной как воскресший Пушкин, а Энгельс — это своего рода Святой Дух. А иначе зачем бы русские стали прeклонятся перед немецким философом? Зачем всё это изобилие плакатов со своеобразной "Советской Троицей"? Именно эта вера заставила его с религиозной убеждённостью заявить:
"Учение Маркса всесильно, потому что оно верно!"
Обычно так говорят только о религиозном учении, но не о философской или экономической мысли, которая всегда должна подвергаться ну хоть какой-нибудь критике. Были ли у Ленина основания для такой веры? Похоже что были и не малые, хотя возможно никаких прямых подтверждений не было, и потому эта идея так и осталась засекреченной. Вероятно именно поэтому Ленин так и не был захоронен. Либо кто-то ждал чтоб он воскрес, либо кто-то боялся что пойдут слухи о его воскрешении, а скорей всего и то и то.
Заметьте что и октябрьская революция свершилась к столетию Пушкинской Оды "Вольность", которая была написана в 1817 году и где Пушкин в частности писал:
Самовластительный злодей!
Тебя, твой трон я ненавижу
Твою погибель, смерть детей
С жестокой радостью предвижу.
Можно ли за это считать Пушкина жестоким и злобным? Вовсе нет, просто в то время мысли о революции пугали всех дворян, ведь к тому времени это уже свершилось во Франции, и все со страхом и трепетом ожидали что в России вот-вот должно произойти то же самое. Только благодаря крепости Русского царизма процесс занял долгие сто лет, но исторический ход всё равно не собьёшь с толку.
По имени Владимир Ленской,
С душою прямо геттингенской,
Красавец, в полном цвете лет,
Поклонник Канта и поэт.
Он из Германии туманной
Привез учености плоды:
Вольнолюбивые мечты,
Дух пылкий и довольно странный,
Всегда восторженную речь
И кудри черные до плеч.
Чем вам это не молодой Маркс? Если вам трудно представить себе молодого Маркса, смотрите его портрет сверху, рядом с портретом Пушкина.
Как ни странно, но невольно создаётся ощущение, что Маркс, Пушкин и Ленский — это один и тот же образ. Tем более что в юности Маркс был поэт. И ещё тем более, что знатоки утверждают, что судя по цвету его кожи и текстуре его волос в Марксе явно была африканская кровь, хотя никому точно не известно кто из его родственников был африканского происхождения.
Пушкин вовсе не случайно говорит что Ленский был "полурусский" и о его германском происхождении. Хорошо известно, что знаменитый прадед поэта был африканец. Но как правило абсолютно умалчивается тот факт, что его прабабушка, жена Ганибалла, была немка. Её звали Христина Шерберг и она едва могла говорить по-русски. Думаю именно благодаря этому Ленски был тоже несколько с немецкой примесью, и похоже что Пушкин гордился своими немецкими корнями не меньше, чем африканскими.
Вот потому и не удивительно, что когда у Пушкина начались проблемы при pоссийском дворе он надумал бежать в Европу к своим немецким предкам, но при этом прикинутся мёртвым с тем чтобы сохранить за собой романтический ореол славы. Судя по всему он долгое время старательно вынашивал и обдумывал этот смертельный трюк. Теме смерти было посвящено множество стихов, включая и всем известный "Памятник". Дуэль с Дантесом былa его двадцать-первой дуэлью. Хотя секунданты тщательно пытались его мирить, но он упорно напрашивался на дуэль. Так же было и в случае с Дантесом. Дуэли вполне можно было избежать, но Пушкин сам настоял на ней. Подробнее о всех обстоятельствах этой странной дуэли я напишу отдельно. За ней последовали не менее странные похороны под покровом ночи, которые тоже заслуживают отдельного повествования.
А ещё давайте вспомним кто у нас был красивым, умным и в меру упитанным мужчиной в самом расцвете сил? Правильно! Карл. Маркс.
Когда я читала этот отрывок из Oнегина, то никак не могла понять почему он у меня не рифмуется. У меня он почему-то читался так:
Красавец в самом цвете сил
Поклонник Канта и поэт.
Почему не рифмуется? Tак вот где собака была зарыта! Похоже что сюжет истории о Малыше и Карлсоне это ни что иное как сатира на то, что Карл Маркс — это полувоображаемый персонаж. Его биография — это полуреальность и полувыдумка Энгельса, который на самом деле был больше чем на двадцать лет его младше, и потому для него был "малыш", которым он вертел как мог.
В то время как в североамериканских библиотеках Карлсон был запрещён, потому как он учил детей баловству и неподчинению старшим, в Советском Союзе 70-х годов был настоящий культ личности Карлсона.
В романе Евгений Онегин, а так же в других стихах, Пушкин не раз говорил о своём намерении бежать за границу и занятся чем-то более прозаическим чем поэзия.
Онегин был готов со мною
Увидеть чуждые страны;
Но скоро были мы судьбою
На долгой срок разведены.
Друзья мои, что ж толку в этом?
Быть может, волею небес,
Я перестану быть поэтом,
В меня вселится новый бес.
Пора, мой друг, пора! покоя сердце просит —
Летят за днями дни, и каждый час уносит
Частичку бытия, а мы с тобой вдвоем
Предполагаем жить, и глядь — как раз умрем.
На свете счастья нет, но есть покой и воля.
Давно завидная мечтается мне доля —
Давно, усталый раб, замыслил я побег
В обитель дальную трудов и чистых нег.
Он так же не раз сокрушался о том что в России людей не учат политэкономии. Эта идея прослеживается и в экономической строфе Онегина, и в произведении "Роман в Письмах" и ещё во многих местах. Возможно ли что Пушкин осуществил свой план?
Известно что похороны Пушкина были государственной тайной, покрытой мраком. О них не разрешалось ни говорить, ни писать. Похороны проходили ночью, о том и была написана бардовская песня:
На опальной могиле поэта в ночи
Ни цветов, ни прощального света свечи
Лишь лампада любви в беспросветной ночи
Говорит неyстанному сердцу: Живи!
Именно так всё и происходило. Даже сама Н.Н. Гончарова на похоронах не присутствовала, а отец Пушкина узнал только пару недель спустя о том что его похоронили.
О жизни Маркса до 1837 года известно то, что он родился в многодетной семье еврейского юриста, конвертировавшегося в Христианство, до 1831 воспитывался дома. Потом до 1836 года посещал гимназию в Трире, но никто из учившихся с ним гимназистов этой гимназии его не помнил. Предполагают что он был необщителен. Говорят что в юности он был поэт. Говорят он был рождён в Пруссии, хотя биография Энгельса утверждает, будто Маркс был депортирован из Пруссии за отсутствием Прусского гражданства. Похоже что и в немецкой грамматике Маркс был не особо силён, потому как все его труды редактировал Энгельс перед тем как они выходили в печать. В одном из томов Капиталла уже после смерти Маркса Энгельс приписал, что он против института брака, так как брак служит инструментом подавления личности и так как его придумали богачи лишь с тем, чтобы их состояние переходило к их детям. В этом отношении Маркс явно был не Марксист, потому как был женат до самой смерти и имел детей, точно так же как Пушкин и Ленский. А вот Онегин и Ленин, с другой стороны, были Марксистами "Энгельского" образца.
Философия марксизма находит человека в состоянии отчуждения и основной акцент делает на его освобождении. Однако человек трактуется как «совокупность общественных отношений», поэтому философия марксизма является, прежде всего, философией общества, рассматриваемой в его истории.
Ну разве это и ни есть сама история о Евгении Онегине, его вольности и в то же время его трагической отчуждённости от производственного процесса как и от всего остального мира? Как мы знаем в процессе своего рокового признания Татьяне он говорит имено об этом:
Чужой для всех, ни с кем ни связан
Я думал вольность и покой
Замена счастью. Боже мой!
Как я ошибся как наказан.
Тут же намечается и сама диалектика развития. Вначале Евгений отверг традиционную религиозную мораль и материлизовал свой идеал свободы, но на этом не остановился. После этого он осознаёт значение этой свободы (вторичность сознания), он отвергает её (закон отрицания отрицания лежащий в основе диалектического развития) и он возращается к той же самой религиозной морали, но уже на другом, более осознанном уровне. Словом, он делает всё именно руководствуясь теорией Маркса, которой во времена Онегина ещё не было.
А теперь глянем на основную идею Маркса о том что такое Коммунизм. В статье Википедии о нём говорится следующее:
Коммунизм, по мнению Маркса — необходимый этап закономерного развития общества. Степень развития производительных сил определяет ступень, до которой могут развиться общественные отношения. По мере развития производительных сил общество получает все больше ресурсов, может «позволить» себе и отдельным своим членам все больше свободы, и таким образом перейти на более высокую ступень общественных отношений.
Коммунизм Маркс понимал как высшую ступень развития человечества в аспекте классовых отношений. Человечество диалектически развивается по спирали, и оно должно прийти к тому, с чего начинало: к отсутствию частной собственности на средства производства, как в первобытном обществе, но уже на новом уровне, обусловленном высокой степенью развития производительных сил.
То есть по мере того как у Пушкина Онегин сначала отвергает традиционную религиозную мораль, проходит через стадию отчуждения и свободы и затем осознав истинное значение этой свободы, а так же поняв значение традиционной нравственности он снова возвращается к этой же нравственности, но уже на другом, более осознaнном уровне, так у Маркса всё общество проходит все те же этапы развития и приходит назад к тому откуда пришло, но уже на новом уровне развития производительных сил и общественного сознания. Ну разве это не замечательная теория? Во-истиу, товарищ Ленин: yченье Маркса хоть и не всесильно, но похоже оно верно! И надеюсь ещё при нашей жизни мы все в этом убедимся. А пока пускай этот анализ положит основу новому течению полит-экономической мысли Марксизм-Пушкинизм, то есть учение о том как общество эволюционым (не революционным) путём развития человеческого сознания и производительных сил должно прийти к Марксистско — Пушкинскому идеалу свободы.
Роман "Евгений Онегин" противопоставляет Онегина, поклонника Адама Смита и Ленского — поклонника Канта. Дело в том что до сих пор широко признанный Американской экономической школой Адам Смит, несмотря на свой колоссальный вклад в историю экономической мысли, страдал одним величайшим заблуждением. Eго терия держалась на аксиме о том, что в своей экономической деятельности каждый гражданин должен руководствоваться только исключительно своим частным интересом. Ему нет необходимости думать о морали или общественном благе, так как продвигая свой личный интерес он одновременно продвигает интерес общественный.
Кант, с другой стороны, был проповедником общеcтвенной морали и нравственности, он ратовал за то, чтобы к людям относились не как к средству, но как к цели. Это очень важная идея для капиталлистической системы, в которой люди становятся товаром и средством производства.
Маркс показал нам как капитализм саморазрушается именно по этой простой причине. Задача романа Пушкина заключается в том, чтобы показать как поклонник Адама Смита был не прав. Как продвигая свой личный интерес он приносит горе и себе и другим. Сначала он по приxоти набивает свой кабинет Английскими безделушками, и это приводит к войне с Наполеоном, ведь по условиям франко-русского договора торговля с Англией была запрещена. Потом он ломает судьбу Татьяны своим бессмысленным отказом, губит своего друга, своим нелепым поведением, и в конце концов сам остаётся несчастлив и одинок.
Получается что нельзя доверять классической английской смитианской экономике. Свободному общесту нужна другая экономическая модель, более нравственная и основанная не на эгоизме, но на общественном благе. Вскоре такой экономической теорией стал Марксизм. Даже если Пушкин не был сам Карл Маркс, он безусловно был самый первый марксист в истории КПСС.
В самом начале романа описывается как Онегин был пленником своего дяди, который пообещав Евгению наследство держит его при себе и день и ночь. Но вскоре дядя умирает и Евгений с радостью вырваeтся на свободу. "Его пример другим наука"- говорит он о дяде. Именно! Роман "Евений Онегин" — это и есть основа науки о том как старые люди порабощают и эксплуатируют молодых благодаря своему капиталу, о том как они этим сами роют себе могилу и о том, как с этим можно бороться. Эта наука и есть Марксизм, или Марксизм-Пушкинизм как теперь её называю я.
Классическая смитианская экономика может работать только при весьма определённых условиях (повышенной рождаемости и наличии множества дешёвой рабочей силы), только на очень узком этапе времени (пока не сменится одно поколение рабочих, которое не сможет воспроизвести достаточно себе подобных), но в долгосрочном плане она ведёт человечество к краху(из-за отсутствия избытка дешёвой рабочей силы через одно поколение почти любой капиталлистический бизнес становится неприбыльным). И потому из союза расчётливого экономиста, поклонника Смита (Онегина) и духовно-возвышенного поэта, поклонника Канта (Ленского), должна была родиться новая, нравственная политэкономия. В реальном мире этими людьми стали Энгельс и Маркс.
Похоже что традиционная смитианская экономическая модель, на которой основывается современная экономическая теория и система свободного рынка морально устарела ещё при Пушкине и вскоре её недееспособность опять может дать о себе знать.
Почему, не нужно золота ему, когда простой продукт имеет — А.С. Пушкин
Английский экономист Адам Смит показал, что ценность вещей, товаров, продуктов производства определяется количеством затраченного на их изготовление человеческого труда. В каждом товаре (продукте) овеществлён человеческий труд. Больше затрачено труда — больше стоимость, меньше труда — меньше стоимость. Любой товар, любой капитал, финансовый или производственный, есть не что иное, как концентрированный овеществлённый человеческий труд.
Под ширмой якобы освобождения трудового народа от эксплуатации, внук двух раввинов, антисемит К.Маркс указал как и какой силой сломать государству хребет и захватить власть. Это экстремизм, это максимализм, это терроризм, это революция, это гражданская война. «Революции замышляют умные люди, осуществляют фанатики, а плодами её пользуются проходимцы и подонки». За точность цитаты не ручаюсь, приписывают её Отто Бисмарку.
Сущность учения К.Маркса. Капитал — это общественно необходимый труд рабочих, несправедливо присвоенный капиталистами. Капиталисты — это угнетатели и эксплуататоры, враги трудового народа. Добровольно капитал они не отдадут. Значит надо взять силой. Собственность эксплуататоров-угнетателей охраняется и гарантируется всей мощью и средствами, всеми организационными структурами, институтами государства. Следовательно, необходимо разрушить государство, сломать его организационный строй, совершить революцию.
Но при этом, у него как-то остались в тени ростовщики-финансисты, которые своим ссудным ростовщическим процентом держали в долговой кабале не столько и не только рабочий люд, с которых много то и не возьмёшь, сколько самих «господ» капиталистов, организаторов производства..
Внук двух раввинов, антисемит К.Маркс хорошо знал иудейско-библейскую сущность экономики и вывел формулу спекулятивного движения товара и денег. Товар – Деньги – Товар. Деньги – Товар – Деньги.
Перефразируя эту формулу аналогично можно вывести и коррупционный механизм обогащения государственных чиновников прошлого и настоящего времени. Власть – Деньги – Власть. Деньги – Власть — Деньги.
Великий русский поэт, гений Александр Сергеевич Пушкин задал непростую экономическую задачу в своём произведении «Евгений Онегин». Да такую, что ни одно поколение экономистов так и не смогло её решить.
«Бранил Гомера, Феокрита;
Зато читал Адама Смита,
И был глубокий эконом,
То есть умел судить о том,
Как государство богатеет,
И чем живет, и почему
Не нужно золота ему,
Когда простой продукт имеет».
Очень любопытно, что эта экономическая строфа Пушкина из «Евгения Онегина» привлекла внимание Маркса и Энгельса. Энгельс даже перевёл её на немецкий язык для К.Маркса. «Er konnte den Homer und Theokrit nicht ausstehen; dafür las er den Adam Smith und war ein tiefer Oekonom, das heißt er konnte darüber urteilen wie ein Staat sich bereichert und wodurch er lebt und weshalb das Gold ihm nicht nötig ist, wenn er [Überfluß an] das rohe Produkt besitzt. Sein Vater könnte das [ihm] nicht begreifen, und mußte seine Ländereien verpfänden».
Но на вопрос А.С. Пушкина, почему, не нужно золота государству, когда оно простой продукт имеет, Маркс и Энгельс так и не ответили. Не смогли или не захотели?
Взимание ссудного, ростовщического процента является одним из механизмов паразитирования. Ряд иудейских и мусульманских банков отказались от него, но они не взимают этот ссудный, ростовщический процент только со своих соплеменников-единоверцев.
Коран мусульман напрямую запрещает ростовщичество, алкоголь и азартные игры. В ветхом завете, в этом кратком изложении иудаизма для гоев, во многих местах содержится категорический запрет ростовщичества для евреев. В этой экстремисткой библии содержатся прямые указивки-инструкции по паразитированию одних групп людей над другими.
«И будешь давать взаймы многим народам, а сам не будешь брать взаймы. И будешь господствовать над многими народами, а они над тобой не будут господствовать». Библия. Второзаконие 28:12.
«Не отдавай в рост брату твоему ни серебра, ни хлеба, ни что-либо другого, что можно отдавать в рост. Иноземцу отдавай в рост, а брату не отдавай в рост». Библия, 23:19. (Отдавать в рост это давать взаймы, давать во временное пользование с возвратом больше того, что давалось)
Одним из итогов второй мировой войны, а для нас Великой Отечественной войны 1941-45 г., стало начало смены мировой финансовой системы основанной на золотом стандарте. В 1944 г. по соглашению на Бреттон-Вудской конференции были созданы международный банк реконструкции и развития (МБРР), международный валютный фонд (МБР). Доллар США стал основной мировой валютой. В 1971 г. Ричард Никсон объявил о запрете конвертации доллара в золото, США отказались от золотого стандарта доллара.
Каждое государство во взаиморасчётах за конкретный товар вынуждено рассчитываться долларами США, которые они должны для этого ещё и купить. У кого? У частной организации федеральной резервной системы в США, которая властям США, президенту США не подчинена.
Покупательная способность, платёжеспособность государств стала зависеть не только от количества долларов, но и от обеспеченности доллара реальными материальными ценностями, продуктами человеческого производства, то есть и от его покупательной способности. Тот, кто печатает доллары США, тот и является хозяином положения. Ежемесячно в США печатается минимум 85 миллиардов ничем не обеспеченных долларов.
В мире упорно циркулируют слухи, что у США нет никакого золота в хранилищах. Доллар давно уже не обеспечен золотом. Основанием для этого служит то, что они никого не допускают в свои хранилища, чтобы провести ревизию и убедиться, что золото есть, и если есть, то в каком количестве.
Государственный долг США уже составляет более 18 триллионов долларов и продолжает безудержно расти. В пересчёте на душу населения США, в том числе и на детей, гос. долг США составлял в начале 2014 г. почти 60 тысяч долларов.
Вся эта уродливая, несправедливая, паразитическая экономическая система сегодня держится только на военной мощи США и стран НАТО. Крах доллара неизбежен. Как долго всё это может продолжаться? Когда случится государственный дефолт США и как это отразится на России, на других государствах?
Печально то, что центральный банк России в своей деятельности, в финансовой политике не подчиняется правительству и президенту России. Это записано в Уставе этого банка. От кого же он тогда зависит и кому подчиняется? – Частной организации мирового олигархата, федеральной резервной системе США! «Дайте мне возможность контролировать выпуск денег в стране и мне наплевать, кто пишет ее законы». Мейер Амхель Ротшильд (1743-1812).
После государственного переворота 1991-1993 г. в России также запущен долларовый механизм перекачки финансового и производственного капитала, товаров, природных ресурсов. По существу Россия оказалась финансово оккупированной страной. Инфляция, обесценивание денег это тоже результат сознательно запускаемого механизма грабежа глобальными мошенниками.
Казалось бы выхода из этого заколдованного круга библейского рабства нет. Но не так всё мрачно.
Первое. Надо отказаться от порочной в своей основе, паразитической иудейско-библейской экономической системы, от ростовщического ссудного процента.
Второе. В любой произведенной вещи, в товаре аккумулирована физическая и человеческая энергия. Существуют же международные эталоны веса, длины и т.д. Но вот объективного международного эталона денежной единицы, национальных валют нет .Идея энерго-денег по некоторым данным возникла в первой четверти XX-го века и была сформулирована изобретателем Томас Эдисоном и капиталистом Генри Фордом. На международном уровне, на серьёзных экономических форумах эта тема почему-то не обсуждается. В России штатные, возле государственной кормушки экономисты, разные там доктора и академики, просто тупо как бы тоже её и не замечают.
Как мы все вдруг оказались в кабале у ростовщиков-финансистов?
Есть ли понимание этого у наших элитных и у простых людей-тружеников?
И самое главное. КАК нам всем выходить из этого состояния без насилия и революций?
Он был глубокий эконом
О хороших познаниях Евгения Онегина в экономике (глава 1 строфа 7):
«Зато читал Адама Смита [ 26 ] ,
И был глубокий эконом,
То есть, умел судить о том,
Как государство богатеет,
И чем живет, и почему
Не нужно золота ему,
Когда простой продукт [ 27 ] имеет.
Отец понять его не мог
И земли отдавал в залог [ 28 ] ."
↑ 26) (1723 – 1790) — шотландский экономист и философ-этик, один из основоположников экономической теории как науки.
↑ 27) — Исходный продукт сельского хозяйства, сырье.
↑ 28) — То есть закладывал поместья в банк в обмен на получение денег (ссуды). При залоге, в случае не возврата денег банку, поместье продавалось на торгах
Евгений Онегин (Пушкин А. С., 1832)
Там и Дидло [Черта охлажденного чувства, достойная Чальд-Гарольда. Балеты г. Дидло исполнены живости воображения и прелести необыкновенной. Один из наших романтических писателей находил в них гораздо более поэзии, нежели во всей французской литературе.] венчался славой,
Там, там под сению кулис
Младые дни мои неслись.
Мои богини! что вы? где вы?
Внемлите мой печальный глас:
Всё те же ль вы? другие ль девы,
Сменив, не заменили вас?
Услышу ль вновь я ваши хоры?
Узрю ли русской Терпсихоры
Душой исполненный полет?
Иль взор унылый не найдет
Знакомых лиц на сцене скучной,
И, устремив на чуждый свет
Веселья зритель равнодушный,
Безмолвно буду я зевать
И о былом воспоминать?
Театр уж полон; ложи блещут;
Партер и кресла, всё кипит;
В райке нетерпеливо плещут,
И, взвившись, занавес шумит.
Смычку волшебному послушна,
Толпою нимф окружена,
Стоит Истомина; она,
Одной ногой касаясь пола,
Другою медленно кружит,
И вдруг прыжок, и вдруг летит,
Летит, как пух от уст Эола;
То стан совьет, то разовьет,
И быстрой ножкой ножку бьет.
Всё хлопает. Онегин входит,
Идет меж кресел по ногам,
Двойной лорнет скосясь наводит
На ложи незнакомых дам;
Все ярусы окинул взором,
Всё видел: лицами, убором
Ужасно недоволен он;
С мужчинами со всех сторон
Раскланялся, потом на сцену
В большом рассеянье взглянул,
Отворотился — и зевнул,
И молвил: «Всех пора на смену;
Балеты долго я терпел,
Но и Дидло мне надоел».
Еще амуры, черти, змеи
На сцене скачут и шумят;
Еще усталые лакеи
На шубах у подъезда спят;
Еще не перестали топать,
Сморкаться, кашлять, шикать, хлопать;
Еще снаружи и внутри
Везде блистают фонари;
Еще, прозябнув, бьются кони,
Наскуча упряжью своей,
И кучера, вокруг огней,
Бранят господ и бьют в ладони:
А уж Онегин вышел вон;
Домой одеться едет он.
Изображу ль в картине верной
Где мод воспитанник примерный
Одет, раздет и вновь одет?
Всё, чем для прихоти обильной
Торгует Лондон щепетильный
И по Балтическим волнам
За лес и сало возит нам,
Всё, что в Париже вкус голодный,
Полезный промысел избрав,
Изобретает для забав,
Для роскоши, для неги модной, —
Всё украшало кабинет
Философа в осьмнадцать лет.
Янтарь на трубках Цареграда,
Фарфор и бронза на столе,
И, чувств изнеженных отрада,
Духи в граненом хрустале;
Гребенки, пилочки стальные,
Прямые ножницы, кривые,
И щетки тридцати родов
И для ногтей, и для зубов.
Руссо (замечу мимоходом)
Не мог понять, как важный Грим
Смел чистить ногти перед ним,
Красноречивым сумасбродом. [Грим опередил свой век: ныне во всей просвещенной Европе чистят ногти особенной щеточкой.]
Защитник вольности и прав
В сем случае совсем неправ.
Быть можно дельным человеком
И думать о красе ногтей:
К чему бесплодно спорить с веком?
Обычай деспот меж людей.
Второй Чадаев, мой Евгений,
Боясь ревнивых осуждений,
В своей одежде был педант
И то, что мы назвали франт.
Он три часа по крайней мере
Пред зеркалами проводил
И из уборной выходил
Подобный ветреной Венере,
Когда, надев мужской наряд,
Богиня едет в маскарад.
В последнем вкусе туалетом
Заняв ваш любопытный взгляд,
Я мог бы пред ученым светом
Здесь описать его наряд;
Конечно б, это было смело,
Описывать мое же дело:
Но панталоны, фрак, жилет,
Всех этих слов на русском нет;
А вижу я, винюсь пред вами,
Что уж и так мой бедный слог
Пестреть гораздо б меньше мог
Хоть и заглядывал я встарь
В Академический Словарь.
У нас теперь не то в предмете:
Мы лучше поспешим на бал,
Куда стремглав в ямской карете
Уж мой Онегин поскакал.
Перед померкшими домами
Вдоль сонной улицы рядами
Двойные фонари карет
Веселый изливают свет
И радуги на снег наводят;
Усеян плошками кругом,
Блестит великолепный дом;
По цельным окнам тени ходят,
Мелькают профили голов
И дам и модных чудаков.
Вот наш герой подъехал к сеням;
Швейцара мимо он стрелой
Взлетел по мраморным ступеням,
Расправил волоса рукой,
Вошел. Полна народу зала;
Музыка уж греметь устала;
Толпа мазуркой занята;
Кругом и шум и теснота;
Бренчат кавалергарда шпоры;
Летают ножки милых дам;
По их пленительным следам
Летают пламенные взоры,
И ревом скрыпок заглушен
Ревнивый шепот модных жен.
Во дни веселий и желаний
Я был от балов без ума:
Верней нет места для признаний
И для вручения письма.
О вы, почтенные супруги!
Вам предложу свои услуги;
Прошу мою заметить речь:
Я вас хочу предостеречь.
Вы также, маменьки, построже
За дочерьми смотрите вслед:
Держите прямо свой лорнет!
Не то… не то, избави Боже!
Я это потому пишу,
Что уж давно я не грешу.
Увы, на разные забавы
Я много жизни погубил!
Но если б не страдали нравы,
Я балы б до сих пор любил.
Люблю я бешеную младость,
И тесноту, и блеск, и радость,
И дам обдуманный наряд;
Люблю их ножки; только вряд
Найдете вы в России целой
Три пары стройных женских ног.
Ах! долго я забыть не мог
Две ножки… Грустный, охладелый,
Я всё их помню, и во сне
Они тревожат сердце мне.
Когда ж и где, в какой пустыне,
Безумец, их забудешь ты?
Ах, ножки, ножки! где вы ныне?
Где мнете вешние цветы?
Взлелеяны в восточной неге,
На северном, печальном снеге
Вы не оставили следов:
Любили мягких вы ковров
Давно ль для вас я забывал
И жажду славы и похвал,
И край отцов, и заточенье?
Исчезло счастье юных лет,
Как на лугах ваш легкий след.
Дианы грудь, ланиты [Ланиты – щеки (устар.).] Флоры
Прелестны, милые друзья!
Однако ножка Терпсихоры
Прелестней чем-то для меня.
Она, пророчествуя взгляду
Влечет условною красой
Желаний своевольный рой.
Люблю ее, мой друг Эльвина,
Под длинной скатертью столов,
Весной на мураве лугов,
Зимой на чугуне камина,
На зеркальном паркете зал,
У моря на граните скал.
Я помню море пред грозою:
Как я завидовал волнам,
Бегущим бурной чередою
С любовью лечь к ее ногам!
Как я желал тогда с волнами
Коснуться милых ног устами!
Нет, никогда средь пылких дней
Кипящей младости моей
Я не желал с таким мученьем
Лобзать уста младых Армид,
Иль розы пламенных ланит,
Иль перси, полные томленьем;
Нет, никогда порыв страстей
Так не терзал души моей!
Мне памятно другое время!
В заветных иногда мечтах
Держу я счастливое стремя…
И ножку чувствую в руках;
Опять кипит воображенье,
Опять ее прикосновенье
Зажгло в увядшем сердце кровь,
Опять тоска, опять любовь.
Но полно прославлять надменных
Болтливой лирою своей;
Они не стоят ни страстей,
Ни песен, ими вдохновенных:
Слова и взор волшебниц сих
Обманчивы… как ножки их.
Что ж мой Онегин? Полусонный
В постелю с бала едет он:
А Петербург неугомонный
Уж барабаном пробужден.
Встает купец, идет разносчик,
На биржу тянется извозчик,
С кувшином охтенка спешит,
Под ней снег утренний хрустит.
Проснулся утра шум приятный.
Открыты ставни; трубный дым
Столбом восходит голубым,
И хлебник, немец аккуратный,
В бумажном колпаке, не раз
Уж отворял свой васисдас. [Васисдас – игра слов: во французском языке – форточка, в немецком – вопрос «вас ист дас?» – «что это?», употреблявшийся у русских для обозначения немцев. Торговля в небольших лавочках велась через окно. То есть хлебник-немец успел продать не одну булку.]
Но, шумом бала утомленный,
И утро в полночь обратя,
Спокойно спит в тени блаженной
Забав и роскоши дитя.
Проснется зá полдень, и снова
До утра жизнь его готова,
Однообразна и пестра,
И завтра то же, что вчера.
Но был ли счастлив мой Евгений,
Свободный, в цвете лучших лет,
Среди блистательных побед,
Среди вседневных наслаждений?
Вотще ли был он средь пиров
Неосторожен и здоров?
Нет: рано чувства в нем остыли;
Ему наскучил света шум;
Красавицы не долго были
Предмет его привычных дум;
Измены утомить успели;
Друзья и дружба надоели,
Затем, что не всегда же мог
Beef-steaks и страсбургский пирог
Шампанской обливать бутылкой
И сыпать острые слова,
Когда болела голова;
И хоть он был повеса пылкой,
Но разлюбил он наконец
И брань, и саблю, и свинец.
Недуг, которого причину
Давно бы отыскать пора,
Подобный английскому сплину,
Короче: русская хандра
Им овладела понемногу;
Он застрелиться, слава Богу,
Попробовать не захотел,
Но к жизни вовсе охладел.
Как Child-Harold, угрюмый, томный
В гостиных появлялся он;
Ни сплетни света, ни бостон,
Ни милый взгляд, ни вздох нескромный,
Ничто не трогало его,
Не замечал он ничего.
Причудницы большого света!
Всех прежде вас оставил он;
И правда то, что в наши лета
Довольно скучен высший тон;
Хоть, может быть, иная дама
Толкует Сея и Бентама,
Но вообще их разговор
Несносный, хоть невинный вздор;
К тому ж они так непорочны,
Так величавы, так умны,
Так благочестия полны,
Так осмотрительны, так точны,
Так неприступны для мужчин,
Что вид их уж рождает сплин. [Вся сия ироническая строфа не что иное, как тонкая похвала прекрасным нашим соотечественницам. Так Буало, под видом укоризны, хвалит Лудовика XIV. Наши дамы соединяют просвещение с любезностию и строгую чистоту нравов с этою восточною прелестию, столь пленившей г-жу Сталь (см. Dix années d’exil / «Десять лет изгнания» (фр.)).]
И вы, красотки молодые,
Которых позднею порой
Уносят дрожки удалые
По петербургской мостовой,
И вас покинул мой Евгений.
Отступник бурных наслаждений,
Онегин дома заперся,
Зевая, за перо взялся,
Хотел писать — но труд упорный
Ему был тошен; ничего
Не вышло из пера его,
И не попал он в цех задорный
Людей, о коих не сужу,
Затем, что к ним принадлежу.
И снова, преданный безделью,
Томясь душевной пустотой,
Уселся он — с похвальной целью
Себе присвоить ум чужой;
Отрядом книг уставил полку,
Читал, читал, а всё без толку:
Там скука, там обман иль бред;
В том совести, в том смысла нет;
На всех различные вериги;
И устарела старина,
И старым бредит новизна.
Как женщин, он оставил книги,
И полку, с пыльной их семьей,
Задернул траурной тафтой.
Условий света свергнув бремя,
Как он, отстав от суеты,
С ним подружился я в то время.
Мне нравились его черты,
Мечтам невольная преданность,
И резкий, охлажденный ум.
Я был озлоблен, он угрюм;
Страстей игру мы знали оба;
Томила жизнь обоих нас;
В обоих сердца жар угас;
Обоих ожидала злоба
Слепой Фортуны и людей
На самом утре наших дней.
Кто жил и мыслил, тот не может
В душе не презирать людей;
Кто чувствовал, того тревожит
Призрак невозвратимых дней:
Тому уж нет очарований,
Того змия воспоминаний,
Того раскаянье грызет.
Всё это часто придает
Большую прелесть разговору.
Сперва Онегина язык
Меня смущал; но я привык
К его язвительному спору,
И к шутке, с желчью пополам,
И злости мрачных эпиграмм.
Как часто летнею порою,
Когда прозрачно и светло
Ночное небо над Невою [Читатели помнят прелестное описание петербургской ночи в идиллии Гнедича:]
И вод веселое стекло
Не отражает лик Дианы,
Воспомня прежних лет романы,
Воспомня прежнюю любовь,
Чувствительны, беспечны вновь,
Дыханьем ночи благосклонной
Безмолвно упивались мы!
Как в лес зеленый из тюрьмы
Перенесен колодник сонный,
Так уносились мы мечтой
К началу жизни молодой.
С душою, полной сожалений,
И опершися на гранит,
Стоял задумчиво Евгений,
Как описал себя пиит. []
Всё было тихо; лишь ночные
Да дрожек отдаленный стук
С Мильонной [Мильонная – название улицы в Санкт-Петербурге.] раздавался вдруг;
Лишь лодка, веслами махая,
Плыла по дремлющей реке:
И нас пленяли вдалеке
Рожок и песня удалая…
Но слаще, средь ночных забав,
Напев Торкватовых октав! [Торкватовые октавы – стихи итальянского поэта эпохи Возрождения Торквато Тассо (1544–1595).]
О Брента! нет, увижу вас
И, вдохновенья снова полный,
Услышу ваш волшебный глас!
Он свят для внуков Аполлона;
По гордой лире Альбиона [Гордой лирой Альбиона А. С. Пушкин называет творчество английского поэта Байрона.]