«Дробление вкладов» физических лиц. Гражданско-правовые и уголовно-правовые аспекты
В соответствии с Федеральным законом "О страховании вкладов физических лиц в банках Российской Федерации" Агентство страхования вкладов (АСВ) в случае отзыва (аннулирования) у банка лицензии на осуществление банковских операций осуществляет из фонда обязательного страхования вкладов выплату вкладчикам — физическим лицам страхового возмещения. В настоящее время максимальная сумма выплаты составляет 700 тысяч рублей.
Однако существуют прецеденты, когда Агентство по страхованию вкладов отказывается включать владельцев вкладов в реестр требований кредиторов Банка и отказывает в выплате страховой суммы в размере 700 тысяч рублей. Это происходит, когда у Агентства существуют основания предполагать, что физическое лицо путем дробления вклада злоупотребляет своим правом.
Денежные средства, размещенные во вкладах в банках, являются собственностью лиц, разместивших вклады. Собственник денежных средств, хранящихся во вкладах, вправе распоряжаться ими на свое усмотрение, в том числе перевести во вклад родственнику. Перевод вклада на имя родственника (то есть перевод денежных средств со своего вклада на вклад, открытый на имя родственника) означает дарение указанных средств. Ограничений по дарению денежных средств законодательством не предусмотрено.
После перевода денежных средств во вклад родственника, то есть после дарения, указанные денежные средства становятся собственностью родственника (одаряемого). Он является собственником денежных средств, переведенных ему во вклад, вне зависимости от того откуда и когда они туда поступили. С момента поступления денежных средств во вклад они автоматически подлежат страхованию.
Согласно Федеральному закону "О страховании вкладов физических лиц в банках Российской Федерации" не подлежат страхованию денежные средства:
1. Размещенные на банковских счетах (во вкладах) физических лиц, занимающихся предпринимательской деятельностью без образования юридического лица;
2. Размещенные физическими лицами в банковские вклады на предъявителя;
3. Переданные физическими лицами банкам в доверительное управление;
4. Размещенные во вклады в находящихся за пределами территории Российской Федерации филиалах банков Российской Федерации;
5. Являющиеся электронными денежными средствами.
Указанный перечень является исчерпывающим, других ограничений законом не установлено.
Следует учитывать, что страхование распространяется на вклады, размещенные в банках, имеющих разрешение на привлечение во вклады денежных средств граждан. Если у банка соответствующее разрешение отозвано, но он продолжает принимать от граждан денежные средства для размещения их во вклады, в таком случае вклады страхованию не подлежат.
Ранее суды придерживались позиции, согласно которой, при переводе денежных средств с вклада одного физического лица во вклад другого физического лица или на другой счет того же физического лица, страхованию подлежат оба вклада в размере 700 тысяч рублей без каких-либо дополнительных ограничений, если такой перевод был сделан до приостановления лицензии банка. Например, в Тюменской области. Иски подавали вкладчики Тюменьэнергобанка, которых АСВ исключило из реестра вкладчиков для выплат страхового возмещения около 450 граждан (всего в реестре около 40 тыс. вкладчиков), депозиты которых были образованы в результате перевода средств суммами менее 700 тыс. руб. из более крупных вкладов в том же банке. АСВ сочло подобные действия попыткой незаконно возложить дополнительную нагрузку (оценивается в 300 млн руб.) на фонд страхования вкладов и отказало в выплатах страхового возмещения. Суд не поддержал позицию АСВ и постановил включить вкладчиков в реестр для выплат страхового возмещения. Основная причина проигрыша АСВ заключалась в том, что дробление вкладов в Тюменьэнергобанке, осуществлялось до введения запрета ЦБ на проведение банком операций.
Однако Определением судебной коллегии по гражданским делам Верховного Суда РФ от 28 июня 2011 г. N 89-В11-3 Решение Ленинского районного суда г. Тюмени от 3 июня 2009 г. и определение судебной коллегии по гражданским делам Тюменского областного суда от 16 августа 2010 г отменено. Коллегия в своем определении ссылается на то, что представителем Агентства по страхованию вкладов, на момент перечисления на счет физического лица суммы вклада, Банк уже был неплатежеспособен и не обладал для исполнения своих обязательств перед кредиторами достаточными денежными средствами, соответственно, вклад сделан не был. Неплатежеспособность Банка, подтверждалась ведомостью остатков по счетам.
Договор банковского вклада, исходя из нормативных положений ст.ст. 433 и 834 Гражданского Кодекса РФ, является реальным, т. е. считается заключенным с момента внесения вкладчиком денежных средств в банк. Невнесение вкладчиком денежных средств по договору банковского вклада свидетельствует о том, что договор не заключен. Таким образом, в случае, если Агентство по страхованию вкладов при разбирательстве дела в суде представляет доказательство того, что на момент оформления договоров банковского вклада банк был неплатежеспособен и не располагал для исполнения своих обязательств перед кредиторами достаточными денежными средствами договор банковского вклада нельзя считать заключенным. Неплатежеспособность банка, Агентством по страхованию вкладов, подтверждается, как правило, в том числе ведомостью остатков по счетам, по которой можно выявить невозможность реального зачисления денежных средств на счета клиентов. Таким образом, суд уже не рассматривает наличие запрета на совершение операций банков, как основной аргумент в пользу АСВ. Доказательством является неплатежеспособность банка, и отсутствие на его счете денежных средств, якобы внесенных вкладчиками при заключении договора вклада. Операции, проведенные банком без фактического снятия либо внесения денежных средств, признаются техническими операциями, не влекущими за собой реального заключения договора вклада. Данная позиция также нашла свое подтверждение в Определении Конституционного суда Российской Федерации от 25.07.2001 № 138-О.
Понятие "дробление вкладов", которое используют Агентство по страхованию вкладов и средства массовой информации, подразумевает под собой действия физических лиц, направленные на разделение суммы вклада в несколько вкладов (своих или доверенных лиц), открытых в Банке, который к этому времени уже являлся в значительной степени неплатежеспособным и не располагает возможностью проводить расходные операции денежными средствами в полном объеме. Такие действия физические лица, по мнению Агентства, совершают при наличии информации о предстоящем банкротстве Банка с целью обойти законодательно установленное ограничение размера компенсационных выплат по вкладам в Банке. Такие действия возможны при содействии сотрудников банка, так как физические лица не могут обладать информацией о наличии на корреспондентском счету банка средств для совершения операций по переводу денежных средств.
Следовательно, основанием для исключения физических лиц из реестра вкладчиков, чьи вклады подлежат страхованию, является умышленное проведение операций по разделению вклада в период, когда банк уже не проводит операции через свой корреспондентский счет.
В данном случае подразумевается, что подобные действия содержат в себе умысел на создание дополнительного «мнимого» вклада на родственника с целью создания искусственного права на получение дополнительной страховой выплаты.
Кроме того, имеется судебная практика по привлечению лиц, совершавших операции по дроблению вкладов, к уголовной ответственности за совершение преступления предусмотренного статьей 159 Уголовного кодекса (мошенничество).
Так, Центральным районным судом города Тюмени вынесен приговор в отношении генерального директора юридического лица по делу о переводах со счетов юридического лица денежных средств во вклады, открытые на имя физических лиц.
Исходя из норм уголовного и уголовно-процессуального законодательства, мошенничество — тайное хищение чужого имущества, совершенное путем обмана либо злоупотребления доверием. Состав данного преступления предусматривает наличие умысла на совершение хищения имущества, данный умысел является предметом доказывания.
Законодательством операции по переводу денежных средств с одного вклада в другой вклад разрешены, каких-бы то ни было ограничений не существует, соответственно единственной возможностью привлечь физическое лицо к уголовной ответственности за совершение преступления, предусмотренного статьей 159 УК РФ — это доказать наличие умысла на хищение денежных средств. Для того, чтобы доказать умысел на хищение денежных средств, необходимо собрать доказательства. Приведем пример прямых доказательств: признательные показания физического лица; аудио либо видеозапись разговора физического лица с кем-либо о намерении сделать вклад с целью получения страховой компенсации (либо об уже совершенном вкладе), расписка либо иное письмо, сделанное от руки физическим лицом об обстоятельствах совершения преступления. Приведем пример косвенных доказательств: электронная переписка физического лица, содержащая информацию о преступлении, сведения, содержащиеся на электронных носителях, принадлежащих физическому лицу (часто посещаемые сайты банкротящихся банков, сайты СМИ, содержащие информацию о таких банках и д.р.), свидетельские показания. Доказательства могут быть и иными.
Таким образом, для доказывания умысла необходимо собрать определенные доказательства, для сбора доказательств необходимо провести как минимум проверочные мероприятия, как максимум следственные действия. Следственные действия проводятся в основном только после возбуждения уголовного дела при наличии достаточных оснований. То есть, для инициирования уголовного преследования физического лица в данном случае необходимо реальное подозрение, которое весьма проблематично доказать при единичном случае. При отсутствии вышеуказанных доказательств установить умысел на хищение денежных средств практически невозможно.
Таким образом, говорить о достаточных основаниях для уголовного преследования можно только в случае, если перевод совершается со счета юридического лица или индивидуального предпринимателя, чьи вклады не подлежат страхованию, на счет физического лица с целью получения страховки по вкладу в нарушение законодательства о страховании, а также Закона о несостоятельности (банкротстве) в части очередности выплат кредиторам банка.
Из изложенного можно сделать следующие выводы:
- физическое лицо вправе перевести денежные средства со своего вклада на вклад третьего лица, в том числе родственника, а также открыть новый вклад, в том же банке, однако в случае, если банк, в котором размещен вклад, на момент перевода денежных средств прекратил операции по счетам и является неплатежеспособным, такие действия могут быть расценены как «дробление вклада», Агентство по страхованию вкладов может отказать физическому лицу в его включении в реестр кредиторов банка;
- в целях защиты вкладов, при получении информации о возможном банкротстве банка целесообразно перевести денежные средства в сумме, превышающей 700 тысяч рублей в более надежный банк, что не будет относиться к определению «дробление вкладов».
О некоторых правовых пороках действий при дроблении банковского вклада Текст научной статьи по специальности «Право»
В статье затрагиваются актуальные вопросы, касающиеся причин отказа государственной корпорации «Агентство по страхованию вкладов» (далее агентство) в осуществлении страховых выплат, так называемым, «дробильщикам» или «псевдовкладчикам». Кроме того, более подробно рассматривается позиция агентства при участии в судебных спорах с субъектами, претендующими на получение страхового возмещения в связи с несостоятельностью (банкротством) кредитной организации.
Похожие темы научных работ по праву , автор научной работы — Беляев Александр Дмитриевич
Some Legal Defaults of the Actions When Splitting Bank Deposits
This article addresses topical issues related to the reasons for the refusal of the state corporation Deposit Insurance Agency in insurance of payments to the so-called “splitters” or “pseudo depositors”, as well as the DIA position in litigations against parties setting up a claim to insurance compensation because of insolvency (bankruptcy) of lender.
Текст научной работы на тему «О некоторых правовых пороках действий при дроблении банковского вклада»
О некоторых правовых пороках действий при дроблении банковского вклада Беляев А.Д.
Начальник юридического отдела юридической компании «Приоритет» (Казань)
В статье затрагиваются актуальные вопросы, касающиеся причин отказа государственной корпорации «Агентство по страхованию вкладов» (далее — агентство) в осуществлении страховых выплат, так называемым, «дробильщикам» или «псевдовкладчикам». Кроме того, более подробно рассматривается позиция агентства при участии в судебных спорах с субъектами, претендующими на получение страхового возмещения в связи с несостоятельностью (банкротством) кредитной организации.
Ключевые слова: Гражданский кодекс РФ, недействительность, незаключенность, ничтожность, оспоримость, сделки, банковский вклад.
Система страхования вкладов была создана в России в 2003 г. Целью ее создания являлась защита прав и законных интересов вкладчиков банков, а также усиление доверительного отношения к банковской системе и стимулирование привлечения сбережений граждан. К этому моменту история существования рынка банковских услуг показала, что степень защищенности сбережений вкладчиков невысока. Возврат вкладов банками, признанными банкротами, не всегда был скорым и тем более полным. Как следствие, возникло недоверие граждан к банкам (особенно частным) и стремление забирать свои вклады при малейших поводах подозревать несостоятельность банка. Первое стало причиной не вовлеченности большого объема денег в банковскую систему России, а второе могло погубить даже вполне состоятельный банк в трудной, но некритичной ситуации.
Во многих банках перед отзывом лицензии юридические лица и индивидуальные предприниматели в отношении остатков денег на их счетах, а также владельцы вкладов в части, превышающей 1,4 млн. руб., не без помощи работников банка, предпринимают различные меры по переводу незастрахованных средств (или их части) на счета подставных физических лиц (псевдо вкладчиков) в суммах, не превышающих максимальный размер страхового возмещения. Таким образом, происходит трансформация незастрахованных средств физических и
юридических лиц в псевдо застрахованные вклады граждан (или как указывают судьи в судебных решениях по делам вкладчиков — дробление вкладов) с целью погашения убытков за счет Фонда обязательного страхования вкладов (далее — Фонд) от потери незастрахованной части вклада или от потери остатков денег на расчетных счетах юридических лиц и индивидуальных предпринимателей в обанкротившемся банке.
Стоит отметить, что дробление вкладов совершается с намерением обойти установленные законом ограничения максимального размера страхового возмещения и круга обладающих соответствующими правами лиц. По этой причине банковские процедуры по заключению договоров банковского вклада направлены не на то, чтобы получить зависшие в неплатежеспособном банке денежные средства (юридические лица) или передать деньги банку (физические лица), с которым оформляется договор, а создать правовые основания для обращения в агентство с целью неправомерного изъятия денежных средств из Фонда.
Поэтому дробление вкладов является, по сути, хищением средств Фонда, ибо требования лиц, осуществивших дробление, удовлетворяются не за счет имущества несостоятельного банка, а за счет имущества Фонда, расходы из которого в таком случае безосновательно возрастают. Именно это создает основания расценивать действия участников
дробления вкладов как попытку нанесения имущественного вреда агентству.
В определении Судебной коллегии по гражданским делам Верховного Суда Российской Федерации от 22 августа 2003 г. по делу № 4-В03-24 подчеркивается, что к отношениям, возникающим между кредитной организацией и другими субъектами права, применяются специальные нормы гражданского права, которые учитывают особенности правового положения и деятельности кредитных организаций, сформированных исключительно для осуществления именно кредитных операций. К оформлению сделок банка с физическим лицом, в соответствии с гл. 44 Гражданского кодекса Российской Федерации (далее — ГК РФ), также предъявляются повышенные требования.
К слову, ст. 834 ГК РФ установлено, что по договору банковского вклада (депозита) одна сторона (банк), принявшая поступившую от другой стороны (вкладчика) или поступившую для нее денежную сумму (вклад), обязуется возвратить сумму вклада и выплатить проценты на нее на условиях и в порядке, предусмотренных договором.
Согласно ст. 433 ГК РФ, если, в соответствии с законом, для подписания договора необходима также передача имущества, договор считается заключенным с момента передачи этого имущества. Момент, с которого имущество считается переданным, установлен ст. 224 ГК РФ. В соответствии с указанной статьей, вещь считается врученной приобретателю с момента ее фактического поступления во владение приобретателя или указанного им лица.
Таким образом, поскольку в ст. 834 ГК РФ возникновение обязанности по возврату вклада обусловлено получением денежных средств, то, с учетом ст.ст. 433 и 224 ГК РФ, договор банковского вклада должен быть отнесен к реальным сделкам, которые считаются заключенными с момента передачи имущества (в данном случае денежных средств).
В отличие от многих иных реальных сделок, права и обязанности по банковскому вкладу при зачислении суммы на счет вкладчика могут не возникнуть. В таком случае договор вклада не может считаться заключенным со всеми вытекающими из этого последствиями. Данное обстоятельство зависит от текущего финансового состояния банка на момент увеличения остатка по счету вкладчика.
В условиях недостаточности денежных средств банк не в состоянии выполнять поручения клиентов о перечислении денег в другую кредитную организацию или о выдаче из кассы наличных денежных средств. Следовательно, средства на счетах его клиентов не могут быть свободно использованы ими для приобретения товаров, оплаты услуг, т.е. деньги утрачивают способность быть средством платежа.
Остатки по счетам клиентов банка в указанных условиях нельзя считать деньгами (денежными средствами) в силу нижеследующего:
Согласно ст. 140 ГК РФ, рубль — законное платежное средство, обязательное к приему по нарицательной стоимости на всей территории Российской Федерации. Следовательно, одним из важнейших признаков рубля как денежной единицы является его способность быть средством платежа. Соответственно, если какая-то единица не может быть использована для платежа, то ее не следует относить к денежным средствам.
Поэтому совершение технических корреспондирующих записей в данных бухгалтерского учета неплатежеспособного банка по перечислению средств с одного счета на другой не может означать, что лицу, остаток по счету которого увеличился, переданы именно денежные средства. Из этого следует, что увеличение остатка по счету вкладчика не означает внесение вклада, так как, согласно ст. 834 ГК РФ, во вклад должны быть внесены именно денежные средства.
Разрешая вопрос об обязательстве агентства по выплате страхового возмещения, а также при оценке действий лица, чей вклад образовался в результате дробления, следует учитывать п. 2 ч. 1 ст. 2 Закона о страховании вкладов, определяющего для целей страхования вкладов понятие вклада как денежных средств, размещенных в банках на территории Российской Федерации. В связи с тем, что в описанных выше условиях денежные средства во вклад не внесены, а договор банковского вклада не заключен, обязательства по выплате страхового возмещения у агентства не возникают.
Один из основных принципов гражданского права — свобода договора и его условий. В ст. 834 ГК РФ установлено, что договор банковского вклада является публичным договором, что означает обязанность заключить такой договор с любым обратившимся на предложенных банком условиях.
В то же время ст. 846 ГК РФ предусмотрено, что банк может отказать клиенту в заключение договора банковского счета (а значит, и договора банковского вклада), если отказ вызван отсутствием у банка возможности принять его на банковское обслуживание. Такой отказ может быть мотивирован в том числе и тем, что в связи с неплатежеспособностью банка отсутствует возможность возврата вклада и процентов по первому требованию вкладчика, что предусмотрено ст. 837 ГК РФ.
В ГК РФ присутствуют и ограничения для физических лиц по заключению договоров, в том числе банковского вклада или банковского счета. Так, согласно ст. 10 ГК РФ, не допускаются действия граждан и юридических лиц, осуществляемые исключительно с намерением причинить вред другому лицу, а также злоупотребление правом в иных формах.
При возникновении неплатежеспособности банка его клиенты, чьи средства на счетах не подлежат страховому возмещению, могут рассчитывать на ча-
стичное удовлетворение своих требований и только в ходе конкурсного производства. Поэтому информированность клиентов о неплатежеспособности банка, как отмечалось выше, создает мотивацию принять меры для дробления вкладов.
Следует исключить, что новые псевдо вкладчики, участвуя в дроблении вкладов, не осведомлены о неплатежеспособности банка, так как информированность об этом является единственным возможным объяснением необходимости совершения действий с их стороны, а также определяет цель оформления договора. Ею является получение в будущем денежных средств не от банка, а от агентства.
Для банка создание новых счетов для физических лиц при дроблении вкладов служит средством возложения собственных денежных обязательств фактически на агентство.
Изложенное в полной мере отвечает признакам ст. 10 ГК РФ, так как целью оформляемых на псевдо вкладчиков договоров является создание условий для необоснованного получения денежных средств от агентства. При этом указанные лица в оформлении новых вкладов могут не участвовать, согласия не давать, о новых договорах не информировать и взносов с появившихся вкладов не получать. Сумма обязательств агентства по выплатам страхового возмещения из средств Фонда в таком случае безосновательно увеличивается, что, безусловно, наносит ему вред.
В связи с вышеизложенным, в делах по спорам с вкладчиками о выплате страхового возмещения ст. 10 ГК РФ применяется часто. В связке с указанной статьей применяется ст. 168 ГК РФ, устанавливающая ничтожность сделок, не соответствующих закону.
При очевидной неплатежеспособности банка внесение вкладов лишено экономического смысла. Это вызвано тем, что отсутствуют основания считать возможным не только возврат вкладов, но и получение причитающихся по ним процентов.
Необходимо отметить, что при дроблении вкладов в момент подписания договора вкладчик осознает невозможность получения от банка денег в сумме вклада и, тем более, процентов по нему. Следовательно, продекларированные в договоре цели не могут соответствовать реальным намерениям гражданина. Поскольку реальные цели дробления вкладов, отмеченные выше, неправомерны и не могут быть связаны с какой-либо сделкой, то отсутствует возможность рассматривать договор банковского вклада как притворный.
Таким образом, при дроблении вкладов новые договоры заключаются лишь для вида. При подобных обстоятельствах их следует считать ничтожными в силу мнимости, поскольку, в соответствии с ч. 1 ст. 170 ГК РФ, мнимая сделка ничтожна, если она совершена лишь для вида, без намерения создать соответствующие ей правовые последствия. 144
В некоторых банках открытие новых вкладов в ходе дробления вкладов осуществлено во время действия в банке запрета на привлечение денежных средств физических лиц во вклады, установленного соответствующим предписанием Банка России.
Ст. 2 ФЗ от 02.12.1990 г. № 395-1 «О банках и банковской деятельности» (далее — закон о банках и банковской деятельности) устанавливает, что правовое регулирование банковской деятельности осуществляется Конституцией Российской Федерации, настоящим Федеральным законом, Федеральным законом «О Центральном банке Российской Федерации (Банке России)», другими федеральными законами, нормативными актами Банка России.
П. 2 ст. 49 ГК РФ предусмотрено, что юридическое лицо может быть ограничено в правах в случае и в порядке, предусмотренных законом.
В отношении кредитных организаций такие ограничения могут устанавливаться Банком России, который, в силу ст. 56 Федерального закона от 10.07.2002 г. № 86-ФЗ «О Центральном банке Российской Федерации» (далее — закон о Банке России), является органом банковского регулирования и банковского надзора за соблюдением кредитными организациями и банковскими группами банковского законодательства, нормативных актов Банка России.
Помимо этого, Банк России, в силу ч. 2 ст. 74 Закона о Банке России, в случае выявления в деятельности кредитной организации нарушений или совершения ею банковских операций или сделок, создающих угрозу интересам кредиторов (вкладчиков) кредитной организации, вправе ввести запрет на осуществление кредитной организацией отдельных банковских операций, предусмотренных ранее выданной лицензией.
Согласно положениям п. 14 ст. 4, ст.ст. 7, 57, 73, 74 Закона о Банке России, Центральный банк Российской Федерации издает в форме указаний, положений и инструкций нормативные акты, в том числе устанавливает обязательные для кредитных организаций и банковских групп запреты и ограничения на проведение и осуществление банковских операций в форме предписания.
В соответствии со ст.ст. 73, 74 Закона о Банке России, указанное предписание является индивидуальным правовым актом органа банковского надзора и регулирования, обязательным для исполнения кредитной организацией, в отношении которой он принят.
Согласно правовой позиции, выраженной в Определении Конституционного Суда РФ от 14.12.2000 г. № 268-О, применяемые к кредитной организации принудительные меры воздействия оформляются в виде предписания, т.е. в виде акта, носящего административно-властный характер.
В силу ст. 846 ГК РФ, банк не вправе отказать клиенту в совершении операций по счету, за ис-
ключением случаев, когда такой отказ вызван отсутствием у банка возможности для совершения этих операций (принятия на банковское обслуживание) либо допускается законом или иными правовыми актами. Отказ в заключении договора банковского счета или банковского вклада с физическим лицом является частным случаем, когда в связи с наличием правового акта Банка России кредитная организация не вправе вести отдельные виды деятельности.
В п. 18 Постановления Пленума Верховного Суда Российской Федерации и Пленума Высшего Арбитражного Суда Российской Федерации от 01.07.1996 г. № 6/8 «О некоторых вопросах, связанных с применением части первой Гражданского кодекса Российской Федерации», судам разъяснено, что унитарные предприятия, а также другие коммерческие организации, в отношении которых законом предусмотрена специальная правоспособность (банки, страховые организации и некоторые другие), не вправе совершать сделки, противоречащие целям и предмету их деятельности, определенным законом или иными правовыми актами. Такие сделки являются ничтожными на основании ст. 168 ГК РФ.
Ст. 168 ГК РФ предусмотрено, что сделка, не соответствующая требованиям закона или иных правовых актов, ничтожна, если закон не устанавливает, что такая сделка оспорима, или не предусматривает иных последствий нарушения. Поскольку законом не установлена оспоримость сделок, совершенных в нарушение предписаний Банка России, то к ним применяется общее правило, предусмотренное ст. 168 ГК РФ.
На основании п. 3 ч. 1 ст. 12 ГК РФ, агентство вправе защищать свои права, а также свое имущество, к которому относится и Фонд, в том числе путем применения последствий ничтожной сделки. При этом агентство вправе предъявить исковое заявление о применении последствий недействительности ничтожной сделки от своего имени, так как, согласно п. 2 ст. 166 ГК РФ, подобное требование может быть предъявлено любым заинтересованным лицом.
В качестве оснований для применения последствий ничтожности сделки выступают описанные ранее обстоятельства, позволяющие считать сделки ничтожными.
Общим для исков о применении последствий ничтожности договоров банковского вклада и банковского счета является применение ст. 10 ГК РФ, устанавливающей запрет на злоупотребление правами. Вывод о наличии такого факта обусловлен рядом обстоятельств, среди которых важнейшее место занимает неплатежеспособность банка. Она позволяет применить в указанных выше делах ст. 170 ГК РФ, в которой изложены признаки мнимости сделки, а также ст. 168 ГК РФ, устанавливающую ничтожность сделок, не соответствующих закону.
Одним из применяемых последствий ничтожности сделки является списание средств со счета вкладчика, которому счет открыт в связи с дроблением вкладов. Цель применения таких последствий — восстановление положения, существовавшего до совершения оспариваемой сделки, а также исключение оснований у подставного псевдо вкладчика обратиться в агентство за выплатой страхового возмещения.
В заключение необходимо отметить, что система страхования вкладов — эффективный инструмент обеспечения стабильности банковской системы.
Дробление вкладов является опасной тенденцией, поскольку подрывает цели и задачи системы страхования вкладов. Обусловлено это тем, что в результате дробления вкладов происходит необоснованный рост объема страховой ответственности агентства без соразмерного увеличения объема Фонда. Также в результате дробления игнорируется установленный законом предел максимального размера страхового возмещения и размывается круг лиц, имеющих на него право.
В завершение хотелось бы также отметить, что, несмотря на разумность действий вкладчиков по определению судьбы денег, находящихся на их вкладах, юридически данные действия прямо противоречат российскому законодательству. С позиции вкладчиков, не имеет значения, когда и как деньги на банковском вкладе были раздроблены (при заключении договора банковского вклада на несколько самостоятельных вкладов или в момент существования вклада в банке путем перечисления не страхуемых денежных излишков в пределах страхового возмещения на вновь создаваемый банковский вклад в том же банке). Однако я считаю, что это имеет первостепенное значение в области правоприменения, так как в действиях вкладчиков можно уследить противоправный интерес, который выражается в желании вкладчиков удовлетворить свои не страховые денежные требования не в рамках процедур, предусмотренных ФЗ «О несостоятельности (банкротстве)», а за счет денег иного субъекта, которым выступает агентство, при отсутствии реальных денежных операций, тем самым пытаясь обойти принцип равенства кредиторов и совершить злоупотребление правом. Поэтому именно злоупотребление правом и незаключенность договора банковского вклада должны являться основой для отказа псевдо вкладчикам в удовлетворении исковых заявлений о взыскании суммы страхового возмещения с агентства.
Some Legal Defaults of the Actions When Splitting Bank Deposits
Beliaev A.D. Law Firm «Priority»
This article addresses topical issues related to the reasons for the refusal of the state corporation Deposit Insurance Agency in insurance ofpayments to the so-called "splitters" or "pseudo depositors", as well as the DIA position in litigations against parties setting up a claim to insurance compensation because of insolvency (bankruptcy) of lender.
Key words: the civil code, the invalidity, nullity, voidability, transactions, bank deposit.
Сотрудники, клиенты, учредители: как выводят деньги перед банкротством
Накануне отзыва лицензии в банке могут проводить незаконные операции, чтобы получить деньги в обход других кредиторов. Например, выдача денег оформляется задним числом, еще до того, как появились признаки неплатежеспособности банка, говорит Сергей Морозов из юркомпании Хренов и партнеры Хренов и партнеры Федеральный рейтинг. группа Арбитражное судопроизводство (средние и малые коммерческие споры — mid market) группа Банкротство (споры mid market) группа Семейное и наследственное право 18-20 место По количеству юристов 26 место По выручке на юриста 43 место По выручке × . Чаще всего клиенты снимают средства со вкладов, которыми могут, в частности, гасить свои же кредиты в этом банке, делится партнер независимой юргруппы Стрижак и партнеры Стрижак и партнеры Федеральный рейтинг. группа Арбитражное судопроизводство (средние и малые коммерческие споры — mid market) группа Банкротство (реструктуризация и консалтинг) группа Банкротство (споры high market) Профайл компании × Вячеслав Косаков. В этих случаях основная сложность – собрать доказательства наличия скрытой картотеки и недобросовестного поведения стороны сделки, утверждает Косаков.
По словам Морозова, также нередки случаи, когда аффилированные с должником лица пытаются создать искусственную кредиторскую задолженность перед процедурой несостоятельности. Встречается и дробление вкладов.
В последние годы, когда обанкротились сотни банков, вырос и масштаб злоупотреблений. Словарь юридических жаргонизмов пополнился «разбивщиками», «дробильщиками» и «переводильщиками».
Партнер "Синум АДВ" Александр Задорожный
Судебная практика раньше проходилась катком по подозрительным требованиям, рассказывает Задорожный из юрфирмы Синум АДВ Синум АДВ Федеральный рейтинг. группа Банкротство (споры high market) × . Когда появлялась так называемая «скрытая картотека» (неформальный реестр невыполненных требований), хватало одного неисполненного платежного поручения, чтобы суд признал неплатежеспособность банка с этого дня. Все деньги в нем «обнулялись», объясняет Задорожный. По словам юриста, такая практика достигла пика несколько лет назад. Она оказалась удобной для Агентства по страхованию вкладов (АСВ), потому что упростила ему доказывание. Но этот подход совсем не учитывал осведомленность и добросовестность клиентов, говорит Задорожный. Сейчас он наблюдает, что суды отходят от такого «абстрактного» правоприменения. Это видно на примере двух споров, где Верховный суд подробно разобрал конкретные обстоятельства и доказательства.
Уменьшить вклад и увеличить выплату
Отзыв лицензии дает вкладчику право получить страховую компенсацию. Если сейчас это максимум 1,4 млн руб., то до 29 декабря 2014 года вклады страховались только 700 000 руб. В преддверии банкротства один вклад могут раздробить на несколько более мелких, чтобы получить больше денег. Строго говоря, это можно квалифицировать как страховое мошенничество, отмечает партнер правового бюро Олевинский, Буюкян и партнеры Олевинский, Буюкян и партнеры Федеральный рейтинг. группа Банкротство (реструктуризация и консалтинг) 13 место По выручке на юриста 25-26 место По количеству юристов 27 место По выручке Профайл компании × Магомед Газдиев.
В одном из таких дел АСВ оспаривала списание 1,3 млн руб. со счета Татьяны Караткевич и зачисление 700 000 руб. и 690 000 руб. на счета Сергея Алтабаева и Павла Кошелева. Эти операции в «Первом республиканском банке» провели 25 апреля 2014 года, хотя за два дня до этого ЦБ запретил привлекать денежные средства новых клиентов-физлиц. В мае у банка отозвали лицензию, а Алтабаев и Кошелев получили 100%-ные страховые возмещения. В июне АСВ приступило к обязанностям управляющего. Оно решило признать недействительными некоторые сделки, в числе которых оказались переводы по счетам Караткевич, Алтабаева и Кошелева.
Их совершили в период неплатежеспособности, когда в банке уже была картотека неисполненных поручений, указывало агентство. Сами операции, по мнению АСВ, были безденежными, а вклады Алтабаева и Кошелева были сформированы фактически за счет Караткевич. Эти доводы не убедили две инстанции. Истец не сумел доказать, что сделки мнимые, решил Пресненский райсуд. С таким мнением согласился и Мосгорсуд (дело № 02-0633/2017).
Операции по дроблению вкладов сами по себе не причиняют ущерба банку или его кредиторам, поэтому нижестоящие инстанции не увидели в них ничего противоправного.
Сергей Морозов из юркомпании "Хренов и партнеры"
Но при этом суды проигнорировали особенности совершения таких сделок в условиях дефолта банка и не дали им правовой оценки, комментирует Газдиев. Поэтому их отменил Верховный суд, который указал на признаки злоупотреблений. Как показывает выписка, спорные операции совершались с перерывами от 10 секунд до одной минуты. Этого времени явно недостаточно, чтобы кассир банка оформил все документы и пересчитал такие значительные деньги, отметила «тройка» гражданской коллегии под председательством Александра Киселева. Учитывая, что к тому моменту банк уже не выдавал наличные, у Алтабаева и Кошелева не было причин нести туда деньги, излагается в определении № 5-КГ18-113. С такими выводами дело было направлено на новое рассмотрение.
38 млн руб. на дружбе и доверии
В 2016 году АСВ отказалось включать в реестр требований кредиторов банка «Екатерининский» долг 38,2 млн руб. акционера банка Вячеслава Огородникова (более 19% акций). Агентство указало, что эти деньги уже ушли со счета в 2011 году. Огородников же считал, что списаний фактически не было, и решил защитить свою позицию в суде. Три инстанции встали на его сторону в деле № А40-69103/2016. Они указали, что кассовые ордера не подтверждают операций, потому что на вкладчик на них не расписывался. В частности, они ссылались на выводы судебной экспертизы: она «не обнаружила достоверных признаков, что подписи принадлежат Огородникову». АСВ также указывала на пропуск исковой давности, но суды отклонили и этот довод. Речь идет о включении в реестр кредиторов, а не оспаривании сделок. Истец узнал об убытке только в апреле 2016 года – из отказа АСВ, объяснили три инстанции. Они поверили словам Огородникова, что не мог узнать раньше, потому что ему не говорили, а сам не контролировал счет, потому что дружил с председателем правления банка. Сколько у него денег, клиенту якобы устно сообщала кассир.
Вкладчик-акционер утверждал, что не контролировал 40 млн руб., которые были у него на счету. Распоряжения об операциях он давал кассиру, и она устно сообщала ему остаток.
Это не убедило экономколлегию Верховного суда. По ее мнению, Огородников, по сути, требовал взыскания убытков в связи с необоснованным списанием. Срок давности по такому иску – три года с того дня, как вкладчик узнал или должен был узнать о нарушении своих прав. Экономколлегия не поверила Огородникову, что он больше пяти лет не интересовался остатком по своему счету, на котором было более 40 млн руб. При этом он регулярно совершал операции по счету без средств коммуникации (например, без мобильного приложения). Огородников мог и должен был выяснить остаток, иначе непонятно, как он распоряжался деньгами, не зная, сколько их, рассудила экономколлегия. Она не поверила, что кассир после каждой операции устно сообщала остаток по счету: «Такой способ получать информацию нельзя признать разумным».
Более того, учитывая дружбу с председателем правления и доверительное общение с кассиром, Огородников мог попросить списать деньги без документов, предположил Верховный суд. Он обратил внимание на довод АСВ, которое указывало, что истец не требовал возмещения убытков до банкротства банка. Кроме того, уже после 2011 года, в 2014-м, он внес на счет 39,7 млн руб., чтобы оплатить уставный капитал «Екатерининского». Если бы спорная сумма в 38,2 млн была на счете, то Огородникову не было бы смысла зачислять сопоставимые деньги, указывало АСВ. «Этот довод сам по себе не говорит, что денег на счете было мало, но заставляет кредитора раскрыть разумные экономические мотивы поведения», — заключила экономколлегия. Заново разобраться в деле предстоит Арбитражному суду Москвы.
Критерии сомнительности — против сомнительных сделок
Становится все более привычным, что суды применяют критерии сомнительности, когда рассматривают сделки должников-банкротов. Это особенно актуально в несостоятельности банков, где сотрудники обычно вовлекают в различные схемы клиентов, заинтересованных сохранить свои деньги.
Партнер правового бюро "Олевинский, Буюкян и партнеры" Магомед Газдиев
Чтобы выявить технический характер операций, сопоставляют все обстоятельства их совершения: время внесения и снятия средств, иные операции по счету, сведения о вкладчике, говорит партнер Delcredere Delcredere Федеральный рейтинг. группа Арбитражное судопроизводство (крупные коммерческие споры — high market) группа Банкротство (споры mid market) группа Разрешение споров в судах общей юрисдикции группа Санкционное право группа Антимонопольное право (включая споры) группа Интеллектуальная собственность (Консалтинг) Профайл компании × Максим Степанчук. Такой сущностный, а не формальный подход с подачи ВС должны воспринять и суды общей юрисдикции, надеется руководитель практики сопровождения банкротств Alliance Legal Consulting Group Alliance Legal Consulting Group Федеральный рейтинг. группа ГЧП/Инфраструктурные проекты группа Уголовное право Профайл компании × Алина Пальцева.
Кроме того, ВС последовательно применяет повышенный стандарт доказывания к акционерам банка, которые хотят включиться в реестр его кредиторов, обращает внимание юрист BGP Litigation BGP Litigation Федеральный рейтинг. группа Антимонопольное право (включая споры) группа Арбитражное судопроизводство (крупные коммерческие споры — high market) группа Комплаенс группа Корпоративное право/Слияния и поглощения (mid market) группа Санкционное право группа Семейное и наследственное право группа Транспортное право группа Фармацевтика и здравоохранение группа Банкротство (споры high market) группа ВЭД/Таможенное право и валютное регулирование группа Интеллектуальная собственность (Защита прав и судебные споры) группа Интеллектуальная собственность (Консалтинг) группа Международные судебные разбирательства группа Налоговое консультирование и споры (Налоговое консультирование) группа Недвижимость, земля, строительство группа Страховое право группа ТМТ (телекоммуникации, медиа и технологии) группа Трудовое и миграционное право (включая споры) группа Цифровая экономика группа Международный арбитраж группа Природные ресурсы/Энергетика группа Уголовное право группа Частный капитал 2 место По выручке 2 место По количеству юристов 8 место По выручке на юриста Профайл компании × Ольга Брайт. Позиция ВС поможет этому противостоять, подытоживает Брайт.
«Дробление вкладов — это чистой воды хищение»
Юридический департамент Центробанка, который возглавляет Сергей Голубев, разгребает последствия махинаций в кредитных организациях, отвечает за ошибки самого регулятора. В его компетенции — судебные процессы, проверки законности деятельности банков, разработка документов, влияющих на функционирование финансового рынка страны. Коллеги-юристы в феврале удостоили юридический департамент ЦБ самой престижной награды в правовой отрасли — премии «Фемида».
— Сергей Александрович, вы прогремели на всю страну, заявив на лекции в Санкт-Петербурге, что Сбербанк нужно приватизировать как можно быстрее из-за конфликта интересов с собственником. Не может быть в одном лице и главный акционер, и регулятор. Сейчас Сбербанк жалуется, что на сайте ЦБ появилась информация о санкциях к нему за нарушения законодательства по противодействию отмыванию…
— В Санкт-Петербурге были изложены принципы деятельности любого регулятора, в том числе ЦБ. О последних событиях — есть закон о противодействии неправомерному использованию инсайдерской информации. В силу него мы обязаны раскрывать данные о привлечении кредитных организаций к административной ответственности за нарушение законодательства о противодействии отмыванию доходов, полученных преступным путем. Эти данные соответствующим подразделением ЦБ размещаются на нашем сайте в самом общем виде: формально констатируется факт привлечения к ответственности за нарушение ст. 15.27 КоАП РФ.
Сбербанк считает, что в случае публикации сведений о предупреждении или штрафе имеет смысл раскрыть и причину, по которой банк привлечен к ответственности. Ведь западные инвесторы внимательно следят за такой информацией и делают неверные выводы о том, что какая-либо кредитная организация занимается отмыванием средств. Им в глаза бросается ключевое слово — «отмывание».
— А вы как считаете?
— Здесь важно учитывать правовые аспекты. Само по себе отмывание, то есть легализация преступных доходов, — уже уголовное преступление. В случае же с кредитными организациями речь о нем не идет. Ведь закон 115–ФЗ говорит о противодействии отмыванию и носит превентивный характер. Деятельность банков, согласно этому нормативному акту, направлена именно на противодействие и состоит в выполнении различных требований: организовать внутренний контроль, сообщать в Росфинмониторинг о ряде операций в конкретные сроки. Вот здесь и происходят те самые нарушения, за которые наказывает КоАП. В основном по разным причинам нарушаются сроки представления информации в Росфинмониторинг. Сейчас в закон даже внесли изменения, которые их увеличивают.
— Вы готовы пойти навстречу крупнейшему банку страны?
— У крупных банков при огромном обороте документов все равно существует большая вероятность совершения ошибки. Поэтому мы готовы пойти кредитным организациям навстречу и пусть кратко, но сообщать, за что применено административное наказание. Будет сразу видно, что ни о каком отмывании речи не идет.
— Изменения уже готовятся или они в стадии обдумывания?
— Нечего особенно обдумывать. Если кредитные организации, в том числе Сбербанк, согласятся, то будем раскрывать. Внутренняя готовность издать соответствующий акт у ЦБ уже есть.
— Это будет касаться только Сбербанка?
— Нет, всех. Сейчас уже и о других банках размещена информация на сайте. И они тоже рассматриваются как занимающиеся отмыванием, а это совершенно не так.
— До кризиса неоднократное нарушение закона «О противодействии отмыванию…» было одной из основных причин отзыва у банков лицензии. Сейчас же это редкий повод. Почему?
— Ну, все-таки порядок какой-никакой навели. Теперь большинство банков улучшили работу по исполнению 115-ФЗ. Соответственно, исчезли основания для применения этой меры.
— Банки стали активно оспаривать в судах решения надзорного блока, в том числе предписания, пытаясь их заблокировать. Это уже тенденция?
— Не сказал бы. Масштабы небольшие. Хотя оспаривают не только предписания, но и сами акты проверок, которые лишь отражают действительность, дают картину того, что есть в кредитной организации, и сами по себе не несут угрозы применения какой-либо санкции. Более того, есть «активисты», пытающиеся оспорить даже наши действия по составлению акта проверки. Им не нравится, например, как мы оцениваем выданные кредиты — обеспечение, создание резервов, обслуживание и др. Фактически получается спор о мотивированном суждении.
— Банкиры считают, что наряду с наделением сотрудников ЦБ правом делать выводы о ситуации в кредитной организации на основе мотивированного суждения должна быть введена зеркальная ответственность за ошибку.
— Это глупость, я считаю. Какая зеркальная ответственность? Мотивированное суждение профессионала из ЦБ по своей сути ничем не отличается от внутреннего убеждения судьи, прокурора или следователя, иных лиц, которые принимают решения на основании изученных материалов, на фактических данных. Это ни в коем случае не субъективизм. Не нравятся принятые на основании акта проверки меры — обращайтесь в суд.
— Были случаи, когда кредитные организации выигрывали у ЦБ суды, связанные с отзывом лицензии. К примеру, «Вест». У таких банков есть практическая возможность возобновить деятельность?
— Возможность есть, всё дело в ее реализации. Ведь что было с тем же банком «Вест»? Банк не получил предварительного согласия на приобретение группой лиц, которая там была, более 20% долей участия, соответственно не был достигнут необходимый уровень капитала и не поступило заявления о преобразовании в небанковскую кредитную организацию (НКО). Лицензия была отозвана. В суде банк доказал, что денежные средства были перечислены, а ЦБ якобы не успел это к конкретной дате зарегистрировать. Что ж, «Вест» выиграл, хотя теперь он все же изменил статус — стал НКО. Возврат лицензии в данном случае не стал для нас трагедией.
— А что стало?
— Когда мы пришли с проверкой, а банка (не буду его назвать) нет. Мы составляем акт о противодействии надзорному органу, требуем объяснение у должностных лиц. А нам говорят: у нас у всех был отпуск, в офисе ремонт… Мы вручаем второй акт о противодействии. Отзываем лицензию. Так руководство этого банка обратилось в суд и полностью выиграло у нас процесс! А судьи пожимают плечами: а что здесь такого? Да, у них отпуск. Но ведь регулятор должен иметь возможность в любое время проверить кредитную организацию. У нее же есть право проводить банковские операции и на самом деле, может, она торгует валютой в соседней подворотне. Мы же регулятор и поэтому обязаны следить, как банк использует свою лицензию. Причем должны иметь возможность делать это в любое время.
— Эта кредитная организация вела банковскую деятельность?
— Специфическую. Там один хозяин, один вкладчик и т.п. И я пожелал бы судьям хранить деньги в таком банке, но чтобы они, когда обнаружат, что его нет, не бежали сразу в надзорные органы, а просто подождали бы окончания отпусков сотрудников. Надо сказать, что и ЦБ, и банк в конечном счете урегулировали ситуацию.
— Сейчас участились разговоры о смене председателя ЦБ. Но срок полномочий Сергея Игнатьева заканчивается только в середине следующего года. Есть какие-либо юридические основания уволить его раньше этого срока?
— Не хотелось бы комментировать этот вопрос. Поговорим просто о должности Председателя ЦБ как таковой. Есть закон о ЦБ, где соответствующие основания изложены: председатель может быть освобожден от должности по истечении срока полномочий, по медицинским показаниям, а также в случае подачи личного заявления об отставке, нарушения федеральных законов. Иным образом прекратить его полномочия нельзя — ведь главу ЦБ назначает Госдума сроком на четыре года. Так, у Виктора Геращенко (председатель ЦБ в 1992–1994, 1998–2002 годах. — «Известия») срок не закончился, но он в 2002 году ушел в отставку.
Вопрос смены председателя ЦБ раньше срока — сложный. А сейчас обстановка непростая — то в еврозоне проблемы, то в США. Отмечу, что нынешний председатель ЦБ и его команда имеют опыт борьбы с кризисными явлениями, и это надо учитывать.
— Интересно ваше мнение как юриста. ВТБ объявил об обратном выкупе у миноритариев акций, размещенных в ходе «народного IPO». При этом банк установил ограничения по сумме. Это является нарушением законодательства?
—Думаю, что нет. Если акционеры согласятся с предложенной схемой обратного выкупа, то это будет с их стороны добровольным волеизъявлением. А те, кто не согласен, могут не продавать свои бумаги.
— Как вы рассматриваете предложения Минфина по совершенствованию системы страхования вкладов? В частности, идею придать характер обращающейся на рынке ценной бумаги сберегательному сертификату?
— Пока это только проекты, которые рассматриваются у нас и в правительственных структурах. В Госдуму они еще не вносились.
— Когда планируется внесение?
— Если оно состоится, то в ближайшие месяца полтора-два.
— То есть может и не состояться?
— Почему?
— Есть мнение, что могут быть нарушены права граждан.
— Вы имеете в виду введение так называемого периода охлаждения, позволяющего банкам выдавать вкладчикам средства не по их первому требованию, а в течение недели после подачи соответствующего заявления (для депозитов более чем на 700 тыс. рублей этот период предлагается увеличить до 14 дней)?
— Я имею в виду так называемый безотзывный сертификат. Обсуждаются ведь параллельно два проекта. В одном идет речь о безотзывном вкладе, а в другом — о безотзывном сертификате. Но безотзывный вклад все равно возвращают по первому требованию, пусть и через неделю. А безотзывный сертификат — нет, только по окончании срока его действия. Эту ценную бумагу можно будет продать, заложить и т.п. Хотя в принципе и банковское сообщество, и мы относимся к ее появлению на рынке положительно: для кредитной организации это длинный пассив. Обсуждается вопрос о том, чтобы средства по сертификату попадали под защиту системы страхования вкладов. Понятно, что стоить он будет дороже, чем обычный депозит. Эксперты говорят, что на 2–2,5%.
— Еще одна модная тема — платежные системы. Когда будут готовы нормативные акты, предусматривающие правила подачи документов организациями, которые хотят получить такой статус в России?
— Всё идет по утвержденному в ЦБ плану. Положение о порядке направления в ЦБ заявления о регистрации оператора платежной системы будет издано в марте. В следующем месяце также выйдут положения о порядке осуществления наблюдения в национальной платежной системе, а также обеспечения бесперебойности функционирования платежных систем. В апреле появится указание о порядке осуществления регистрации операторов, а к лету — остальные необходимые акты.
— О вашей головной боли — Межпромбанке (МПБ). Почему вы засекретили связанные с ним процессы?
— А как же иначе? Балтийский завод — это военные заказы.
— По мнению Агентства по страхованию вкладов (АСВ), ЦБ должен вернуть в конкурсную массу МПБ 1,7 млрд рублей. Эта сумма — платежи по кредиту, которые банк вносил в ЦБ с июля по октябрь 2010 года. Юристы АСВ сочли, что выплаты производились в обход других кредиторов, поскольку в этот период МПБ уже находился в преддефолтном состоянии и был не в силах вернуть деньги всем партнерам. Как вы считаете, АСВ обоснованно подало иск?
— Известно, что изначально мы предоставили МПБ беззалоговый кредит. Но когда увидели, что банк не выполняет некоторых обязательств, потребовали обеспечение. В случае нарушения заемщиком графика погашения мы были вправе списывать деньги с его счетов. Банк нарушил сроки выплат, и мы произвели списание. Но кредитная организация работала, и никто еще не собирался отзывать у нее лицензию.
— Однако лицензию ЦБ отозвал у МПБ в начале октября 2010-го, а обеспечение было предоставлено в середине лета того же года. Неужели регулятор тогда еще не подозревал, что дела банка плохи?
— Конечно, не подозревал. Но выйти к нам с таким иском АСВ как конкурсный управляющий имело право. И думаю, любое заинтересованное лицо, считающее, что его интересы нарушены, может потребовать через суд признать недействительными выплаты со стороны банка, которые произошли в течение полугода до отзыва у него лицензии.
— Вы как-то содействуете расследованию уголовных дел, связанных с бывшим главой Банка Москвы Андреем Бородиным и «банкиром-хулиганом» Матвеем Уриным?
— Только в плане предоставления документов, которые, по нашему мнению, могут помочь следствию разобраться в ситуации. Делается это по соответствующим запросам. По имеющейся информации, Урин, например, уже знакомится с материалами дела о хищении средств из кредитных организаций, которыми он владел. Оценку его действиям дали следственные органы.
— Считаете ли вы справедливым наказывать физических лиц за дробление вкладов?
— Дробление вкладов с целью получить возмещение от АСВ — это чистой воды хищение. Возможно даже введение в уголовном законодательстве специальной нормы об ответственности за совершение этих действий. Хотя мотивация вкладчиков здесь вполне понятна.
— Глава ВТБ24 Михаил Задорнов считает, что вкладчик должен ощущать свою ответственность за выбор банка, которому доверяет свои деньги, и в случае отзыва лицензии всё же должен что-то терять— накопленные проценты или 10% суммы депозита. Вы согласны с такой точкой зрения?
— В этом есть рациональное зерно. По идее можно обсудить соответствующие поправки в законодательство. Но вновь можно столкнуться с позицией, что таким образом будут нарушены права вкладчиков. Конституционный суд признал вкладчика экономически слабой стороной договора.
Справка «Известий»: Сергей Голубев — зампред ЦБ (с 2009 года), глава юридического департамента Центробанка (c 1998 года).