Внесены поправки в закон о психиатрической помощи, уточняющие права пациентов психиатрических клиник и корректирующие ограничения их прав
В частности, обновляются положения о защите прав граждан, страдающих психическими расстройствами. Закреплен перечень субъектов, осуществляющих защиту прав пациентов психиатрических клиник и прав граждан, находящихся в стационарных организациях социального обслуживания, предназначенных для лиц, страдающих психическими расстройствами. В него включены в том числе органы государственной власти, Уполномоченный по правам человека в РФ, Уполномоченный при Президенте РФ по правам ребенка, Общественная палата РФ, общественные объединения и негосударственные организации, осуществляющие деятельность в сфере защиты прав граждан, страдающих психическими расстройствами, и др.
Уточнено, что пациенты вправе подавать без цензуры также жалобы, обращения и заявления в государственные органы и организации, негосударственные организации, и получать без цензуры от органов, организаций и лиц почтовые отправления, а также общаться конфиденциально, в том числе встречаться наедине, с родственниками, со своим законным представителем и с представителями государственных органов и организаций, негосударственных организаций.
Кроме этого, документом скорректирован порядок признания гражданина временно непригодным вследствие психического расстройства к осуществлению отдельных видов деятельности по результатам обязательного психиатрического освидетельствования, проводимого в соответствии с трудовым законодательством. Согласно поправкам решение о признании гражданина временно непригодным вследствие психического расстройства к осуществлению отдельных видов деятельности принимается в соответствии с перечнем медицинских противопоказаний для осуществления такой деятельности, который установит Минздрав.
ОПНИчнина: опасен ли новый закон о психиатрической помощи
Госдума приняла законопроект «О внесении изменений в Закон «О психиатрической помощи и гарантиях прав граждан при ее оказании». Он касается подопечных психоневрологических интернатов, которых общественники называют одной из наиболее уязвимых категорией граждан. Изменения, которые по идее должны улучшить защищенность прав проживающих в ПНИ, вызвали резкое неприятие со стороны благотворительных организаций, которые опубликовали письмо в адрес президента, подписанное десятками тысяч людей. В нем они предупреждают о пагубных последствиях принятия законопроекта. Подробности — в материале «Известий».
В чем суть претензий
Письмо учредителя благотворительного Фонда помощи хосписам «Вера» Нюты Федермессер и глав крупнейших благотворительных некоммерческих организаций вызвало широкий резонанс — к вечеру 20 июля его подписали более 43 тыс. человек и 74 НКО. Обращение касается законопроекта № 1104125-7 «О внесении изменений в Закон «О психиатрической помощи и гарантиях прав граждан при ее оказании».
В тексте письма говорится, что люди с ментальными нарушениями, которые живут в ПНИ, имеют крайне низкую правовую защищенность. В 2016 году в первом чтении был принят так называемый законопроект о распределенной опеке, который концептуально получил поддержку и правительства, и общественников, однако дальше дело с его принятием застопорилось. Вместо этого Госдума занялась рассмотрением изменений в закон «О психиатрической помощи. », и его формулировки, пишут авторы письма, могут существенно ухудшить правовую защищенность людей с психическими расстройствами.
Основные претензии таковы: из закона исключается норма, которая предусматривает создание государством независимой службы защиты прав граждан с психическими расстройствами.
Во-вторых, общественники ожидают возникновение проблем с выпиской из ПНИ, в том числе временного выбытия: проживающие там будут целиком зависеть от заключения врача-психиатра и решения директора заведения.
В-третьих, авторы письма указывают на отсутствие прямого запрета на применение в ПНИ мер физического стеснения и изоляции. Общественники переживают, что сохранится возможность развития «карательной психиатрии» в психоневрологических диспансерах.
Авторы письма просят президента наложить вето на этот законопроект и вернуть правительство к рассмотрению законопроекта о распределенной опеке.
К чему пришли в Госдуме
На этой неделе прошло ключевое заседание комитета по охране здоровья в Госдуме, где присутствовали Нюта Федермессер и юрист благотворительного фонда помощи хосписам «Вера» Анастасия Жданова. По некоторым из поправок стороны пришли к согласию, но ключевые пункты так и остались спорными. Главный — исключение из закона статьи 38, в которой прописана возможность создания служб по защите прав граждан с психическими расстройствами. Общественники выступали за то, чтобы сохранить статью и подчеркнуть обязательность создания таких служб и их независимость от органов региональной власти. Депутаты же приняли решение исключить норму из статьи 38, а в статье 46 об общественном контроле прописать более общими формулировками право различных организаций, в том числе НКО, на защиту подопечных ПНИ. Оговаривалось, что вопрос, в каком виде регионы решат создавать такие службы, останется в ведении властей субъекта РФ.
«Мы предлагали прописать, что службу защиты прав создают субъекты федерации, и таким образом решить эту проблему, которая на протяжении 30 лет работы действующей версии закона не решалась, — сказал на заседании комитета первый зампред Госдумы Александр Жуков. — Нас не поддержало главное правовое управление, указав, что таким образом ограничиваются права субъектов, так как они должны принимать решение о создании подобных органов самостоятельно».
Александр Жуков признал, что неопределенность в итоговой формулировке есть, но решить проблему могли бы методические рекомендации, выпущенные федеральными министерствами.
Что касается правил выбытия, то и здесь формулировку депутаты признали удачной: фразы о том, что основанием для выписки может быть «заявление лица или его законного представителя», как считают авторы законопроекта, достаточно для соблюдения прав человека.
Прозвучавшее от депутата Госдумы от «Новых людей» Ксении Горячевой предложение отложить принятие спорных вопросов до осенней сессии было отклонено. Формулировки сохранили в том виде, который предлагался депутатами на момент начала заседания комитета по охране здоровья, что вызвало серьезное недовольство со стороны Нюты Федермессер, покинувшей заседание с эмоциональными заявлениями в адрес депутатов, Минтруда и Минздрава.
20 июля Госдума приняла законопроект во втором и третьем чтениях.
Чем недовольны общественники
Юрист фонда «Вера» Анастасия Жданова отметила, что по итогам заседания комитета по охране здоровья, по сути, никакого сближения позиций так и не произошло и все пункты, по которым общественники били тревогу в открытом письме, по-прежнему актуальны. Анастасия Жданова замечает, что сама процедура принятия закона нарушена, потому что основные поправки появились ко второму чтению, изменив суть законопроекта, который ранее носил технический характер и лишь синхронизировал терминологию Трудового кодекса и закона о психиатрической помощи.
— Из бесед с депутатами и чиновниками мы пониманием, что они стараются формально успеть выполнить поручение президента Российской Федерации принять изменения в закон в эту сессию, — объяснила она «Известиям» спешку в принятии законопроекта.
Она расценивает вероятность отклонения законопроекта в Совете Федерации как нулевую, также маловероятно наложение вето президентом. Но принятый в таком виде законопроект может навредить, утверждает Анастасия Жданова. Основная причина — исключение положения о службах защиты прав пациентов. При этом фактического ухудшения положения пациентов не произойдет, потому что таких служб в стране практически не было.
— Проблема в том, что развитие в эту сторону вообще закрывается. Депутаты, вместо того чтобы урегулировать работу таких служб, создавать и развивать их, фактически говорят: 30 лет они не создавались, значит, и не надо этого делать, — сказала юрист.
Она указывает, что опыт Нижегородской области, где создана такая служба, показывает эффективность таких структур, которые занимаются проактивным выявлением проблем в отличие от всех остальных существующих институтов, работающих на заявительной основе. Получить заявление от подопечного психоневрологического интерната практически невозможно, уверена Анастасия Жданова.
С позицией фонда «Вера» согласны и их коллеги из других НКО. Юрист правовой группы благотворительной общественной организации «Центр лечебной педагогики» Павел Кантор подчеркивает, что нынешний законопроект «как будто игнорирует всё предыдущее обсуждение и выработанные годами позиции». По его словам, до сих пор никто не ставил под сомнение необходимость создания этих служб, появлялись успешные пилотные проекты в разных регионах. Устранение службы из закона ставит под сомнение введение системного подхода к защите прав подопечных ПНИ, говорит Павел Кантор.
— По замыслу авторов законопроекта, защита прав пациентов должна осуществляться в рамках общественного контроля, но, по единодушному мнению экспертов, разовые или регулярные мероприятия по общественному контролю не могут заменить постоянно действующей службы, — сказал он «Известиям».
По словам Анастасии Ждановой, аналогичная ситуация и с выпиской из интерната. На практике, говорит она, формулировку будут воспринимать в контексте позиции «как бы чего не вышло»: даже когда законом прямо предусмотрена какая-либо возможность, руководство ПНИ предпочтет воспользоваться правом толковать формулировки в ограничительную сторону.
— От анонсированной реформы закона «О психиатрической помощи» в первую очередь ожидали, что будет устранена неопределенность в вопросах о том, могут ли врачи-психиатры, исходя из сугубо медицинских соображений, ограничивать права проживающих в интернатах и, самое главное, накладывать фактически запрет на выписку из интерната. К огромному разочарованию, этого не произошло, двусмысленность в этих вопросах осталась, — замечает Павел Кантор.
Сопредседатель Всероссийского союза пациентов, невролог Ян Власов подчеркивает необходимость выверенных формулировок, так как мелочей в этой сфере права быть не может — слишком велика ответственность. Человек с психиатрическими отклонениями может стать инструментом манипуляции при недоработке закона, поэтому дополнительно нужно активизировать внимание со стороны профессиональной и гражданской общественности при доработке законодательства, считает он.
Как объясняют поправки законодатели
Зампред комитета Госдумы по труду, соцполитике и делам ветеранов Михаил Терентьев, который был погружен в работу над этим законопроектом, отмечает, что опасения общественных организаций по поводу законопроекта депутаты услышали еще на предварительном совещании 29 июня и многие из формулировок были скорректированы.
— В статье 46 по новому законопроекту прописываются органы и организации, которые занимаются защитой прав пациентов, — сказал он «Известиям». — Там дается более расширенный перечень, в том числе прописывается, что защитой прав граждан, страдающих психическими расстройствами, могут заниматься «иные общественные организации». Это положение согласовано с общественниками. Этот пункт позволит сохранить и распространить опыт уже существующих служб защиты пациентов — как, например, в Нижегородской области.
Дискуссия касается того, как будет дальше работать этот механизм, но регионы должны иметь гибкость в этом вопросе, считает Терентьев. Он не видит серьезных рисков в принятии законопроекта, полагает, что и остальные изменения позволят закрепить и масштабировать положительный опыт по работе с ПНИ.
Руководство Нижегородской области на запрос «Известий» относительно их позиции по новой редакции законопроекта и ее влиянию на работу службы защиты пациентов не ответило.
Ксения Горячева, которая в качестве депутата Госдумы была серьезно погружена в вопросы психологической помощи, полагает, что авторы законопроекта постарались учесть все пожелания НКО. Однако по ряду ключевых пунктов стороны не захотели друг друга услышать, сказала она «Известиям», сравнив диалог с разговором «слепого с глухим».
Она полагает, что пока нельзя говорить о том, что закон может навредить. Он вступит в силу через год, но с учетом имеющихся противоречий необходимо отслеживать изменение нормативных актов раньше, внося коррективы по ходу. В том числе будет видно, как уже работающие в регионах службы защиты прав пациентов уживаются с новыми нормами. Ксения Горячева предлагает принять законопроект, но параллельно работать над совершенствованием норм.
Что касается так и не принятого закона о распределенной опеке, Михаил Терентьев пояснил: в 2016 году был разработан комплексный законопроект, который касался не только вопросов распределенной опеки, но и сопровождаемого проживания, и изменений в закон «О психиатрической помощи», и других аспектов. С учетом объема законопроекта и массы спорных деталей было решено отказаться от принятия комплексного документа и заниматься вопросами по отдельности. Уже принят и с сентября заработает закон о сопровождаемом проживании, теперь принимается документ, который вносит изменения в закон «О психиатрической помощи». Вопросы распределенной опеки — наиболее сложные, и касаются они, подчеркивает Михаил Терентьев, не предоставления каких-либо услуг, а в первую очередь защиты имущественных прав человека с психическим расстройством.
Минздрав и Минтруд на момент публикации материала не ответили на запрос «Известий» относительно их позиции по вопросу, глава комитета по охране здоровья Бадма Башанкаев также оказался недоступен для комментариев.
«Условия жизни — бетонные стены и ведро». В России подписали закон, который лишил пациентов психбольниц последних прав
В начале августа президент Путин подписал закон об изменении правил оказания психиатрической помощи. 38-я статья закона была упразднена — независимый контроль в психоневрологических интернатах теперь отменен. По сути, поправка отнимает у недееспособных пациентов остатки прав и лишает некоммерческие организации (НКО) возможности им помочь.
После единогласного решения Госдумы об этих изменениях учредительница благотворительного Фонда помощи хосписам «Вера» Нюта Федермессер опубликовала открытое письмо президенту с просьбой наложить вето на решение парламента. 98 тысяч человек и 151 НКО подписались под обращением к Путину.
Журналисты MSK1.RU попросили психиатра, создателя и генерального директора Научного центра персонализированной психиатрии Надежду Соловьеву и директора благотворительной организации «Перспективы» Екатерину Таранченко рассказать о том, что изменится с поправками в законе о ПНИ и в каких условиях содержатся пациенты интернатов.
«Положение людей плачевное, и оно никак не улучшится»
Эксперты из некоммерческих организаций бились над тем, чтобы дать право на свободу передвижения людям с психическими расстройствами, повысить гарантии их защищенности, реализовать альтернативные способы сопровождения и помощи в нормальных, неизолированных условиях жизни. Однако государство показало свое отношение к этой системе: лечебные учреждения остаются закрытыми, а независимая защита прав людей власти попросту не нужна.
О том, как под властью медперсонала люди годами не выходят из стен интернатов, но всё равно борются за свои права, рассказала Екатерина Таранченко.
— Мы надеялись на то, что люди будут выписываться из интернатов. Надеялись, что они смогут жить в условиях, когда государство будет оказывать таким людям максимальную поддержку на дому и в обществе. Полагали, что они смогут пользоваться теми же услугами, что и мы: выходить из интерната, чтобы, например, подстричься в нормальной парикмахерской или сходить на концерт, в театр, в кафе. В законе исчезло положение о необходимости создания службы защиты прав людей в интернатах и в психиатрических больницах. Это удар по системе гарантий для максимально незащищенных людей, которые не могут сами побороться за себя.
Надежды на то, что снаружи будет какая-то служба заинтересованных профессионалов, которые будут приходить в интернат и смогут увидеть нарушения и не будут на стороне подавляющей системы, — вот эти надежды рушатся совсем.
Кроме того, закон сохраняет полную власть руководителя учреждения и психиатров над жизнью человека. Остались положения, в которых написано, что решение о выписке и даже временном выходе из интерната ставится в зависимость от решения психиатров и опекуна, руководителя, директора. К сожалению, за свою многолетнюю практику мы видим, что это приводит к тому, что люди не выходят из четырех стен вообще — иногда человек не может выйти даже на улицу в пределах территории интерната.
«Спрашивал, можно ли попробовать те фрукты, которые лежат на полках»
— У нас был случай: мы добились того, чтобы одного парня, который очень много помогает другим жителям, более слабым в своем отделении, в сопровождении волонтеров выпустили в магазин, который находится через дорогу от интерната. Оказалось, что он ни разу в жизни не был в магазине. Он не представлял себе, как устроена система простого супермаркета. И не потому что он от природы какой-то дикий, а просто потому, что у него никогда не было такого опыта. Система условий содержания людей с особенностями, с ментальной инвалидностью остается такой же консервативной, закрытой. Современное законодательство теперь это снова подтверждает, несмотря на декларации государства и политиков о том, что у нас меняется принцип организации жизни таких людей, — говорит Екатерина Таранченко.
Положение людей достаточно плачевное, оно никак не улучшится. Надежды на это не оправдались. Государство при принятии такого закона показало отношение к тому, что эта система по-прежнему должна быть закрытой, и что независимая защита прав этих людей не нужна, не приветствуется.
— Расскажите, как живут люди в интернатах?
— Люди постоянно находятся в тесных комнатах вместе с несколькими соседями — 6–7 человек в палате. Их бывает, конечно, меньше. Но всё равно это тотальное отсутствие личного пространства. Кто может передвигаться, тот выходит в коридор, чтобы не сидеть всё время в одной комнате. Хождение по коридору внутри отделения — это практически всё, что может себе позволить человек в интернате в виде «досуга». Иногда в холлах есть телевизоры. Коллективные просмотры телевизора — это единственное доступное развлечение. В отделении интерната живет человек 50–70. У телевизора одновременно собирается 10–20 людей. Понятно, что у человека нет возможности даже выбрать, что он хочет смотреть. Зачастую это выбирают сами сотрудники.
Во всем тотальное государственное обеспечение: государственные трусы, государственные халаты, одинаковое меню на всю жизнь. Полное казенное существование. И при этом те, кто сами не могут передвигаться — это и старики с кучей болезней, которые часто не могут самостоятельно встать, и люди молодые, но с тяжелой инвалидностью, они просто проводят всё время лежа на кровати в одном положении. В связи с серьезным дефицитом персонала в интернатах в отделении на 75 человек может находиться две санитарки или сиделки — возможности помочь большому количеству людей нет.
У людей в таких условиях развивается депрессия. Если им тяжело двигаться, то со временем пропадает любое желание и энтузиазм в принципе вставать, шевелиться.
А спрашиваешь, хотел бы он прогуляться — тот в ответ смотрит грустными, пустыми глазами и говорит, что нет, ему не хочется, и он будет спать.
Жизнь в интернате — это реально очень тоскливая, грустная и жестокая жизнь. При этом есть всякие законы о социальном обслуживании, стандарты социальных услуг, дорожные карты по реформированию учреждений. В них предусматривается изменение положения людей, но по факту система очень консервативная, и, наверное, ничего сильно в интернатах меняться в этом плане не будет.
Справедливости ради надо сказать, что во многих интернатах есть так называемое отделение реабилитации, где живут чаще всего достаточно молодые и наиболее сохранные люди, то есть те, кто физически может делать всё сам и у них несерьезные ментальные нарушения. У них, конечно, больше свободы. Они могут выходить гулять. У них больше всяких способов занять себя, если в интернате есть какие-нибудь мастерские с монотонной работой, типа собирания шариковых ручек, шитья бахил. Порой встречаются простые кружки рукоделия. Это доступно жителям из отделения реабилитации, но таких людей — это одна десятая или одна пятнадцатая часть от всех жителей интерната.
Некоторых из них вывозят на какие-нибудь соревнования среди интернатов по футболу или другим видам спорта, доступным для людей с инвалидностью. Вывозят на какие-то мероприятия вне стен интерната, устраивают вместе с ними какие-то концерты в актовом зале. У этих людей есть скупая, но какая-то социальная жизнь. У остальных ее нет.
Эти мероприятия происходят в обмен на то, что ребят обязывают работать внутри интерната. Мыть полы в отделении, помогать переносить или полностью переносить людей, которые не могут двигаться, в так называемую баню, которая обычно находится или за пределами корпуса, где живут люди, или где-нибудь на первом этаже. «Баня» — это общая помывочная.
Для этих ребят тоже актуальны вопросы защиты прав. Часто их лишают дееспособности без оценки того, что люди реально могут и чему они могли бы научиться. Такие ребята часто обращаются к независимым юристам с вопросом о восстановлении дееспособности, а также о том, можно ли каким-то образом получить жилье. Многие из них имеют право на получение жилья, так как часто это воспитанники детских домов. Но часто их права нарушаются, и квартир не дают. Ребята встречают юристов, пробуют добиться жилья. Они часто обращаются и борются за менее самостоятельных жителей, которым они сочувствуют. Потому что за какие-то мелкие, безобидные нарушения: кто-то ругнулся матом на сотрудника или после отбоя вышел на балкон покурить — часто наказывают, закрывая в изоляторе или делая укол с сильными психотропными веществами. И, например, в Нижнем Новгороде как раз есть служба защиты прав, и ее телефон есть у всех ребят. И вот они звонят и сообщают о том, что кого-то закрыли, кого-то наказали, кого-то куда-то не пустили, какие-то вещи отобрали. Они друг за друга борются.
Обездвиженные совсем лишены такой возможности. Поэтому служба защиты могла бы быть очень важным инструментом, поскольку у защитников из этой службы должно быть безусловное право входить внутрь интерната и приходить к любому человеку: увидеть, что у человека пролежни, что он испытывает боль, что условия его жизни — это бетонные стены и ведро, а железная койка совсем не соответствует современным стандартам для интернатских учреждений. Побороться за его права, что-то изменить в лучшую сторону.
— Обращались ли к вам люди из интернатов за помощью?
— Конечно, обращались. У нас в «Перспективах» есть юридическая служба. В ней работает несколько юристов. Я выстраивала работу службы как раз для того, чтобы начать защищать и помогать реализовывать права людям, которые живут в интернатах.
У нас был просветительский проект: наши юристы ездили по всем интернатам города и рассказывали жителям о том, какие у них права есть. Потому что ну одна проблема людей в интернатах, что, естественно, у них нет никаких знаний о том, что у них есть какие-то права и вообще как можно их реализовывать. Мы тогда познакомились со многими жителями интернатов, оставили им телефон нашей юридической службы. Сарафанное радио работает: нас знают и родители детей, и взрослых людей с инвалидностью, и волонтеры организации, которые работают с этой категорией людей. К нам поступают каждый день звонки и из интернатов, и семей с такими людьми. В основном это запросы о том, как восстановить дееспособность; о том, можем ли мы защитить человека, которого пытаются лишить дееспособности; можно ли отстоять право выйти из интерната хотя бы на один день. Поступают и такие экстренные запросы, что сотрудники интерната забрали какие-то вещи, или, опять же, закрыли в изоляторе, или в наказание отправили в психбольницу. Мы стараемся защищать людей.
Конечно, у нас нет официального статуса службы, защиты прав и таких легально одобренных полномочий: заходить беспрепятственно в интернат, представлять интересы жителей интернатов в судах и в разных органах, и в администрации интерната, но, поскольку мы настолько давно работаем в этой сфере, у нас есть связь и коммуникация со всеми администрациями интернатов и с комитетом по соцполитике. Мы, соответственно, переговорным путем договариваемся, чтобы все-таки нас пускали.
Но возможности независимого контроля и помощи, которые могли бы нам помочь не быть в зависимости от решений интернатов или комитета по социальной политике о том, пустить нас или не пустить, дать доверенность защищать человека или не дать — этого у нас нет.
Поэтому очень часто мы пробиваемся к людям через сопротивление и сложности. Но да, те интернаты, в которых мы работаем постоянно, они, в общем то, уже поняли, что на самом деле давать людям возможность защищать себя или даже просто выговариваться и рассказывать, какие у них есть это на самом деле идет на пользу тому, чтобы учреждение менялось и работало лучше в интересах жителей. Это помогает решить какие-то вопросы, не доводя их до громких скандалов и разбирательств в суде.
«Будто они — не люди»
Иллюстрация: Евгения Бикунова / Городские порталы
Соловьева Надежда Валентиновна, создатель и генеральный директор Научного центра персонализированной психиатрии, рассказала журналисту MSK1.RU, что она думает об изменениях в законе.
— Мне жаль, что эту статью убрали. Я работаю с 1996 года, этот закон только-только набирал обороты. Основной дух этого закона заключался в том, что должна быть служба защиты прав. Что теперь взаимоотношения между людьми, которые должны получать психиатрическую помощь, и специалистами, которые ее оказывают, будут партнерскими. Этот дух партнерства, он пронизывал. Те поправки, которые сделали в 46-й статье, они вроде бы и ничего. Расширили статью, которая позволит контролирующим органам защищать права пациентов, но эта защита будет уже с патерналистской модели, с точки зрения отеческой, то есть она будет не на равных, по типу «мы лучше знаем, как вам надо». Это ключевой момент, почему, собственно, общественные организации так остро реагируют. Пусть эта статья не работала всё это время, но была надежда. На всех совещаниях в психиатрическом сообществе мы говорили, что надо, чтоб она работала.
— Скажите, как поправки отразятся на положении больных?
— Это будет зависеть от того, насколько будет реализована практика. Насколько добросовестно будут работать специалисты, насколько они будут стараться заботиться, а не злоупотреблять [полномочиями]. На мой взгляд, преград для злоупотреблений станет меньше, а люди, получающие помощь, будут более зависимы от специалистов. Хотя это зависит от человеческого фактора. Если человек, оказывающий помощь, не злоупотребляет, то всё будет хорошо.
— В каких условиях содержатся пациенты психоневрологических интернатов в России?
— Они содержатся в совершенно разных условиях, и всё зависит от того, насколько тот или иной представитель власти уделяет этому вопросу внимание. В регионах есть возможность игнорировать потребности проживающих в интернатах. И всё зависит от человеческого фактора — специалистов, которые оказывают помощь. В регионах очень сильно различаются условия в интернатах.
— Можно ли сказать, что в Москве ситуация лучше?
— Москва стала выставлять стандарты своим учреждениям, которые приближены к желаемым. Например, московские интернаты переименовали в «социальные дома», что тоже важно, это совершенно другое представление. В Москве также существует своя служба защиты людей. То есть каждый, кто проживает в интернате — социальном доме, может позвонить, обратиться за помощью. Есть регламенты, которые говорят, что эта информация должна быть доступна. Если с упразднением 38-й статьи контролирующие органы начнут нормально функционировать, возможно, будет поддерживать систему в нормальном режиме.
— Приходилось ли вам как-то сталкиваться с жалобами пациентов или их родных на условия содержания?
— Я могу рассказать то, что поразило меня в одном из региональных интернатов. Не хочу даже город называть. Мы приходили туда с проверкой. Всех больных красиво нарядили, они сидели в новых костюмчиках. Один мужчина лежал. Я подошла к нему узнать, почему же он лежит. А он просто смотрит на меня. Когда дотронулась до него, у него руки были как камень. Это специфический симптом в ответ на избыточное употребление нейролептиков, когда очень сильно повышается тонус мышц. Ему было очень тяжело двигаться.
Мы попросили его медицинскую карту. Оказалось, что он был заколот галоперидолом. Он получал его, по-моему, больше 20 лет без корректировки дозы. Я спросила у лечащего врача, навещают ли его родственники. Мне ответили, что мама когда-то приезжала, сейчас перестала приезжать. И никто даже не поинтересовался, куда она пропала. Вполне возможно, что она просто умерла. В медкарте не было описано никакой симптоматики. Я его посмотрела, взгляд ясный, разговаривает с большим трудом.
Федеральный закон от 04.08.2023 г. № 465-ФЗ
Внести в Закон Российской Федерации от 2 июля 1992 года № 3185-I «О психиатрической помощи и гарантиях прав граждан при ее оказании» (Ведомости Съезда народных депутатов Российской Федерации и Верховного Совета Российской Федерации, 1992, № 33, ст. 1913; Собрание законодательства Российской Федерации, 2004, № 35, ст. 3607; 2011, № 15, ст. 2040; № 48, ст. 6727; 2013, № 27, ст. 3477; № 48, ст. 6165; 2015, № 48, ст. 6724) следующие изменения:
1) статью 6 изложить в следующей редакции:
«Статья 6. Ограничения, связанные с осуществлением отдельных видов деятельности
(1) Гражданин может быть признан временно (на срок не более пяти лет) непригодным вследствие психического расстройства к осуществлению отдельных видов деятельности по результатам обязательного психиатрического освидетельствования, проводимого в соответствии с трудовым законодательством.
(2) Обязательное психиатрическое освидетельствование проводится медицинской организацией государственной или муниципальной системы здравоохранения, оказывающей психиатрическую помощь, по месту жительства или по месту пребывания гражданина. Решение о признании гражданина временно непригодным вследствие психического расстройства к осуществлению отдельных видов деятельности принимается комиссией врачей-психиатров по результатам обязательного психиатрического освидетельствования в соответствии с перечнем медицинских противопоказаний для осуществления такой деятельности, устанавливающимся федеральным органом исполнительной власти, осуществляющим функции по выработке и реализации государственной политики и нормативно-правовому регулированию в сфере здравоохранения.
(3) По истечении срока, указанного в части первой настоящей статьи, а также в случае улучшения психического состояния, подтвержденного заключением врача-психиатра, гражданин имеет право на прохождение повторного обязательного психиатрического освидетельствования.
(4) Результаты обязательного психиатрического освидетельствования могут быть обжалованы в судебном порядке.»;
2) в части второй статьи 7 первое предложение изложить в следующей редакции: «При оказании психиатрической помощи защиту прав и законных интересов лица, признанного в установленном законом порядке недееспособным, осуществляет его опекун, защиту прав и законных интересов лица, дееспособность которого ограничена вследствие психического расстройства, осуществляют он сам, его попечитель, защиту прав и законных интересов несовершеннолетнего в возрасте до пятнадцати лет или больного наркоманией несовершеннолетнего в возрасте до шестнадцати лет осуществляет один из родителей или иной законный представитель.»;
3) абзац шестой части первой статьи 16 дополнить словами «и попечительства»;
4) в части четвертой1 статьи 28 слова «о просьбе или даче согласия на госпитализацию его подопечного» заменить словами «о просьбе или согласии, выраженных им или его подопечным, на госпитализацию»;
а) наименование изложить в следующей редакции:
«Статья 37. Права и ограничения прав пациентов, находящихся в медицинских организациях, оказывающих психиатрическую помощь в стационарных условиях»;
б) в части второй:
в абзаце первом слова «Все пациенты, находящиеся» заменить словами «Пациент, находящийся»;
абзацы третий и четвертый изложить в следующей редакции:
«подавать без цензуры жалобы, обращения и заявления адвокату, в органы законодательной и исполнительной власти, прокуратуру, суд, государственное юридическое бюро (при наличии), иные государственные органы и организации, негосударственные организации, а также получать без цензуры от таких органов, организаций и лиц адресованные этому пациенту почтовые отправления (письменную корреспонденцию, посылки, бандероли);
общаться конфиденциально, в том числе встречаться наедине, с родственниками, со своим законным представителем, с адвокатом, работником или уполномоченным лицом государственного юридического бюро (при наличии), со священнослужителем, с представителями государственных органов и организаций, негосударственных организаций, указанных в статье 46 настоящего Закона;»;
в) часть третью изложить в следующей редакции:
«(3) В интересах здоровья или безопасности пациентов, а также в интересах здоровья или безопасности других лиц на основании решения, принятого заведующим отделением или главным врачом по рекомендации лечащего врача, пациент может быть временно ограничен в следующих правах:
вести переписку без цензуры;
получать и отправлять почтовые отправления (письменную корреспонденцию, посылки, бандероли) и денежные переводы;
иметь, приобретать предметы первой необходимости, телефон, иные технические средства связи, собственную одежду и пользоваться ими;
пользоваться техническими средствами связи медицинской организации, предназначенными для общего пользования.»;
г) дополнить частями третьей1 — третьей3 следующего содержания:
«(31) В решении об ограничении прав пациента должны быть указаны конкретные обстоятельства, послужившие основанием для принятия такого решения.
(32) Ограничение прав пациента осуществляется в следующих формах:
удержание исходящих и входящих почтовых отправлений (письменной корреспонденции, посылок, бандеролей);
определение особых условий пользования телефоном, иными техническими средствами связи посредством ограничения круга лиц, с которыми пациент может поддерживать связь, количества сеансов связи в течение суток и их продолжительности, отступления от принципа конфиденциальности общения;
ограничение числа посетителей и круга лиц, с которыми пациент может встречаться, в том числе в ежедневном режиме, продолжительности одной встречи, отступление от принципа конфиденциальности встреч с посетителями;
определение перечня предметов, запрещенных к хранению и использованию пациентом.
(33) Порядок принятия решения об ограничении прав пациента, выбора формы и продолжительности устанавливаемых ограничений прав пациента, а также порядок извещения пациента о принятии такого решения устанавливается Правительством Российской Федерации.»;
6) статью 38 признать утратившей силу;
а) абзацы четвертый — шестой изложить в следующей редакции:
«обеспечивать условия для переписки, направления жалоб, обращений и заявлений пациента адвокату, в органы законодательной и исполнительной власти, прокуратуру, суд, государственное юридическое бюро (при наличии), иные государственные органы и организации, негосударственные организации;
в течение 24 часов с момента поступления пациента в медицинскую организацию, оказывающую психиатрическую помощь в стационарных условиях, в недобровольном порядке оповестить о его поступлении в порядке, установленном федеральным органом исполнительной власти, осуществляющим функции по выработке и реализации государственной политики и нормативно-правовому регулированию в сфере здравоохранения, законного представителя пациента, либо одного из родственников пациента, либо иное лицо по указанию пациента;
информировать законного представителя пациента, либо одного из родственников пациента, либо иное лицо по указанию пациента об изменениях состояния его здоровья и чрезвычайных происшествиях с ним;»;
б) абзац седьмой после слова «посылок» дополнить словом «, бандеролей»;
в) абзац восьмой изложить в следующей редакции:
«исполнять обязанности опекуна или попечителя в отношении пациентов, если эти обязанности в соответствии с законодательством об опеке и попечительстве возложены на медицинскую организацию, оказывающую психиатрическую помощь в стационарных условиях;»;
а) в наименовании слово «помещения» заменить словом «приема»;
б) часть первую изложить в следующей редакции:
«(1) Основаниями для приема в стационарную организацию социального обслуживания, предназначенную для лиц, страдающих психическими расстройствами, являются:
заявление лица, страдающего психическим расстройством, или его законного представителя о предоставлении социального обслуживания, поданное в соответствии со статьей 14 Федерального закона от 28 декабря 2013 года № 442-ФЗ «Об основах социального обслуживания граждан в Российской Федерации», а в отношении лица, признанного в установленном законом порядке недееспособным, если такое лицо по своему состоянию не способно подать личное заявление, решение органа опеки и попечительства;
заключение врачебной комиссии с участием врача-психиатра, которое должно содержать сведения о наличии у лица психического расстройства, лишающего его возможности находиться в иной организации социального обслуживания, предоставляющей социальные услуги в стационарной форме;
медицинское заключение, подтверждающее отсутствие медицинских противопоказаний, в связи с наличием которых лицу может быть отказано, в том числе временно, в предоставлении социальных услуг в стационарной форме;
рекомендации комиссии, указанной в статье 441 настоящего Закона, о предоставлении социальных услуг в стационарной форме лицу, страдающему психическим расстройством.»;
9) статью 42 изложить в следующей редакции:
«Статья 42. Основания и порядок приема несовершеннолетнего в стационарную организацию социального обслуживания, предназначенную для лиц, страдающих психическими расстройствами
Основаниями для приема несовершеннолетнего, страдающего психическим расстройством, в стационарную организацию социального обслуживания, предназначенную для лиц, страдающих психическими расстройствами, являются:
заявление его родителей или иного законного представителя несовершеннолетнего, страдающего психическим расстройством;
заключение врачебной комиссии с участием врача-психиатра, которое должно содержать сведения о наличии у несовершеннолетнего психического расстройства, лишающего его возможности находиться в иной организации социального обслуживания, предоставляющей социальные услуги в стационарной форме;
заключение психолого-медико-педагогической комиссии, которое должно содержать сведения о возможности и (или) необходимости освоения несовершеннолетним адаптированной образовательной программы в указанной организации;
медицинское заключение, подтверждающее отсутствие медицинских противопоказаний, в связи с наличием которых несовершеннолетнему может быть отказано, в том числе временно, в предоставлении социальных услуг в стационарной форме;
рекомендации комиссии, указанной в статье 441 настоящего Закона, о предоставлении социальных услуг в стационарной форме несовершеннолетнему, страдающему психическим расстройством.»;
а) часть первую изложить в следующей редакции:
«(1) Лица, проживающие в стационарных организациях социального обслуживания, предназначенных для лиц, страдающих психическими расстройствами, пользуются правами, предусмотренными частями второй и четвертой статьи 37 настоящего Закона.»;
б) часть третью дополнить словами «, ограничении их дееспособности»;
11) статью 44 изложить в следующей редакции:
«Статья 44. Перевод, выписка и временное выбытие из стационарной организации социального обслуживания, предназначенной для лиц, страдающих психическими расстройствами
(1) Основаниями для перевода лица из стационарной организации социального обслуживания, предназначенной для лиц, страдающих психическими расстройствами, в иную организацию социального обслуживания являются заключение врачебной комиссии с участием врача-психиатра об отсутствии медицинских показаний к нахождению в стационарной организации социального обслуживания, предназначенной для лиц, страдающих психическими расстройствами, заявление лица или его законного представителя о таком переводе, а также рекомендации комиссии, указанной в статье 441 настоящего Закона.
(2) Основаниями для выписки из стационарной организации социального обслуживания, предназначенной для лиц, страдающих психическими расстройствами, являются заявление лица или его законного представителя о такой выписке при наличии заключения врачебной комиссии с участием врача-психиатра о том, что по состоянию здоровья такое лицо способно проживать самостоятельно, а также рекомендации комиссии, указанной в статье 441 настоящего Закона, а в случае, если выписывающееся лицо не способно проживать самостоятельно, также необходимо заявление лица, обязующегося обеспечивать помощь указанному лицу и уход за ним.
(3) Основаниями для временного выбытия из стационарной организации социального обслуживания, предназначенной для лиц, страдающих психическими расстройствами, на срок, превышающий 24 часа, являются:
заявление лица, временно выбывающего из стационарной организации социального обслуживания, предназначенной для лиц, страдающих психическими расстройствами, или его законного представителя о временном выбытии из указанной организации (далее — заявление о временном выбытии);
заявление лица, обязующегося обеспечивать помощь лицу, временно выбывающему из стационарной организации социального обслуживания, предназначенной для лиц, страдающих психическими расстройствами, и уход за ним в период его временного выбытия, а в случае, если лицо, страдающее психическим расстройством и подавшее заявление о временном выбытии, признано в установленном законом порядке недееспособным или ограниченно дееспособным, согласие его опекуна или попечителя на временное выбытие подопечного из указанной организации и обеспечение помощи этому лицу и ухода за ним.
(4) Порядок и условия перевода, выписки и временного выбытия из стационарной организации социального обслуживания, предназначенной для лиц, страдающих психическими расстройствами, устанавливаются федеральным органом исполнительной власти, осуществляющим функции по выработке и реализации государственной политики и нормативно-правовому регулированию в сфере социального обслуживания.
(5) Орган государственной власти субъекта Российской Федерации, уполномоченный на осуществление полномочий в сфере социального обслуживания на территории субъекта Российской Федерации, оказывает содействие лицу, временно выбывающему из стационарной организации социального обслуживания, предназначенной для лиц, страдающих психическими расстройствами, в предоставлении срочных социальных услуг по месту его жительства или по месту его пребывания, а также медицинской, психологической, педагогической, юридической, социальной помощи, не относящейся к социальным услугам (социальное сопровождение), в соответствии с законодательством Российской Федерации о социальном обслуживании и настоящим Законом.
(6) Орган государственной власти субъекта Российской Федерации, уполномоченный на осуществление полномочий в сфере социального обслуживания на территории субъекта Российской Федерации, оказывает содействие лицу, выписывающемуся из стационарной организации социального обслуживания, предназначенной для лиц, страдающих психическими расстройствами, в предоставлении социального обслуживания по месту его жительства или по месту его пребывания, а также медицинской, психологической, педагогической, юридической, социальной помощи, не относящейся к социальным услугам (социальное сопровождение), в соответствии с законодательством Российской Федерации о социальном обслуживании и настоящим Законом.»;
12) раздел IV дополнить статьей 441 следующего содержания:
«Статья 441. Комиссия по рассмотрению вопросов о приеме в стационарную организацию социального обслуживания, предназначенную для лиц, страдающих психическими расстройствами, временном выбытии, переводе и выписке из нее
(1) Органом государственной власти субъекта Российской Федерации, уполномоченным на осуществление полномочий в сфере социального обслуживания на территории субъекта Российской Федерации, создаются комиссии по рассмотрению вопросов о приеме в стационарную организацию социального обслуживания, предназначенную для лиц, страдающих психическими расстройствами, временном выбытии, переводе и выписке из нее (далее — комиссия).
(2) Примерный порядок создания и деятельности комиссий определяется федеральным органом исполнительной власти, осуществляющим функции по выработке и реализации государственной политики и нормативно-правовому регулированию в сфере социального обслуживания, по согласованию с федеральным органом исполнительной власти, осуществляющим функции по выработке государственной политики и нормативно-правовому регулированию в сфере здравоохранения.
(3) В состав комиссии включаются представители органа государственной власти субъекта Российской Федерации, уполномоченного на осуществление полномочий в сфере социального обслуживания на территории субъекта Российской Федерации, органа государственной власти субъекта Российской Федерации в сфере охраны здоровья, органов опеки и попечительства, государственного юридического бюро (при наличии), общественных объединений и негосударственных организаций, осуществляющих деятельность в сфере защиты прав граждан, страдающих психическими расстройствами, врач-психиатр.
(4) Комиссия рассматривает вопросы о приеме в стационарную организацию социального обслуживания, предназначенную для лиц, страдающих психическими расстройствами, переводе и выписке из нее в соответствии со статьями 41, 42 и 44 настоящего Закона и вырабатывает рекомендации:
о приеме или об отказе в приеме в стационарную организацию социального обслуживания, предназначенную для лиц, страдающих психическими расстройствами;
о переводе или об отказе в переводе из стационарной организации социального обслуживания, предназначенной для лиц, страдающих психическими расстройствами, в иную организацию социального обслуживания;
о выписке или об отказе в выписке из стационарной организации социального обслуживания, предназначенной для лиц, страдающих психическими расстройствами.
(5) Вопросы о приеме в стационарную организацию социального обслуживания, предназначенную для лиц, страдающих психическими расстройствами, временном выбытии, переводе и выписке из нее рассматриваются комиссией при участии лица, страдающего психическим расстройством, его законного представителя и иных лиц по указанию лица, страдающего психическим расстройством, родителей или иного законного представителя несовершеннолетнего, страдающего психическим расстройством. При рассмотрении комиссией вопросов о приеме в стационарную организацию социального обслуживания, предназначенную для лиц, страдающих психическими расстройствами, временном выбытии, переводе и выписке из нее учитывается мнение лица, страдающего психическим расстройством.
(6) Комиссия в целях выработки рекомендаций, указанных в частях четвертой и седьмой настоящей статьи, устанавливает:
уровень информированности лица, страдающего психическим расстройством, в том числе несовершеннолетнего, о последствиях его приема в стационарную организацию социального обслуживания, предназначенную для лиц, страдающих психическими расстройствами, последствиях перевода в иную организацию социального обслуживания или выписки из нее, а также о последствиях отказа от поданного заявления;
наличие или отсутствие нуждаемости лица, страдающего психическим расстройством, в помощи и уходе за ним при выписке из стационарной организации социального обслуживания, предназначенной для лиц, страдающих психическими расстройствами, а также наличие лица, обязующегося обеспечивать помощь лицу, выписывающемуся из указанной организации, и уход за ним в случае уст